В Рио-де-Жанейро состоялась конференция ООН по окружающей среде и развитию. Здесь наметили путь, который помог бы сохранить экосистему планеты, не останавливая развития цивилизации. Конференция обсудила Повестку дня на ХХ1 век — глобальный план действий человечества для достижения устойчивого развития.

Нужно иметь в виду, что «земля советская» оказалась в особенном положении к моменту всеобщего осознания экологического кризиса. То, что было очевидно западным аналитикам, ни в коем случае не могло стать предметом открытого обсуждения в СССР. Между тем, у нас было даже хуже. Как писал вынужденный скрываться под псевдонимом современник: «Хуже потому, что лежащие в сейфах Госплана секретные прогнозы – «Природа 1980 г.», «Природа 1990 г.» и другие – практически не влияют на курс развития народного хозяйства, т.к. правители стремятся экономить на экологии ради политико-стратегических целей, ради стремления «перехитрить» противника, который вынужден тратить на нее больше»1. Следует сказать, что первые попытки анализа в открытой печати экологических инициатив в бывшем Союзе встречались уже в 60-70 гг., и описаны, например, в публикациях О. Яницкого и А.Ахиезера. Но эта тема, в целом, была под запретом, во-первых, а во-вторых, исследования, если и проводились впоследствии, то, как правило, в крупных городах и на эмпирических данных, собранных там. Так что и картина была неполной. Писали об этой проблеме зарубежные исследователи и отечественные авторы, вынужденные публиковать свои труды вне страны. Издательство и журнал «Посев» не раз обращались к этой закрытой в Советском Союзе теме. Одна из первых книг, рассказавших правду об экологическом кризисе в СССР, «Уничтожение природы», написанная под псевдонимом «Борис Комаров», была выпущена именно издательством «Посев».

Многочисленные эксперты и собственная память едины в том, что «в первые годы перестройки проявились наиболее активными массовыми действиями экологические движения. Основных причин тому было две. С одной стороны, государство уже не могло сдерживать общественные инициативы, хотя еще не располагало достаточным арсеналом средств для их подавления. Пытаясь удержать натиск политических общественных движений, власти «приоткрыли дверь» для официального развития в первую очередь эколого-культурных движений»2.

Динамика развития выглядит приблизительно так. В 1986-1987 гг. стали возникать экологические организации, их число продолжало расти до 1991 г. 1992 г. стал переломным. Существующие организации стали распадаться, а темп создания новых объединений замедлился.

В цифрах, оценивающих этот процесс, существуют расхождения, но принято считать, что в 1987 году возникло 38 НПО экологического толка, а к 1991 году их стало 1000. По другим данным, с 1987 по 1992 гг. появилось 729 таких организаций, причем, за один 1991 г. их возникло 208. Вместе с созданными раньше к 1992 г. функционировало до 840 общественных экологических организаций. Волна экомитингов прошла в период выборов в Верховные советы СССР и России. Эту тему многие политики использовали как стартовую площадку, впоследствии забыв само слово «экология». Ухудшение экономического положения отвлекло общество от дела охраны природы. По данным социологических опросов, значимость и безотлагательность решения экологических проблем переместилась со 2 места в 1989-90 гг. на 10 – в 1992 г. (из предложенного списка 12 наиболее острых проблем), а в 1993 г. – на 7 место из 13. По оценкам Святослава Забелина, число гражданских инициатив в защиту своих конституционных прав на чистую окружающую среду с 1 тысячи в конце 80-х – начале 90-х уменьшилось до 300-500 в 1997-1998 гг.
Несмотря на все эти явления, за прошедшие годы «зеленая сила» осознала себя готовой к самостоятельному участию в политической жизни. И в 1993 г. блок «зеленых» (дружины по охране природы, Российская партия зеленых, Социально-экологический Союз и движение местного самоуправления) принял участие в избирательной кампании, правда, потерпев в ней неудачу.

Некоторые изменения произошли и во взаимоотношениях с исполнительной и законодательной властями. Что касается первой, в особенности, специализированного подразделения в правительстве (носившего различные названия в разное время, но больше известного, как Минэкологии), то она, из повсеместно критикуемого зелеными превратилось в объект сострадания, помощи и поддержки, когда оказалась расформированной, с частичной передачей функций министерству природных ресурсов, имеющему совершенно иные, чем охрана природы задачи. Во время подготовки к Всероссийскому природоохранному референдуму обсуждение судьбы Госкомэкологии даже было предложено в качестве одного из вопросов для россиян. Другая знаковая перемена – это желание и возможность разрешения конфликтов на правовом поле. Сегодня, правда, у нас не имеется такого числа инициированных гражданами или экообъединениями процессов, касающихся окружающей среды. Более того, Россия до сих пор даже не присоединилась к Орхусской конвенции (О доступе к экологической информации, участию общественности в обсуждении экологических проектов и справедливом правосудии в сфере окружающей среды). Однако победы в таких разбирательствах имеются. Например, опротестование рядом зеленых организаций перевода лесов 1 группы в нелесные земли. Или победа Веры Гордиенко из Ижорского зеленого движения, добившейся признания незаконным землеотвода для Кольцевой автодороги под Петербургом.

К сожалению, существует и множество негативных явлений. К примеру, обвинение зеленых организаций в пособничестве борьбе за чужой бизнес. Или, более того, обвинения в том, что они служат зарубежному бизнесу, а то и разведслужбам чужих государств. К явлениям такого же рода относятся участившиеся в середине 90-х годов процессы над экологами, обвиненными в разглашении государственных секретов. Можно назвать это новой волной шпиономании. Прежняя же открылась делом ученого химика Вила Мирзаянова и Льва Федорова (сегодня сопредседателя Социально-экологического Союза).

Службы, призванные соблюдать нашу безопасность, вместо этого работали над преследованием экологов, чья деятельность, направлена как раз на благо общества. Над преследованием тех, кто не позволял у себя на месте засорять реки, вырубать леса. Или боролся против засилья одной безальтернативной энергетической стратегии в стране. И без интереса спецслужб они имели немало естественных врагов, за то, что перекрывали путь к наживе рядом с местом своей деятельности. Тем удобнее было избрать их мишенью для преследования.

Особенно это актуально для тех, кто занимается экологической деятельностью, изучая темы, прежде считавшиеся абсолютно секретными, — скажем, сокровенные знания о нашем оружии. Неважно, что речь, на самом деле, может идти о незаконном сливе жидких радиоактивных отходов в моря ( как в деле военного журналиста Григория Пасько) или о невозможности утилизировать вредоносное влияние старых атомных субмарин на окружающую среду (как в деле известного эколога Александра Никитина). Подобная деятельность стала предметом нескольких продолжительных судебных разбирательств, выстроенных с различной степенью изобретательности. В известной степени это симптом все более углубляющегося кризиса правовой системы, не поспевающей за переменами в демократизации страны.

Возможно, актуальная в условиях холодной войны, высокая степень секретности в различных сферах российской жизни, вступает в противоречие со все растущей открытостью, наметившейся с началом перестройки, и все с большим желанием людей знать правду, о том, в каком мире они живут.

(Небезынтересно, что процесс утаивания различными инстанциями секретов и обвинение в их разглашении экологических активистов является противоправным, так как в российском Законе об охране окружающей среды записано, что не подлежат засекречиванию сведения, которые касаются здоровья и окружающей среды). Однако процессы, выросшие из этого противоречия протекают трудно, долго, в упорной борьбе, причем значительная часть общества, особенно люди, относящиеся к военным или аналогичным профессиональным категориям, упорно настаивают на том, что разглашение таких сведений вредит обществу.

Есть, впрочем, еще одно следствие этого противостояния. НПО, часто оказывавшиеся в сложном положении из-за юридической беспомощности, осознали необходимость подобной «грамотности» и, более того, вступили в контакт с правозащитными и юридическими объединениями. Таким образом возникла, к примеру, созданная в прошлом году эколого-правозащитная сеть, «Коалиция «Экология и права человека», инициированная с «зеленой» стороны СоЭСом, и включающая в себя представителей организаций из множества регионов России.

Причины эволюции самого российского экодвижения и перемены во взаимоотношениях с другими категориями населения, а также восприятия обществом его целей и достижений очень разнообразны. Одна из них – стремление государства и его охранительных структур не утратить контроля над растущей сплоченностью и влиятельностью этого сообщества. Вот точка зрения Александра Веселова, координатора Евразийской сетевой ассоциации юристов-экологов, на характер перемен, сказавшихся на судьбе экодвижения России на стыке тысячелетий: «В конце 80-х и начале 90-х годов (пик активности населения) в модное тогда экологическое движение были вовлечены видные представители науки, культуры, чиновники всех уровней и оно являлось грозной силой, способной остановить даже поворот северных рек и закрыть крупные предприятия, загрязняющие природную среду. Однако процесс усиления исполнительной власти в центре и в регионах привел к осознанию правящей элитой крайней необходимости регулирования общественной активности, тем более в экологических вопросах, прямо влияющих на состояние экономики и на интересы нарождающегося класса собственников. Это заставило перейти к реализации концепции по повышению управляемости народных масс и общественного мнения.

Первым делом по всем государственным структурам прошла волна чисток, и наиболее принципиальные работники природоохранных органов были подведены под увольнение, а остальные были негласно ограничены в контактах с общественными организациями. Государственным служащим было запрещено состоять членами общественных организаций, не контролируемых государством. (…)Общественность же в ряде регионов постепенно оставалась "один на один" с градообразующими экологически грязными предприятиями и стала терять веру в результаты своей деятельности»3.Однако — случилась удача, — не зря же классики писали: «заграница нам поможет». На помощь третьему сектору пришли зарубежные грантодатели, в результате чего возникла сеть некоммерческих организаций, а определенная часть активистов стала профессиональными менеджерами.

Серьезным испытанием и, одновременно, поводом для укрепления связей и роста сплоченности зеленого сообщества стала кампания по подготовке природоохранного референдума, где должна была определиться судьба минэкологии и отношение к ввозу радиоактивных отходов из-за рубежа. Несмотря на неудачу в проведении референдума (в причины, которой не стану вдаваться, так как «Посев» не раз выступал по этому поводу), подготовка к нему значительно расширила круг людей, вовлеченных в экоработу в качестве волонтеров, а также, безусловно, стала поводом для роста значимости в общественном мнении экопроблем. Таким образом, вопреки распространенному мнению, факт консолидации экосообщества России отрицать не приходится И одна из форм совместного решения общих проблем — ежемесячный "круглый стол" общественных экологических организаций России.

Примеры солидарности и факты консолидации различны. Кроме успешного участия в сборе подписей к референдуму (а тот факт, что общественным организациям с их помощниками удалось в короткое время собрать больше двух миллионов подписей россиян – свидетельствует о высокой организованности и значительном общественном потенциале экологического движения), кроме широко известных примеров массовой поддержки, к примеру, экологов, обвиненных в шпионаже в пользу различных государств — Александра Никитина или Григория Пасько, экосообщество активно поддерживает других своих коллег, оказавшихся в подобной ситуации, несправедливо обвиненных за свою экологическую деятельность. В прошлом году по зеленой рассылке тоже распространялись письма поддержки, в частности правовым центром «Родник» была проведена акция в защиту лидера коренных народов Севера – Ю. Айваседы, подвергавшегося в Ханты-Мансийском национальном округе незаконному уголовному преследованию. В результате «общей активности» Айваседа был освобожден из-под стражи. Естественно, что организации обмениваются опытом, информацией, технологиями, путями поиска ресурсов. А интернет и электронная почта обеспечивают для этого техническую базу. Можно привести много примеров солидарности, которая только крепнет, встречаясь со внешней силой. Как только разнеслась весть, что прокуратура намерена проверять все российские экологические организации, «зеленое» сообщество, превосходно организованное по части связи, организоовало специальную электронную рассылку под названием «Прокурор».

А поскольку по стране повсеместно проверяли финансовую деятельность или просто «приглашали побеседовать» с прокуратурой активистов наиболее скандальных экологических групп, сеть была очень популярной. «Зеленая Дубна», «Зеленый мир» (Сосновый Бор Ленинградской области), «Экологическая вахта Сахалина», «Зеленый Дон», «Теча» (Муслюмово Челябинской области). «Эколайн» и российское отделение «Гринпис» — только часть тех, кто тогда оказался в зоне особого внимания. (В Самаре, вообще, двум экологическим активистам — Александру Соловых из движения «Гражданская инициатива» и Андрею Жеглову из эколого-политического клуба «Альтернатива» собирались предъявить обвинение по статьям 243, 250 и 262 Уголовного кодекса РФ за попытку… пресечь браконьерство в национальном парке «Самарская Лука» путем восстановления естественного течения воды в протоках, соединяющих Волгу с пойменными озерами.

Причем, первая из указанных статей предусматривает ответственность за уничтожение памятников истории и культуры. Так квалифицировали попытку активистов уничтожить заглушку на браконьерской плотине!)
Вот выдержка из письма, одного из многих, которые циркулировали по «зеленым рассылкам» во время прокурорских проверок НКО. Его автор руководитель достаточно известной организации «Экологическая вахта Сахалина» Дмитрий Лисицын: «На всякий случай извещаем, что в Дальневосточном фед. округе снова проводится проверка экологических организаций. Сегодня нас пригласили в Управление юстиции по Сахалинской области с документами и "провели проверку" — посмотрели наши протоколы и побеседовали "за жизнь". Как и при прошлых проверках, мы расстались друзьями с проверяющими нас сотрудниками юстиции. Также там нам показали документ, который может вызвать неприятности для наших коллег в других регионах, и поэтому мы о нем сообщаем». А вот другое письмо от экоактивистки Елены Кругликовой содержало весьма правдоподобное предположение о причинах и характере прокурорских проверок «Прочитав одномоментно накопившуюся за двухнедельное отсутствие информацию, связанную с прокурорскими проверками, прихожу к выводу, что прокуратуру интересует не столько экология, сколько ресурсы». То есть источники денег. А еще точнее – важен здесь был сам процесс проверки. Как акция устрашения, производящаяся на всякий случай. И последняя цитата по поводу прокурорских проверок, очень симптоматичная. Это письмо от одного из представителей радикального экологического движения «Хранители радуги» из Брянска: «У меня состоялась беседа с представителем УФСБ Брянской области. Его интересовала политика «Хранителей» в Касимове. Запрос пришел из Касимова в УФСБ Брянской области. Задавались типичные вопросы: каковы цели «Хранителей», какую программу развития они предлагают в Касимове, кто финансирует компанию и другое. Так же были намеки на контрразведку стран Запада. Смешно, не правда ли?»4.

Следует признать, что обострение борьбы вокруг экоактивистов, абсолютно беспочвенные, как правило, наветы, свидетельствуют, в значительной степени, о том, что экодвижение становится реальной силой, с которой нельзя не считаться. А еще о том, что процесс очищения земли не только начался, но уже, возможно, и необратим, несмотря на усилившиеся в последние несколько лет тенденции к закрытости.

Есть еще чрезвычайно значимая, но несколько менее успешная, хотя бы из-за недостаточного осознания важности такого направления действий, составляющая жизни экосообщества страны. Это реальное сотрудничество с властями и бизнесом. Работа по взаимному урегулированию отношений для устойчивого развития. В этом плане существуют некоторые, не слишком громкие, успехи. Причем, как правило, степень их бывает несколько преувеличена. Тем более, что в этом процессе непростого сближения и взаимного выяснения истинных интересов друг друга, происходит трудная работа по взаимному переделыванию целей, методов и взаимоотношений. О таких попытках свидетельствует уровень привлеченных к чиновников и журналистов. С 2001 года в Санкт-Петербурге проходят Форумы «Социально-ответственный бизнес и гражданские инициативы в России» с выставкой социально-значимых проектов, подготовленных НКО, первый из них посещала Валентина Матвиенко, в то время вице-премьер. А круглые столы в Петербурге, например, такой — «Роль государственного, коммерческого и некоммерческого секторов в общественном развитии», вел — Владимир Познер в гостинице «Прибалтийская». То есть, и площадка и уровень представительства, включая уровень прессы, весьма высокий по общепринятой шкале измерения.

В идеале прошедший в Москве Гражданский форум также должен был стать в своей экологической части одним из таких глобальных модельных процессов5. Он задумывался инициаторами не столько для создания демократического имиджа президенту, но и для того, чтобы свести вместе людей, остро видящих недостатки, умеющих о них сказать так, чтобы было слышно, и чиновников высокого ранга, у которых « еще глаз не замылился» от повседневного решения проблем в своей области, привыкнув, они и не хотят перемен. Переговорные площадки, которые состоялись после обсуждения за круглыми столами и сравнительно краткого оглашения тем на пленарном заседании, действительно по некоторым частным сюжетам привели к сближению нужных людей и организаций, которым прежде, быть может, не удавалось вступить в нужный контакт. НПО – потому что было не пробиться в высокие кабинеты. Представителям властей оттого, что они не совсем понимали остроты проблемы или были заняты другими сюжетами. Но таких удач Форум принес немного как свидетельствуют зеленые рассылки и обмен впечатлений. Тем не менее, можно утверждать, что сам факт признания необходимости такой встречи, пусть даже и всячески проэксплуатированной властями и их имиджмейкерами, все же свидетельствует о том же – растущей значимости экодвижения страны. Известно, что после форума (да и во время подготовки к нему) острой критике были подвергнуты инициаторы и участники ГФ со стороны экоНПО. Тем не менее, можно утверждать, что и участие в Гражданском форуме, и попытка организовать референдум работают на зеленое сообщество России, выводя его из параллельного мира, в котором оно существовало последние годы прошлого века, после того, как интерес к экологии начал падать из-за экономических проблем.

Один из самых авторитетных лидеров общественного экологического движения Святослав Забелин написал когда-то: «Моим сверстникам не придется познать вкус победы, мы стоим у начала того пути, который может привести человечество к человечности. Будем мужественны и терпеливы – сегодня никто, кроме соратников, не скажет «спасибо». А в светлом будущем, может оказаться, и вспомнить будет некому. Удачи Вам, спасатели»6.

Последние попытки организации «зеленой» партии, которая была бы легитимной в глазах экологического сообщества страны, свидетельствуют о том, что движение выросло настолько, что готово, несмотря на разочарования прошлых лет, еще раз попытаться войти в большую политику, как это происходит в странах Скандинавии и Европы.
марта 2004 г. в электронных сетях распространено обращение иници ативной группы Союза зеленых России к лидерам и активистам неправительственных эко.организаций России. Вот его текст: «Уважаемые соратники в борьбе за решение больших и малых эко.проблем! Приняв решение создавать Союз зеленых России (Общероссийскую партию зеленых), мы исходим из того, что используемые российским зеленым (экологическим) движением формы и методы работы оказываются недостаточно эффективными.
Мы не смогли воспрепятствовать политике де-экологизации, затронувшей гос.управление, безопасность, экономику, образование, науку и культуру. Мы не можем эффективно защищать повсеместно нарушаемые конституционные экологические права граждан. Власть игнорирует общественное мнение по большинству экологически значимых вопросов (от ввоза иностранного ОЯТ и строительства АЭС до передачи охраняемых лесов в частные руки). Наши отдельные успехи (Экологическая доктрина, Дни защиты от эко.опасности, выигранные судебные процессы, отдельные успешные конференции, акции и кампании) не меняют общей картины вымывания эко.проблем из числа приоритетных. Малоэффективными оказались попытки выражения политической воли экологически обеспокоенными гражданами как под флагами других партий, так и экологическими партиями, не получавшими мандат доверия от российского зеленого движения.

Сложившаяся политическая обстановка в России предоставляет возможность и диктует необходимость формирования авторитетной политической силы, которая во главу угла поставит эко.проблемы, и с которой придется считаться органам власти. Мы считаем, что главным условием формирования такой политической силы будет ее широкая поддержка российским зеленым движением. Мы рассматриваем будущий Союз зеленых России в качестве политического крыла российского зеленого движения, помогающего решать наши общие эко.проблемы.

Основные задачи будущего Союза:
Экологические — вывод эко.проблем в число приоритетных на всех уровнях;
Экономические — отражение истинной стоимости природных ресурсов в экономике и поворот от сырьевого пути развития России к инновационному, устойчивому развитию;
Социальные — обеспечение эко.безопасности личности, общества и
государства; обеспечение социально-экологических прав граждан и, в т.ч.: права на благоприятную окружающую среду, на информацию об ее состоянии, на полную компенсацию ущерба, нанесенного экологическим правонарушением, на участие в принятии экологически значимых решений.

Мы хотим создать партию, которая решение эко.проблем сделает важным инструментом решения социальных проблем.

Мы хотим создать партию, для которой высшими приоритетами станет решение эко.проблем, развитие демократии, самоуправления и гражданского общества.

Мы хотим создать партию, которая являлась бы выразителем политической воли всего спектра зеленого движения, и которая будет открыта для всех социально активных граждан. Для этого мы создаем Всероссийский экологический совет, как высший консультативный орган партии. В этот Совет смогут войти на добровольной основе полномочные представители действующих общественных эко.организаций и независимые эксперты

(члены Совета не будут обязаны становится членами партии).
Проект Положения о Всероссийском эко.совете будет опубликован в течении марта, и мы рассчитываем на Ваше участие в его доработке.

В апреле-мае мы рассчитываем опубликовать проект Программы и Устава будущего Союза зеленых России, и также надеемся на Ваше активное участие в обсуждении этих документов.

Мы надеемся, что Вы поддержите организацию Союза зеленых России, как защитника экологических интересов населения, помощника и союзника эко.организаций России.

ОТ "ЭКОКЛУБА":
Обращение подписали 35 человек, в т.ч. С.И.Барановский (Российский экологич.конгресс), И.Ф. Баришпол (Всероссийское общество охраны природы), А.В. Шубин (Российская партия зеленых) и многие лидеры организаций СоЭС. Координировать подготовительный процесс вызвался А.В. Яблоков (Центр Эко.Политики России). Идею поддержал и А.К. Никитин (Экологический правозащитный центр «Беллона»). Полемика, которая не прекращается вокруг этой темы свидетельствует о высоком градусе найденного решения. А коллективное обсуждение поможет избежать грубых ошибок на этом пути, и сохранить репутацию, ступив на скользкий путь политической борьбы.

Апрель 2004 г. Доклад на семинаре школы журналистов экологов