Предложение о поставках контролируемого США отработанного ядерного топлива (ОЯТ) в обмен на обещание России прекратить свое содействие иранским проектам в области ядерной энергетики неоднократно поступало в Москву в течение последних нескольких месяцев в ходе приватных переговоров с американскими ведомствами, занимающимися контролем над вооружениями. Однако высказывание Баучера, прозвучавшее в субботу, 1 февраля, стало первым публичным заявлением, сделанным Вашингтоном в поддержку идеи, которая, в глазах экологов и защитников окружающей среды, представляет собой довольно спорный компромисс между выгодным сотрудничеством и предотвращением возможного риска ядерного распространения в этой ближневосточной стране.

Выступая перед журналистами на ежедневном брифинге Государственного департамента, Баучер в очередной раз выразил недовольство, давно испытываемое Соединенными Штатами в отношении российского содействия в строительстве легководного реактора, который Иран сооружает, в рамках совместного с Россией проекта стоимостью в 800 миллионов долларов, в городе Бушер на берегу Персидского залива. В дополнение к этому проекту Россия также разрабатывает далеко идущие планы ядерного сотрудничества с Ираном, которые, возможно, будут включать в себя строительство, по крайней мере, еще пяти реакторов в Иране, в качестве части инициируемого Кремлем обширного плана по экономическому сотрудничеству с Тегераном, размах которого определяется в 10 миллиардов долларов.

«Мы уже подчеркивали в наших переговорах с Россией, что прекращение оказываемого Россией ядерного содействия Ирану позволило бы Соединенным Штатам и России в полной мере воспользоваться многообещающей перспективой вновь достигнутых между нами стратегических взаимоотношений, что принесет России гораздо больше пользы в экономическом и стратегическом смысле, чем любая краткосрочная прибыль, полученная от строительства дополнительных реакторов или от других проектов по предоставлению таких деликатных и рискованных технологий, как ядерные технологии, Ирану», — сказал Баучер.

В виде поощрения такого шага со стороны Москвы, сказал Баучер, Вашингтон готов ослабить ограничения на импорт мировых запасов ОЯТ, большая часть которого, — примерно от 70 до 90 процентов, — контролируется Соединенными Штатами.

«Если Россия разорвет свои связи с Ираном в чувствительной области ядерного сотрудничества, то мы, как мы уже давали понять, будем готовы благожелательно отнестись к интересам России при рассмотрении возможностей импорта ОЯТ, что потенциально может принести Москве несколько миллиардов долларов прибыли», — сказал пресс-секретарь Государственного департамента.

—> Широкие коммерческие интересы Минатома
Российское Министерство атомной энергии, или Минатом, многократно настаивало на том, что Соединенные Штаты напрасно терзаются опасениями в отношении Бушерского реактора, запуск которого в эксплуатацию намечен на начало 2004 года. Минатом также не раз выступал с опровержениями вероятности того, что его сотрудничество с Тегераном может обеспечить Ирану знания и технологии, необходимые для развития программы ядерных вооружений.

Однако в конце декабря прошлого года Пентагон предал огласке сделанные с помощью коммерческого спутника фотографии, на которых, судя по изображению, были засняты два иранских ядерных комплекса, назначение которых говорит о возможности производства атомных бомб. Сотрудники Департамента обороны сказали вскоре после опубликования снимков, что два недавно обнаруженных объекта — тяжеловодный реактор, с помощью которого можно получать плутоний, и комплекс по производству обогащенного урана — были построены при содействии и участии России.

И Москва, и Тегеран ответили на заявления Пентагона категорическими опровержениями. Однако ни иранское, ни российское правительства не предложили ни одного публичного объяснения того, каким именно образом эти два ядерных комплекса относятся к развиваемой Ираном «мирной» ядерной программе. В этом месяце специалисты Международного Агентства по Атомной Энергии (МАГАТЭ) посетили оба объекта с инспекцией, одной из целей которой станет установка мониторингового оборудования для предотвращения ядерного распространения и производства на этих комплексах ядерного оружия (информация о посещении будет в следующей публикации).

Баучер сказал в своих комментариях 1 февраля, что проект Бушерского реактора является «прикрытием и предлогом» для Ирана, который стремится овладеть «чувствительными технологиями для продвижения вперед своей программы ядерных вооружений».

«Недавние фотографии, обнаружившие, что Иран втайне занимается сооружением связанных с ядерной сферой объектов, которые способны производить расщепляющиеся материалы, не являющиеся необходимыми для нужд Ирана в «мирной» ядерной энергии, представляют собой всего лишь один из примеров непрекращающихся попыток Ирана засекретить свои истинные намерения и истинную деятельность, которую Иран проводит в рамках своей ядерной программы», — сказал Баучер.

Минатом за последние три года вел весьма активные и настойчивые переговоры с Соединенными Штатами, пытаясь убедить США разрешить импорт контролируемого ими ОЯТ в Россию с целью хранения. В 2001 году российский парламент принял, несмотря на протесты экологов и большей части населения, законодательный пакет, позволяющий ввозить в страну импортированные радиоактивные отходы. Минатом утверждает, что Россия может выиграть в течение ближайших десяти лет 20 миллиардов долларов от контрактов по принятию ядерных отходов на хранение и переработку, однако, на пути к своему осуществлению, мечты министерства натолкнулись на серьезное препятствие в виде так называемого «согласительного права», дающего Вашингтону почти абсолютный контроль над мировыми запасами ОЯТ.

Несмотря на потенциальное «золотое дно», открывающееся в сделанном Соединенными Штатами предложении, сотрудники Минатома, в ходе интервью корреспонденту Bellona Web, данных на прошлой неделе на условиях анонимности, дали понять предельно четко, что рассматривают свое «выгодное сотрудничество» с Ираном как гораздо более ценную перспективу. Заявления представителей министерства выглядят вполне последовательной тактикой для Минатома, чьи цели, по-видимому, заключаются в стремлении заполучить международные контракты с практически любым государством, которое обращается к нему с просьбой о содействии.

Однако широкие коммерческие интересы атомного министерства, — простирающиеся даже на территорию так называемой «оси зла», — вступают во все большее противоречие с политикой Кремля, который вслед за трагическими террористическими актами 11 сентября 2001 года старается регулировать свои шаги в соответствии с соображениями безопасности, ставшими приоритетными в Соединенных Штатах.

В дополнение к тем проектам, которые Минатом осуществляет или стремится осуществить в Иране, министерство могло бы, как предложил сам Министр атомной энергии Александр Румянцев, помочь Северной Корее, оказав содействие в строительстве легководных реакторов, если Пхеньян о таковом попросит. Кроме того, появились сообщения, что Минатом ведет переговоры о заключении контрактов о строительстве реакторов в Сирии, хотя российское Министерство иностранных дел опровергло эту информацию.

В ходе своего обращения к журналистам Баучер сказал, что до сих пор остается неясным, почему Иран, с его изобилием нефти и естественного газа, стремится реализовать такую дорогую финансовую задачу как развитие ядерной промышленности и каким образом Тегеран надеется от этого выиграть.

«Богатые залежи нефти и натурального газа, которыми обладает Иран, ставят под вопрос саму заявленную Ираном логику развития программы ядерной энергетики в мирных целях — пользуясь своими огромными запасами естественного газа, Иран ежегодно выбрасывает на ветер гораздо больше энергии, чем может предложить Бушерский реактор», — сказал Баучер.