Исчерпывающие доказательства того, что секретный приказ Министерства обороны № 055 прекратил свое существование, обнаружились в ходе судебного заседания Кассационной коллегии Верховного cуда, на котором рассматривалась частная жалоба, поданная Пасько на определение судьи Верховного суда Александра Коронца, ранее отказавшего в принятии предыдущей жалобы Пасько на положения Приказа Минобороны № 055.

Во вторник, 24 сентября, Кассационная коллегия Верховного суда, под председательством судьи Александра Федина, отменила определение судьи Коронца об отказе принять к рассмотрению раннюю жалобу Пасько и прекратила производство по этому гражданскому делу на основании того, что секретный приказ № 055 – предоставлявший правительству широчайшую свободу действий в защите государственной тайны – был упразднен Министром обороны Сергеем Ивановым и прекратил свое существование. Согласно Павлову, соответствующие документы, подтверждающие отмену секретного приказа, были представлены на том же судебном заседании.

Хотя отмена секретного приказа Минобороны не приведет к освобождению из тюрьмы Пасько, его упразднение стало важной победой в области права, способной положить конец дальнейшим позорным провалам в истории российского судебного преследования, какими стали дела Пасько и Никитина, сказал Павлов в интервью корреспонденту Bellona Web. И несмотря на то, что на месте отмененного приказа уже возник новый – столь же секретный документ – по словам Павлова, во время судебного заседания 24 сентября представители Министерства обороны сообщили ему, что многие из аргументов, выдвинутые против старого приказа командой защитников Пасько, были «учтены» при составлении нового секретного приказа. Эта информация была также подтверждена корреспонденту Bellona Web чиновником из Министерства обороны, попросившим не упоминать в статье его имени.

«Мы не можем сказать, что теперь больше не будет Пасько и Никитиных, но их будет значительно меньше», – сказал Павлов. «[Министерство обороны] решило исправить некоторые из своих собственных ошибок».

Однако, как Павлов тут же уточнил, сложившаяся ситуация только «добавила абсурдности» в дело Пасько. Во время заседания 24 сентября, по словам Павлова, судья Федин закрыл дело о жалобе Пасько поскольку, как выразился судья, в настоящее время «отсутствует предмет спора», так как секретный приказ № 055 больше не существует.

«Теперь они говорят, что нет предмета спора – человек сидит в тюрьме, а они говорят, что нет предмета спора», – с возмущением сказал Павлов. «Это абсолютно абсурдная ситуация, получается, что можно издать приказ, незаконный приказ, на его основании осудить человека, бросить его в тюрьму, а потом, сразу после приговора этот приказ отменить».

Тем не менее, сказал Павлов, тот факт, что дело Пасько повлияло на содержание нового секретного приказа, устанавливающего список сведений в вооруженных силах, которые относятся к государственной тайне, «может и не быть победой для Пасько, но является победой для общества – будем надеяться, более свободного общества».

Сорокалетний Пасько, бывший журналист военной газеты «Боевая вахта», издания Тихоокеанского флота, был приговорен к четырем годам тюрьмы 25 декабря 2001 года, по обвинению в намерении передать японским средствам массовой информации секретные сведения о военно-морских маневрах. Пасько также публиковал обширные материалы о халатном обращении с радиоактивными отходами, практикующемся руководством Тихоокеанского флота. Обвинительный приговор основывался на двух, теперь уже отмененных, секретных приказах Министерства обороны – Приказе № 055 и Приказе № 10, который запрещал военнослужащим общаться с иностранными гражданами. Приказ № 10 был упразднен Верховным судом в мае текущего года.

Реакция международной общественности на дело Пасько резко отличалась от того, как к его процессу отнеслись на родине, где, несмотря на протест многих видных лиц, Пасько до сих пор вынужден отбывать тюремный срок. «Международная Амнистия» (Amnesty International) объявила Пасько третьим Узником совести после Андрея Сахарова и исследователя «Беллоны» Александра Никитина, а Европейский Союз номинировал Пасько на престижную Сахаровскую премию за «Свободу мысли».

Все это, казалось бы, должно было открыть дорогу к немедленному освобождению Пасько, но механизмы российского правосудия, как объясняет Павлов, не настолько просты.

«Это дело давно уже вышло за рамки юриспруденции», – сказал он. – «Оказывается, что [Верховный] суд способен рассматривать это дело только с политической точки зрения – какие бы жалобы мы не подавали или не подадим в будущем, их интересует только, как сохранить лицо».

Это «лицо», которое, как говорит Павлов, пытается сохранить суд, принадлежит и судьям, и секретным службам, которые, вместо того чтобы настаивать на грозившем Пасько обязательном сроке лишения свободы от 12 до 20 лет, предусмотренном законом за государственную измену, сократили этот срок в объявлении приговора до четырех лет, из которых ему осталось отбывать 28 месяцев, после того, как из объявленного срока вычли 20 месяцев, проведенных им под стражей во время расследования дела и судебного процесса.

«Службы госбезопасности посчитали это компромиссом», – сказал Павлов. – «Но разве можно заключить компромисс с невиновным человеком»?

В прессе, а также среди правительственных и думских источников, звучали предположения о том, что заключение в тюрьму Пасько стало некой расплатой секретных служб за то горькое фиаско, которое они испытали, когда в декабре 1999 года Санкт-Петербургский городской суд вынес по делу Никитина оправдательный вердикт, поддержанный затем Верховным судом в сентябре следующего года. После вынесения обвинительного приговора Пасько от Кремля поступали намеки на возможность получения помилования. Однако Пасько отверг все предложения об амнистии, на том основании, что помилование – это прибежище виновного, коим он не является.

Последний шанс на свободу
Таким образом, последним шансом на то, чтобы завоевать свободу для Пасько, остается надзорная жалоба, которую защита Пасько подаст до конца этого месяца.

Надзорная жалоба подается на имя председателя Верховного суда Владимира Лебедева, или одного из его заместителей, с просьбой проверить в порядке судебного надзора законность и обоснованность решения, вынесенного Военной коллегией суда в конце июня этого года и оставившего в силе обвинительный приговор в отношении Пасько.

Если Лебедев примет надзорную жалобу к рассмотрению, она будет направлена в Президиум Верховного суда, и пятнадцать судей, входящих в его состав, выслушают сторону адвокатов на новом заседании. Решение по жалобе будет вынесено с помощью голосования, и уже простым большинством голосов в пользу Пасько он может быть освобожден из тюрьмы.

Павлов сказал во вторник, 24 сентября, что пока не ясно, когда от Лебедева можно будет ожидать ответа относительно принятия надзорной жалобы к рассмотрению.

Есть также шансы на то, что Пасько, находящийся в настоящее время на карантине в колонии строго режима, куда он был послан отбывать свой срок, может быть освобожден раньше времени за примерное поведение. Однако и его жена, Галина Морозова, и его владивостокский адвокат, Анатолий Пышкин, сказали на прошлой неделе во Владивостоке в интервью корреспонденту Bellona Web, что они опасаются, что Пасько может стать мишенью для провокаций со стороны охранников, норовящих испортить его шансы на досрочное освобождение.

«Он интеллигентный человек, не такой, как обычные преступники, так что я сомневаюсь, что он позволит вовлечь себя в какие-нибудь неприятности», – сказала Морозова во время беседы во Владивостоке. – «Но мы уже слышали о стольких угрозах, со стороны надзирателей, о том, что они могут подкинуть ему контрабанду или спровоцировать его на драку – обо всем, что поставило бы под угрозу его досрочное освобождение».

Министерство обороны учится на деле Никитина и Пасько
Согласно Павлову, представители Министерства обороны, с которыми он беседовал в Верховном суде, сказали, что задача составления нового секретного приказа о секретных сведениях в вооруженных силах была доверена целой команде из 130 экспертов, и что задача эта выполнялась с учетом дела Пасько и Никитина. «Эти представители [Министерства обороны], которые присутствовали на заседании суда, выразили нам благодарность за то, что мы объяснили им многие вещи, которых они не понимали раньше», – сказал Павлов.

Многие члены той команды, которой было поручено составить новый приказ, как сказали эти представители министерства, и как подтвердил в разговоре с корреспондентом Bellona Web министерский источник, получили свой первый профессиональный опыт в деле защиты государственной тайны именно во время первоначальных допросов Пасько, еще в 1997 году.

«Эти эксперты учились на своем опыте [в деле Пасько], когда мы возили их мордой об стол, объясняя, что они не могут даже правильно применить свой собственный приказ, что вся их позиция незаконна и противоречит Конституции», – сказал Павлов.

Что в новом приказе?
Среди тех типов сведений, которые, по новому секретному приказу Министерства обороны, больше не считаются государственной тайной, из списка были исключены сведения о потерях и заболеваемости в рядах военнослужащих, как сказали, согласно Павлову, представители министерства, хотя никаких других примеров изменений в новом приказе они не дали. Источник из Минобороны подтвердил, что пункты, перечислявшие как секретную информацию сведения о потерях и заболеваемости среди военного состава, были вычеркнуты из нового приказа, но также отказался предоставить какие-либо еще детали относительно нового списка.

Что, скорее всего, останется в новом приказе, сказал Павлов, – это инстанции, согласно которым сведениями, содержащими государственную тайну, считается информация о транспортировке по территории России отработанного ядерного топлива подводных лодках, а также информация о количествах накопленного Россией химического оружия. Согласно Никитину, который также, в начале сентября, обращался в Верховный суд с протестом против Приказа № 055, пытаясь оспорить его законность – только для того, чтобы услышать, уже тогда, что секретный приказ был, по-видимому, отменен самим выпустившим его Министерством обороны – новый секретный документ может, вполне вероятно, также содержать и другие запреты на распространение информации, в частности, в отношении сведений в области атомной энергетики и даже образования.

Новый приказ будет, скорее всего, включать в себя несколько сотен пунктов, – так же как и Приказ № 055, содержавший более 600 инстанций, – перечисляющих типы сведений, относящихся к государственной тайной. Источник из Министерства обороны сказал только, что в список нового секретного приказа вошло «более чем несколько десятков пунктов», по которым та или иная информация подпадает под определение государственной тайны, но отказался говорить более подробно о количестве этих пунктов в новом приказе.

«К сожалению, мы не можем пока увидеть [новый приказ], но я думаю, что рано или поздно мы до него тоже доберемся», – сказал Павлов. – «Хотелось бы думать, что в нем содержатся, в основном, технические вещи, имеющие отношение к производству оружия, к характеристикам оружия в военном смысле».

Но Павлов пообещал, что «мы дойдем и до него и проверим, действительно ли это так – то, что говорили [во вторник, 24 сентября] представители Министерства обороны».

Что знает о государственной тайне общественность?
В корне той самой войны, которая сначала пропустила сквозь жернова пятилетних издевательств спецслужб, прокуроров и судей исследователя Никитина, – пока тот не добился своего полного оправдания в 2000 году, – и которая не выпускает теперь из своих цепких лап журналиста Пасько, лежат крайние расхождения, существующие между засекреченным приказом о государственной тайне, изданным Министерством обороны, и федеральным Законом «О государственной тайне», текст которого открыт для доступа граждан.

Согласно Павлову, если Приказ № 055 содержал около 650 пунктов, по которым те или иные сведения подпадали под определение государственной тайны, то в Законе «О государственной тайне» таких положений не более чем примерно три десятка.

Однако, сказал Павлов, текст этих пунктов чрезвычайно туманен. «Это вопрос не количества, а качества», – сказал он. – «Просматривая Закон «О государственной тайне», ничего нельзя понять. Обычный человек, читая закон, так и не поймет, что считается засекреченным, а что нет». Такая невразумительность дает спецслужбам широкую свободу действий в уголовном преследовании по обвинениям в измене родине.

Угроза воскрешения Приказа № 055
Именно эти широкие полномочия, которые предоставляет само себе российское правительство, заставляют Павла Фельгенгауэра, журналиста и аналитика деятельности российских спецслужб и военных ведомств, скептически относиться к факту отмены Приказа № 055.

«Это не правовое государство», – сказал корреспонденту Bellona Web Фельгенгауэр. – «У спецслужб бытует такая старая поговорка: «Найди мне человека, а я найду, по какой статье его привлечь»». По словам Фельгенгауэра, одно то обстоятельство, что Министерство обороны решило переписать свои секретные документы о сведениях, составляющих государственную тайну, еще не значит, что ситуация станет проще в отношении, например, других ведомств, отвечающих за государственную безопасность, таких, как Федеральная служба безопасности.

Фельгенгауэр добавил, что у ФСБ есть своя «собственная версия» Приказа № 055, которой они следуют и на основании которой они могут производить аресты, даже притом, что Министерство обороны исключило из нового приказа часть пунктов, описывающих те типы сведений, разглашение которых считается изменой родине.

Однако, как сказал Павлов, значимость решения Министерства обороны заключается в том, что оно начнет цепную реакцию, и все остальные структуры, занимающиеся охраной государственной безопасности, будут вынуждены последовать за ним. «Мы возражаем против того, чтобы эти законы были засекречены, и мы будем добиваться их рассекречивания до самого конца».

Павлов добавил, что «государственная тайна в России есть, и она должна быть, и ее нужно защищать – но она не должна быть безразмерной, «резиновой», и не должна втягивать в себя целый пласт той информации, которая должна быть открыта и доступна общественности».