Согласно первому из этих двух источников — неназванному представителю Минатома, слова которого были процитированы в одном из репортажей новостного агентства «Интерфакс» в пятницу, 20 сентября — Тегеран до сих пор не подписал соглашение, которое Министерство по атомной энергии подготовило еще в июле, и которое, по утверждению чиновников министерства, содержит договоренность, обладающую силой «юридических обязательств», об отсылке обратно в Россию отработанного ядерного топлива, или ОЯТ, со ставшей предметом стольких споров и напряженности первой иранской атомной электростанции в Бушере, для которой Россия строит ядерный реактор мощностью в 1000-мегаватт и стоимостью в 800 миллионов долларов.

Согласно сообщению агентства «Интерфакс», источник в Минатоме сказал, что Москва недавно попросила Тегеран срочно подписать подготовленное соглашение о возвращении отработавшего, низкорадиоактивного материала — которое, при заключении изначальных контрактов по строительству Бушерского реактора, не вошло в договор в качестве отдельной статьи.

«Причина задержки кроется, по-видимому, в новом пункте к российско-иранскому контракту по Бушерской электростанции, представленном на рассмотрение Ирану», — сказал чиновник из Минатома, как сообщило агентство «Интерфакс». «Как только Иран вынесет свое суждение относительно документов, касающихся возвращения отработанного ядерного топлива, этот пункт будет добавлен к контракту».

Представитель министерства также сказал, что Россия «не начнет поставлять ядерное топливо на атомную электростанцию в Бушере, пока не будет подписано соглашение о возвращении [отработанного топлива] в Россию».

Однако поведение иранской стороны, явно пытающейся оттянуть момент подписания соглашения о будущем отработавшего в Бушере ОЯТ, может быть, вовсе и не является настолько тревожным признаком, чтобы были основания опасаться возникновения угрозы ядерного распространения. Выступая 16 сентября на ежегодной генеральной конференции Международного Агентства Атомной Энергетики, или МАГАТЭ, в Вене, Министр по атомной энергии России Александр Румянцев сказал, согласно сообщению новостного агентства Глобал Секьюрити Нюьсуайр (GSN), что Иран не выказывает нежелание сотрудничать с Россией в вопросе бушерского ОЯТ.

«Наоборот, на генеральной конференции иранская сторона заявила о позиции полной открытости в отношении своих ядерных проектов», — сказал Румянцев в среду, 18 сентября, отвечая на похожий вопрос, заданный ему российским государственным новостным агентством ИТАР-ТАСС.

Юрий Беспалько, давний официальный представитель Минатома по переговорам с прессой, сказал корреспонденту Bellona Web 23 сентября, что он, как и сам глава министерства, не видит никакого злого умысла в медлительности иранской стороны, затягивающей с подписанием контракта, который должен обеспечить возвращение отработавшего на Бушерской АЭС топлива в Россию.

«Насколько мне известно, все контракты, касающиеся возвращения [отработанного на Бушерском реакторе] топлива, находятся в полном порядке, и топливо будет возвращено», — сказал он.

Обеспокоенность по поводу вопроса о требованиях России вернуть отработавшее в Иране топливо основывается на том факте, что ОЯТ, при его переработке, позволяет извлечь из него плутоний, который можно применять в изготовлении ядерного оружия. Вот почему дальнейшая судьба ядерных отходов, отработанных на Бушерской АЭС, стала причиной особой встревоженности и напряженности для Соединенных Штатов, которые считают Иран одной из трех стран, составляющих так называемую «ось зла», и давно утверждают, что проект строительства электростанции, которая, как заявляет Россия, предназначена для использования в мирных целях, является просто прикрытием для разработок программы получения оружейного плутония в Иране.

Представитель Посольства США в Москве сказал корреспонденту Bellona Web 23 сентября, что «наша позиция в отношении Бушерской АЭС такова, что электростанция не должна быть построена, что строительство должно прекратиться».

«Если все же станция будет построена, то, по нашему мнению, будет лучше, если Россия будет иметь контроль над отработанным на ней топливом, а не Иран», — добавил представитель американского посольства.

Официальные лица в Посольстве Ирана в Москве, уполномоченные обсуждать вопрос о Бушерском реакторе, были недоступны для комментариев.

Обнаружение того факта, что Иран стопорит заключение контрактов по репатриации бушерского ОЯТ, наводит на размышления о том, в каком неприятном положении оказались заместители министра атомной энергии Лев Рябев и Валерий Лебедев — и даже сам глава Минатома Румянцев — смело заявлявшие еще в июле о том, что отработанное в Иране топливо будет непременно возвращаться в Россию во избежание любого риска распространения ядерного оружия.

В период, когда звучали эти заявления, Рябев сказал предельно четко, что в документах о возвращении ОЯТ будет указано следующее: «Иран не будет использовать отработавшее в Бушере ОЯТ для любых других целей [кроме возвращения его в Россию]», и еще раз повторил утверждение Минатома о том, что строительство Бушерского реактора является сугубо гражданским проектом.

Помимо того чтобы загладить напряженность, возникшую в отношениях с Соединенными Штатами по поводу потенциальной угрозы ядерного распространения в Иране, и успокоить тревоги американцев, заключение контрактов с Ираном о возвращении отработавшего в Бушере ядерного топлива должно послужить еще одной цели Минатома: соглашение с Ираном может обеспечить России свою нишу на международном рынке импорта ОЯТ. Если вдруг контракты по бушерскому ОЯТ не состоятся, министерство рискует потерять миллионы долларов.

Андрей Пионтковский, аналитик московского Центра Стратегических Исследований, рассматривает как «позитивный» сдвиг то обстоятельство, что информация о неподписании документов об иранском ОЯТ — подтвержденная корреспонденту Bellona Web анонимным источником, осведомленным о ходе переговоров с Ираном — появилась в прессе с подачи чиновника из Минатома.

«Это позитивные заявления, потому что Минатом ничего не пытается скрывать», — сказал Пионтковский. «[Минатом] мог бы и дальше продолжать говорить, что документы подписаны, и что все под контролем, а такое развитие как сейчас, обнаруживает тот факт, что Иран действительно имеет виды на программу вооружений».

«Об этом свидетельствуют [русские] ученые, работающие в Иране, а теперь и Минатом [через просочившуюся в прессу информацию] как бы подтверждает предположение, что существует некое движение [в сторону создания программы вооружений], так что теперь об этом придется говорить открыто, а это позитивный шаг».

Однако Владимир Сливяк, сопредседатель экологической янти-ядерной организации «Экозащита!» сказал, что не видит никаких признаков серьезных изменений в поведении Минатома, так и не решившегося открыто признать, что в подписании контрактов с Ираном возникли проблемы.

«[Минатом] совершенно безграмотно подошел к этой проблеме», — сказал Сливяк. «Во-первых, они разозлят Соединенные Штаты, провалив соглашение о возвращении ОЯТ, если Иран откажется возвращать топливо. К тому же, Минатом рискует потерять деньги, которые рассчитывает получать за импорт ОЯТ из Ирана в будущем».

«Они не справились с этой задачей», — добавил Сливяк.