Суд также заявил, что проведение местных референдумов для решения подобных вопросов не воспрещается законом, как гласило решение, принятое краевой избирательной комиссией в феврале — и в своем вердикте даже выразил поощрение проявления такой инициативы со стороны простых граждан. Но в конечном итоге, неудобное решение о том, что делать с ОЯТ — будь оно местного производства или ввезенное из-за рубежа — суд, как горячую картофелину, перебросил в руки чиновников в Москве.

В прошлый понедельник суд в лице судьи Красноярского краевого суда Сергея Поленцева более двух часов обдумывал дело, прежде чем зачитать почти десятистраничное постановление, в котором он поддержал право граждан Российской Федерации на проведение референдумов относительно импорта и хранения радиоактивных отходов.

Однако, де факто, Поленцев пришел к выводу, в котором принял сторону местной избирательной комиссии — запретившей проведение референдума прошлой зимой, — написав в своем решении, что вопросы хранения и ликвидации ядерных отходов являются прерогативой федерального правительства. Согласно планам правительства, российское Министерство атомной энергии, или Минатом, в течение следующих нескольких лет построит где-то на территории Красноярского края хранилище для 20, а то и больше, тонн отработанного ядерного топлива (ОЯТ) местного и иностранного производства.

Группа защитников окружающей среды, направившая в суд коллективный гражданский иск против создания хранилища — членами которой явились представители экологической организации «Гринпис», а также местные жители — сказала, что будет подавать апелляцию на решение судьи в Верховный суд России, «поскольку оно подпадает под федеральную юрисдикцию», — сказал Иван Блоков, сотрудник «Гринписа».

В центре разногласий властей и гражданского населения края — строительство подземного могильника для хранения приблизительно 20 тонн ОЯТ, произведенного в России и ввозимого из-за рубежа. Минатом давно лоббировал идею строительства постоянного хранилища для высокорадиоактивных ядерных отходов, планируя разместить его в Красноярском крае.

Однако когда в прошлом декабре перед местным населением встала реальная перспектива создания хранилища, обеспокоенные жители и экологические организации области начали кампанию по сбору подписей, пытаясь поставить вопрос на всеобщее голосование в рамках регионального референдума — и тем самым продолжая процесс, за которым уже сложилась грустная история неудач и препятствий, чинимых со стороны властей, включая прошлогодний отказ в попытке провести общенациональный референдум, который мог бы помочь избежать принятия федерального закона, позволяющего импорт ОЯТ других государств.

Проведение референдума в прошлом году было запрещено Центральной избирательной комиссией, которая объявила недействительными 800 тыс. из 2 миллионов подписей, требуемых для организации референдума, на основании мелких формальностей, таких как не соответствующие порядку сокращения улиц в адресах поставивших свои подписи граждан. Активисты собрали тогда два с половиной миллиона подписей — знак того, как непопулярен был закон об импорте ОЯТ. Но в Государственной Думе законопроект был принят абсолютным большинством голосов, благодаря, в основном, 11-часовому давлению со стороны действующего в то время министра атомной энергии Евгения Адамова — которого некоторые депутаты Думы позже обвинили в открытом предложении взяток за принятие закона, но который, тем не менее, пообещал стране 20 миллиардов долларов, которые Россия может заработать в последующие десять лет, предлагая свои услуги по переработке и хранению ОЯТ.

Для того, чтобы поставить вопрос на всеобщее голосование в Красноярске, необходимо было собрать 40 тыс. подписей, однако, местная избирательная комиссия объявила недействительными 31 748 из них. Из этого количества 2550 подписей признавались недействительными обеими сторонами, поскольку их несоответствие стандарту не вызывало сомнений. Однако остальные 29 198 подписей попали в категорию серьезных разночтений, оказавшись предметом спора о том, что может — а что не может — считаться достаточным для законного проведения референдума.

В числе этих участников кампании, чьи подписи оспаривались как недействительные, большинство отмечали на подписных листах свои имена и дату подписи — формат, приемлемый для регионального референдума, но объявленный противоречащим федеральным правилам, согласно которым в подписных листах должны присутствовать полные паспортные данные, адреса и тому подобные подробности. Сейчас местные законы приведены в соответствие с федеральным форматом, сказала Елена Кузьмицкая, присутствовавшая в прошлый понедельник на заседании суда как советник по юридическим вопросам Красноярской избирательной комиссии.

Также одной из претензий, предъявленной избирательной комиссией участникам красноярской кампании по сбору подписей под петицией остановить ввоз ОЯТ в край, стала путаница с открытием банковского счета. Согласно утверждениям чиновников из местной избирательной комиссии, «инициативная группа», или та группа граждан, которая собирает подписи для подачи петиции, не открыла счет в государственном российском банке «Сбербанк» в надлежащее время для того, чтобы напечатать подписные листы. Закон требует, чтобы банковский счет был открыт в течение сорока дней до начала предлагаемого инициативной группой референдума.

«А вы попробуйте открыть счет в Сбербанке», — так прокомментировал эту претензию Иван Блоков, представитель «Гринписа», корреспонденту Bellona Web.

«Нужно потратить, по крайней мере, две недели, чтобы хотя бы начать этот процесс».

Проблемы с банковским счетом были, к тому же, осложнены появлением наклеек и листовок, призывающих жителей принять участие в референдуме, которые были напечатаны и распространялись другими местными политическими группами в обход договоренности, которую позже инициативная группа заключила с местной типографией. Это обстоятельство, в глазах избирательной комиссии, квалифицировалось как преждевременная агитация, в отношении которой в России действуют весьма суровые законы.

Отметая все эти претензии избирательной комиссии, судья Поленцев поддержал право граждан собирать подписи с целью проведения референдума — невзирая на сложности с оформлением счета в банке и участие в кампании официально не считающихся инициативной, посторонних групп. В этот момент десятиминутного чтения вердикта в зале суда, между представителями экологических организаций, собравшимися для присутствия на заседании, замелькали улыбки. Однако улыбки быстро сменились разочарованием, когда судья объявил о том, что все решения относительно импорта и хранения расщепляющихся материалов, он считает подлежащими компетенции Москвы.

Представители «Гринписа» и Владимир Беседин, сотрудник Красноярского отделения Союза Правых Сил — одной из групп, напечатавших наклейки с призывом к жителям края участвовать в референдуме по ОЯТ — сказали, что подадут апелляцию на решение суда в Верховный Суд в Москве.

«Парадоксальным образом, это решение поддерживает проведение референдумов, и при этом краевой суд отсылает нас к федеральным органам, чтобы мы могли получить экспертное мнение в Москве», — сказал Беседин после того, как был зачитан вердикт.

Но самым исчерпывающим комментарием к событиям дня стало высказывание Андрея Ожаровского, президента неправительственной организации «Инициатива за Международное Развитие и Кооперацию», который принимал участие в неделе протеста в палаточном городе около Железногорска, выступая против импорта ОЯТ в Россию.

«Судья согласился со всем, что сказали подававшие жалобу на решение избирательной комиссии [экологи] и снял запрет на проведение референдума», — сказал он по окончании судебного заседания.

«Но [действительно способные повлиять на ситуацию] референдумы можно проводить только на федеральном уровне, а Минатом вовсе не собирается спрашивать, хочет ли кто-нибудь, чтобы они построили в том или ином месте ядерный объект — вот какой уровень демократии мы здесь имеем».