Между тем, как подчеркнула Алена Кодолова из Санкт-Петербургского научно-исследовательского центра экологической безопасности РАН поменять в нашем законодательстве нужно многое. К примеру, очень серьезная проблема заключается в том, что часто в России  даже существующие цивилизованные нормы не работают из-за безалаберности бюрократов.

Так, российское законодательство предусматривает, что данные экологического мониторинга собираются и предоставляются бесплатно. Однако одна строка сводит все на нет – порядок предоставления регламентируется правительством, а правительство не выпустило соответствующий документ. В результате общественность в реальности не имеет свободного доступа к информации. Уже 2 года эта проблема никак не может решиться.

Чтобы соответствовать международным нормам права, что необходимо для эффективного сотрудничества с тем же Евросоюзом, нужно реформировать немало законов, внести много поправок. Среди них довольно масштабные, касающиеся системы возмещения нанесенного ущерба. К примеру, в Европе принято разделять и, соответственно компенсировать, вред будущий, текущий и накопленный. У нас же рассматривается только текущий. Кроме того, наш подход подразумевает выплату определенных денег, которые безадресно идут в бюджет и нет никаких гарантий, что их направят на ликвидацию именно того ущерба, который вызвал наложение этого платежа.

Общественность со своей стороны тоже должна совершенствовать методы своей работы. В частности, как предложила  Елена Васильева из «Волгоград–Экопресс», плотнее использовать те возможности, которые предоставляет Комитет по соблюдению Орхусской конвенции. Его деятельность можно охарактеризовать так: независимость, прозрачность, консультативность.

В отличие от других конвенций, где одна страна выносит претензии другой, здесь подавать претензии по фактам невыполнения требований Орхусской конвенции могут НПО и граждане! Они могут не только информировать о нарушениях, но и участвовать в процедуре их оценки и рассмотрения. Это очень хороший механизм для НПО и граждан в борьбе за их права.

Однако это будет после того, как Россия ратифицирует Эспо и Орхусскую конвенции, пока же российским НПО приходится учиться работать в тех условиях, которые есть.

Несколько важных, интересных с практической точки зрения особенностей участия общественности в принятии решений, подчеркнул Дмитрий Афиногенов, эксперт по правовым вопросам Центр экспертиз ЭКОМ.

Очень важный факт – сам по себе учет общественного мнения это часть важнейшего процесса оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС). Это не дополнение,  а именно составная часть ОВОС. На всех этапах процесс ОВОС должен идти с общественным участием, с консультациями с населением. И еще несколько пунктов об особенностях национальной демократии:

1 – нет законодательного требования обязательно организовывать обсуждения – большинство проектов обсуждать с гражданами необязательно, в частности потому, что ОВОС привязан к госэкоэкспертизе, которая по существу ликвидирована.

2 – ОВОС проводится на последней стадии проектирования или когда проект уже готов. Это закономерно порождает конфликты, ведь авторы не хотят менять проект, на подготовку которого они уже потратили деньги, усиленно сопроттвляются и чаще всего побеждают общественность.

3 – для разных проектов ОВОС проводится по одной процедуре, хотя трудно сравнивать такие проекты как создание ООПТ и строительство полигона ТБО.

4 – форма участия общественности часто не соответствует теме обсуждения, так как заказчик не заинтересован выбирать наиболее эффективный способ участия общественности и ему главное получить документ что слушания состоялись. То есть в абсолютном большинстве случаев общественные слушания это не обсуждение, а простое ни к чему особо не обязывающее информирование.

В такой ситуации, какое бы мнение общественность ни высказало, оно учитываться не будет. Это просто необязательно.

То есть помимо борьбы с конкретными проектами сооружения чего-либо, нам нужно серьезно заниматься борьбой с принятием «неправильных» законов и добиваться реформирования существующего законодательства.