Вопросы без ответов

Так куда же свозить мусор? И как будет выглядеть мусорное кольцо Санкт-Петербурга? Как будет работать новый петербургский закон о едином мусорном операторе? По каким критериям он будет выбираться, и сможет ли город вмешиваться в его методы переработки отходов? Почему единственный сосед Санкт-Петербурга – Ленинградская область – не торопится помогать Северной столице с решением мусорной проблемы? Как же приучить горожан к спасительному раздельному сбору мусора? Достаточно ли для этого иметь в квартире всего одно помойное ведро? Вот на такой каскад вопросов пытались найти ответы собравшиеся. Хочу сразу сказать, что очень многие ведомства, без участия которых ответов не найти, приглашение на дискуссию проигнорировали.

В начале ноября СМИ сообщили, что власти Санкт-Петербурга отказались от строительства мусороперерабатывающего завода на Волхонском шоссе. Местные жители возликовали. За несколько недель до этого началась рекультивация свалки в Новоселках. Да еще объявили о начале работ по ликвидации крупной свалки грунта и строительных отходов, расположенной на Канонерском острове. А два года назад был закрыт для приема токсичных отходов полигон «Красный бор».

За каждым таким решением властей стояли шумные общественные протесты. Жители северного Приморского района добились закрытия дурно пахнущего мусорного полигона, расположенного поблизости от их домов в Новоселках. Они просто изнемогали от букета отвратительных запахов. Особенно летом, когда ветер дул со стороны полигона. Жители южного Красносельского района не допустили строительства мусороперерабатывающего завода вблизи от своих квартир на Волхонке.

В то же время петербургские власти объявили о строительстве мусороперерабатывающих производств в других районах. Пока точные адреса неизвестны. Но жители окраинных территорий Санкт-Петербурга уже приготовились к худшему. И лишь надеются, что инвестор, готовый вложить в строительство МПБЗ большие деньги, не выберет участок рядом с их домами.

Эти проблемы стоят не только перед Санкт-Петербургом и Ленинградской областью. Во всей России идет «мусорная» реформа, которая должна принципиально изменить систему обращения с отходами. Реформа сталкивает власти, бизнес, экспертов и жителей.

ТБО ЗАО «Промотходы». Всеволожский район, деревня Самарка. Эта гора постоянно горит.

Информационный вакуум. И мантры о едином операторе

– В мусорной проблеме долгие годы был настоящий вакуум, – заявил в самом начале дискуссии Василий Романов, главный редактор Агентства бизнес новостей. – Ни один госорган, ни одно должностное лицо не могли предоставить информацию – что же здесь происходит. Мы делали все, чтобы получить информацию. И когда поняли, что попытки безуспешны, начали проводить одиночные пикеты. Жители города получили от нас максимум информации. И власти были вынуждены открыть глаза. Мы считаем, что предприятия по переработке мусора городу и области необходимы. Но то, как сейчас решают это власти – нужно дать участок, а потом строить там неизвестно что, не скажем с какими технологиями – никуда не годится. Когда общественность начинает задавать вопросы, власти спешат оформить документы, и на этом ставит точку! Это, конечно, жителей не устраивает. Предприятия, которые будут оказывать давление на окружающую среду, должны быть максимально информационно открыты. У каждого гражданина должен быть доступ к информации об этом предприятии. О его выбросах. Нужно, чтобы и губернатор СПб, и губернатор Ленобласти скооперировались, и предложили какое-нибудь решение, которое устраивало и жителей области и города.

Марина Шишкина, модератор дискуссии, журналист, общественный деятель спросила:

– Меня интересует мнение жителей того района, который себя как-бы обезопасил от строительства мусоросжигательного завода. А что делать жителям других мест, куда может прийти завод?

И тут же получила ответ от представителей экологического движения «РазДельный сбор» – только раздельный сбор сможет решить проблему. Тогда сжигать нужно будет всего ничего. Хвостик.

Марина Шишкина заговорила еще об одном, острейшем вопросе:

– Я во многих встречах по мусору участвовала, везде звучала такая мантра – вот будет завтра региональный оператор, и он все решит. Проблема не решена, потому что нет такого субъекта, как региональный оператор. И вот закон по региональному оператору, наконец, принят. Надежда, вы верите в регионального оператора?

Надежда Тихонова, депутат Законодательного собрания Петербурга, была вынуждена рассказать о полнейшей неразберихе и с концепцией сбора отходов, и с региональным оператором. Оказалось, что региональный оператор должен начать работу с первого января. Но никакой ясности, кто это будет, на каких принципах начнет работать, нет. Депутаты на заседании экологической комиссии ЗакСа надеялись услышать ответы на эти вопросы от представителей Комитета по благоустройству. Но они комиссию проигнорировали. Не пришли они и на эту встречу.

Василий Романов подлил масла в разгорающийся огонь дискуссии:

– Депутаты ЗакС не раз указывали – в «мусорных» финансах никакой прозрачности нет. Многие организации этой сферы отчитываться упорно не желают.

Марина Шишкина тут же предложила:

– А давайте проведем такое обсуждение, допустим, Вконтакте: кто знает такие места, которые потенциально могут служить местами для будущего завода, будущего полигона? Мы сегодня не подведем итог, мы оставим вопрос открытым, он будет висеть у нас на странице Гайд-парка.

Но тут же выяснилось, что, даже если региональный оператор будет создан сегодня, он не будет знать, что ему делать завтра – схемы не разработаны, он будет действовать так, как ему удобно, и никто не сможет его контролировать.

– А кто в аудитории верит, что можно в ближайшие сроки ввести раздельный сбор? – спросила Марина Шишкина.

Гайд-парк, так Гайд-парк. Я ответил:

– Лично я не верю. В декабре 1992 года был на стажировке в популярной гамбургской газете «Морген пост». Потрясла сцена, которую увидел в первое же гамбургское утро: у разноцветных мусорных контейнеров остановился «Мерседес», из него вышла роскошная дама в дорогущей меховой шубе и стала из багажника доставать пакеты. Бутылки коричневого стекла в один контейнер, бутылки зеленого стекла в другой, бумагу в третий. Я спросил у Клауса Бальцера, журналиста, который был моим патроном – сколько лет ушло у вас на то, чтобы приучить к такому обращению с мусором? Он ответил – лет десять. Но жители больших, новых домов, в основном приезжие, по-прежнему мусор не сортируют. Нам нужно перенимать опыт Гамбурга. Есть опыт у властей, есть опыт у журналистов, есть опыт у зеленых. Но у немцев тяга к орднунгу [ordnung – порядок, нем.] в крови. Поэтому я не верю, что при нашей жизни петербуржцы научатся сортировать мусор.

Руководительница движения «Россия без мусора» Татьяна Ложкина заявила:

– Если мы сейчас не начнем внедрять раздельный сбор, мы это будем делать лет сто. Но если начнем, то двух лет будет достаточно, чтобы это вышло на нормальный уровень. В первую очередь нужно перестать дискутировать, потому что раздельный сбор – это единственная практика, которая может снизить количество отходов.

И сорвала бурные аплодисменты.

Мы уже достигли дна?

Классики марксизма учили, что главное – базис. Сиречь – деньги. А вот с деньгами у нас сейчас как раз огромная проблема. У властей предержащих – одна мысль – что-то будет в 2018? Усидим ли в креслах? Поэтому – не до мусора им. Ой, не до мусора. Но нам-то – нам, еще какое дело. Мусорная удавка все туже затягивается, мусорное море все ближе подступает. Будем молчать в тряпочку, сидеть ровно – точно захлебнемся.