Выступление адвоката Ивана Павлова в Совете Европы по делу Григория Пасько

Уважаемые дамы и господа!

От имени Григория Пасько, а также его родных, близких, друзей и от себя лично хочу поблагодарить Вас за то внимание, которое Вы уделяете судьбе этого журналиста. Дело Пасько давно уже вышло за рамки обычного уголовного процесса, за рамки судьбы одного человека. Оно стало лакмусовой бумажкой, индикатором состояния права граждан России на свободу слова. От того, каким будет исход этого дела — во многом будет зависеть представление европейцев о системе правосудия в России.

Являясь одним из адвокатов Григория Пасько и обладая совершенно точной информацией, могу со всей ответственностью утверждать, что приговор, вынесенный Пасько в конце прошлого года во Владивостоке является не проявлением законной воли суда, и даже не судебной ошибкой, а сговором ФСБ и военной прокуратуры. К сожалению, в сговор был втянут и военный суд. Цель этого сговора — спасти честь мундира военного департамента ФСБ и военной прокуратуры, которые за четыре года не смогли доказать виновность Пасько ни по одному, вменяемому ему пункту обвинения.

Понимая, что для защиты Пасько необходимо иметь серьезные доводы, основанные на полной и достоверной информации по делу, считаю своим долгом представить Вам основные из них.

Григорий Пасько вплоть до ареста 20 ноября 1997 года работал журналистом газеты Тихоокеанского флота России «Боевая Вахта». Освещать боевую подготовку флота на страницах газеты было его должностной обязанностью. Его статьи, которые имеются в нашем распоряжении, носили острый и принципиальный характер, направленный на разоблачение имеющихся недостатков, воровства, бесхозяйственности, а также критику виновников этого, включая высших должностных лиц командного состава флота. Многие его статьи касались экологических и социальных проблем Дальневосточного региона России. Пасько был единственным журналистом, который профессионально освещал ужасающую экологическую обстановку на Дальнем Востоке, сложившуюся в 1996 году в связи с переполнением хранилищ отработавшего ядерного топлива атомных подводных лодок. Как говорили в суде многие свидетели, в том числе российские адмиралы, именно статьи Пасько заставили власти обратить внимание на экологическую опасность и привлечь дополнительные средства для устранения этой опасности. Безусловно, такая активная деятельность нравилась далеко не всем. Особенно она не нравилась тем, кто создавал такую опасность, разворовывая средства, направляемые на экологию региона.

Кроме того, господин Пасько занимался поиском и восстановлением могил погибших российских моряков в Японии. Для этого, он с разрешения командования флота несколько раз посещал Японию. Пасько, по роду своей деятельности, имел многочисленные контакты с журналистами японских СМИ, о чем он ставил в известность своих руководителей и командование флота.

20 ноября 1997 года Пасько был арестован сотрудниками ФСБ, которые к тому времени уже несколько лет вели за ним активную слежку. Вскоре ему было предъявлено обвинение в совершении государственной измены в форме шпионажа.

Это обвинение состояло из шестидесяти самостоятельных пунктов, доказанности одного из которых было достаточно, чтобы отправить человека в тюрьму на двадцать лет. Можно себе представить, какой огромный пресс испытывал и продолжает испытывать человек, в течение 4,5 лет, из которых 2 года он уже провел в заключении. Пасько обвинялся в сборе с целью передачи, хранении с этой целью, а также самой передаче секретных сведений двум японским журналистам.

В результате последнего судебного «разбирательства» из 60 пунктов обвинения в приговоре осталось всего два. По остальным 58 пунктам обвинения Пасько был оправдан. Таким образом, 4,5 года он был вынужден защищаться от обвинения, которое даже военным судом на 97% признано фиктивным. Для того, чтобы понять, что оставшиеся 3% обвинения также являются мыльным пузырем, достаточно прочитать приговор.

Согласно приговору, Пасько признан виновным в том, что он, будучи журналистом флотской газеты, ответственным за освещение в прессе темы боевой подготовки, в сентябре 1997 года присутствовал на заседании, на котором подводились итоги учений Тихоокеанского флота России. На этом заседании Пасько сделал некоторые записи в свой журналистский блокнот. Как пояснил Пасько суду, эти записи он намеревался использовать для подготовки своей статьи. Не согласившись с этим, суд посчитал, что записи были сделаны Пасько для их передачи журналисту японской газеты «Асахи Симбун» господину Тадаши Окано.

Такой вывод сделан судом, несмотря на то, что Пасько не предпринимал никаких попыток передать эти записи кому-либо в период с момента их получения до их изъятия у него в ходе обыска по месту жительства. Этот период составляет два с половиной месяца. В материалах судебного дела нет доказательств, хоть как-то подтверждающих намерения Пасько передать кому-либо свои записи. И это несмотря на то, что именно в это время органы ФСБ активно осуществляли оперативно-розыскные мероприятия в отношении Пасько. Вся его почта контролировалась, телефон прослушивался, в его квартире была установлена подслушивающая аудиоаппаратура, а сам он находился под пристальным наблюдением сотрудников ФСБ. В ноябре 1997 года Пасько выезжал в Японию в служебную командировку. Теоретически он мог попытаться взять свои материалы с собой. При выезде в аэропорту он был тщательно досмотрен сотрудниками таможни и ФСБ. Его багаж осматривался в течение двух часов. Блокнота с записями при нем не оказалось, и ему разрешили выехать в Японию. Однако по возвращению он был арестован.

Суд мотивировал свой вывод о неправомерной цели исполнения этих записей лишь тем, что Пасько в нарушение требований одного приказа Министра обороны СССР имел контакт с иностранцем — тем самым журналистом газеты «Асахи Симбун», с которым обменивался несекретной информацией экологического характера, и потому имел гипотетическую возможность передать иностранцу и секреты. Несостоятельность такой аргументации очевидна. Недавно по нашей жалобе Верховный Суд России признал антиконституционными эти положения приказа Министра обороны, которые запрещали военнослужащим иметь любые контакты с иностранцами.
В приговоре суда также отмечено, что Пасько не имел никаких связей с иностранными спецслужбами и своими действиями не нанес никакого ущерба государству. Это обстоятельство добавляет противоречивости выводам суда о виновности журналиста.

Я Вам привел лишь один из многочисленных аргументов, которыми располагает защита, свидетельствующих о несостоятельности обвинения Пасько.

К сожалению, узкий формат моего выступления не позволяет мне раскрыть всю позицию защиты. Однако мы никогда и ни от кого ее не скрывали. Со всеми нашими процессуальными заявлениями в суде, включая нашу кассационную жалобу на приговор, а также с подробной хроникой процесса Вы можете ознакомиться на сайте экологического объединения «Bellona», которое активно участвует в защите Григория Пасько.

В конце мая состоится заседание Военной Коллегии Верховного Суда России по нашей кассационной жалобе на приговор. Мы утверждаем, что позорный для России приговор должен быть отменен, поскольку:

1. он основан на секретных нормативных актах, содержание которых противоречит не только Европейским но и внутрироссийским стандартам.

2. поскольку в деле отсутствуют доказательства, свидетельствующие о виновности журналиста, а те доказательства, которые лежат в основе приговора, получены с грубым нарушением закона.

3. поскольку признанные судом секретными сведения таковыми не являются.

И вообще в этом деле нет государственной тайны, кроме тайного произвола, который под грифом «совершенно секретно» российская военная юстиция скрывает от общества многочисленные нарушения прав человека.

Уважаемые дамы и господа! Сегодня в общей сложности ровно два года как Пасько находится в заключении по надуманному обвинению. 19 мая этого года он отметит свое 40-летие. … В тюрьме. Надеюсь на Вашу дальнейшую поддержку и, что Вы сделаете все возможное для скорейшего освобождения журналиста. При необходимости мы готовы предоставить любую другую информацию и документы по делу, ответить на Ваши вопросы. Спасибо за внимание.