Статья подготовлена специально для 63 номера издаваемого «Беллоной» журнала «Экология и право».

– Евгений, вы уже полгода как вышли из колонии. Выдержать такое испытание, сохранив оптимизм, дано не каждому. Поделитесь секретом «иммунитета от тюрьмы».

– Сказать, что мне было просто в колонии – значит слукавить. Там свои законы и понятия, малопонятные в обычной жизни. Мне помогло то, что прежде мне приходилось общаться, что по работе, что в общественной деятельности, с очень разными социальными группами, повидать немало разных психологических типов людей. Это во многом помогло не потеряться, вести себя соразмерно обстоятельствам. А главное – сохранить себя и не сломаться психологически.

И потом, надо же понимать, что есть разные категории преступлений, в том числе и непредумышленные (например, аварии, в которых пострадали или погибли люди), таких в колонии было достаточно много, и они в большинстве своем были адекватными людьми, воспринимали адекватно и меня, и мой поступок, да и в целом ситуацию в стране.

Что касается оптимизма, то для него всегда и везде достаточно поводов. Я его ищу и вижу как в себе, так и в своих близких и друзьях. Всегда можно порадоваться чему-то хорошему. Умной фразе и интересной мысли, достижениям своих детей и успеху приятелей. Нельзя и не хотелось бы накапливать внутри себя отрицательные эмоции, ведь это ведет к депрессии и дальше к болезням, поэтому нужно уметь отдыхать, чередуя интересы и увлечения. Их у меня много: спорт, наука, море, горы, да и просто посидеть пообщаться со своими детьми интересно. Они дают столько поводов для оптимизма!

– Поддерживаете сейчас отношения с бывшими «коллегами» по колонии?

– Можно сказать, что нет. Иногда некоторые из тех, с кем я находился в колонии, пишут мне в социальных сетях, но так как у нас нет ни общего дела, ни общих целей, да и интересы разные, то разговор сводится к нескольким фразам и больше уже не возникает. Хотя с некоторыми бывшими «сосидельцами» я переписываюсь и созваниваюсь регулярно.

– История с бесконечными дисциплинарными взысканиями, которые на вас налагали с завидной регулярностью, началась после того, как в 2014 году вы рассказали, что в колонии произошло массовое избиение заключенных. Не жалеете, что сделали это? Ведь могли бы выйти из колонии намного раньше.

– Скажу просто: абсолютно не мог поступить иначе, хотя вполне осознавал, что будут нехорошие последствия. И они наступили, продлив мне почти на год нахождение в колонии. Такие случаи нечеловеческого отношения к людям доказать очень сложно, тем более не участнику, а стороннему наблюдателю (которым я стал невольно). Но делать это надо, иначе унижения, нарушения прав никогда не закончатся не только в колониях, но и в обычной жизни.

– О чем больше всего думали в колонии?

– О разном. О родных и близких. Очень долго копался в себе и жизни, анализируя, что сделал не так, в чем допустил промахи и ошибки. И размышлял о том, как обезопасить своих друзей от такого произвола в будущем.

– Сейчас, по прошествии времени, у вас есть понимание, кто вас «заказал» и зачем? Ведь в той акции у забора Ткачева участвовали и другие люди.

– До конца – нет. Мы с Суреном Газаряном нажили достаточно много врагов, которые желали нам самого плохого и радовались бы развитию ситуации по самому пессимистичному сценарию. Против нас работало множество структур, включая администрацию края и Туапсинского района, полицию, ФСБ, а также, вероятно, целый конгломерат коммерческих компаний, деятельность которых в Туапсинском районе и Сочи, мягко говоря, не улучшает экологическую обстановку на Черноморском побережье, – от госкорпорации «Олимпстрой» до «Роснефти», «Транснефти», «Еврохима», «Газпрома» и других. Самое простое было бы думать, что все это сделано по приказу какого-то одного злодея-руководителя, но это не так, конечно. Просто сработал репрессивный механизм: была выполнена задача показать всем гражданским активистам Кубани их дальнейшие перспективы в отстаивании своих прав и законности.

– Вы могли бы уехать из страны, как это сделали многие другие российские общественные активисты. Почему же не уехали?

– Не мог. Не я выбрал страну, а она выбрала меня, и потому уезжать даже мыслей не было. Я с большим уважением отношусь к жителям Европы и других регионов мира, но у меня есть четкое понимание того, что я нужен здесь, нужен своей стране. И страна нужна мне. Я верю в то, что изменения в жизни России скоро настанут.

– Пока у вас есть ограничения на передвижение не только по стране, но даже внутри региона. Куда хотелось бы поехать в первую очередь, когда станете на сто процентов свободным человеком?

– Надеюсь, что в феврале 2017 года все ограничения закончатся, и я смогу свободно путешествовать по стране и миру. Даже не знаю, куда хочу в первую, а куда во вторую очередь. Я уже почти пять лет невыездной (с конца 2011 года. – Ред.), с тех пор как в отношении меня ввели ограничения по передвижению по краю. Даже природу соседнего Сочи вижу глазами своих друзей – через сделанные ими фото и описания. Безумно хочу в Карачаево-Черкесию, в свой любимый Архыз, или даже просто несколько недель побродить в горах Кавказского заповедника. А вообще везде хочу побывать. Появилось много друзей, которые зовут на Алтай, на Урал. С удовольствием встретился бы с активистами из Центральной России. Из зарубежных стран очень хотелось бы попасть в Амстердам и понять вживую принципы работы Amnesty International. Список нескончаемый.

– Зато появилась возможность пристальнее присмотреться к местным экологическим проблемам. На что вы обратили внимание?

– Здесь огромное количество нерешенных экологических проблем на фоне постоянно возникающих. Как и везде, усугубляется проблема с ТБО. Например, в курортное село Лермонтово всю зиму и осень возили мусор из Сочи, и сейчас тамошняя свалка горит, отравляя жизнь и жителям, и отдыхающим. Транспортный затор в центре Туапсе близ Туапсинского НПЗ «Роснефти», кажется, не исчезает никогда, несмотря на то, что сотрудники ГИБДД постоянно пытаются регулировать поток автомобилей, – а ведь любой дорожный затор – это дополнительное загрязнение атмосферного воздуха автомобильными выхлопами. Как и везде на побережье распространен захват прибрежных земель и ограничение доступа людей к морю, нарушаются экологические права граждан. В общем, ничего нового. Работы много…

– Вы недавно записали видеообращение к своим сторонникам в поддержку объекта Всемирного природного наследия «Западный Кавказ». В Интернете идет сбор подписей против планов по застройке верховий сочинской реки Мзымта горнолыжными курортами. Как вы думаете, удастся ли конвертировать ваш общественно-политический капитал в решение конкретных проблем?

– Я верю в это. Другой вопрос – удастся ли отменить неправильно принятое управленческое решение? Не знаю. Но пока мы поэтапно идем и пытаемся влиять на те структуры, которые, по нашему мнению, должны быть заинтересованы в сохранении Всемирного наследия. Дальше буду пытаться апеллировать к тем организациям и гражданам разных стран, которые меня поддерживали и писали письма в колонию. Процесс может быть длительным по времени и многоэтапным, но сохранение того, что уже пострадало от строительства олимпийских объектов и в перспективе еще может уменьшиться и деградировать, – является приоритетом. Мне кажется, большинство жителей Европы еще просто не осознают, что Кавказский заповедник является одним из последних крупных природных резерватов Европы, достоянием всего человечества, в котором удалось сохранить уникальные экосистемы, не встречающиеся больше нигде на нашей планете. Или мы эти знания до них не донесли. Будем исправляться.

– Очевидно, именно поэтому вы решили выдвинуть свою кандидатуру на выборах в Госдуму. Какие главные проблемы сейчас в Краснодарском крае, которые требуют скорейшего решения и которыми вы хотели бы заняться?

– Первое – это монополия на власть. На Кубани, как и в целом по стране, выстроена система вертикали власти. Депутаты перестали контролировать исполнительную власть, а лишь «берут под козырек». Отсюда и низкое качество законов, их откровенная несостоятельность.

Другая проблема – коррупция. По всем рейтингам Кубань – один из самых коррумпированных регионов страны. Бюджет региона ежегодно теряет из-за коррупционных преступлений десятки миллиардов рублей в год.

Наконец, окружающая среда и экологические права. Сейчас для меня безусловным приоритетом является сохранение Кавказского биосферного заповедника как части Всемирного природного наследия. Не менее актуальной проблемой для Кубани, как туристического региона, остается проблема утилизации отходов. Ряд районов, позиционирующих себя как курортные, например Туапсе и Новороссийск, вообще не могут и не должны принимать отдыхающих, так как уровень загрязнения их территорий превышает допустимые, а отсутствие экологического мониторинга на фоне нерешенных коммунальных и инфраструктурных проблем вводит граждан страны в заблуждение. И не оздоравливает, а, наоборот, ухудшает здоровье приезжающих.

Захват берегов рек и морей, леса и особо охраняемых природных территорий стал поистине символом цинизма и произвола правления предыдущего губернатора Краснодарского края, на фоне абсолютного пренебрежения к безопасности и конституционным экологическим правам граждан России. Именно с этим связаны и регулярные наводнения, и горящие по всему краю свалки, и высокий уровень заболеваемости.

Бездумное решение провести Олимпиаду в Сочи нанесло не только чудовищный экологический ущерб, но и на долгие годы стало тяжелым обременением для регионального бюджета: в прошлом году была утверждена краевая программа, по которой край будет субсидировать город Сочи на период до 2021 года на сумму 3,3 млрд рублей. Олимпиада не только не принесла региону какой-либо выгоды, но и сулит убытки на ближайшие годы.