Когда 13 сентября 2000 года Президиум Верховного суда оставил в силе оправдательный приговор, было время для праздника. Однако сейчас когда все события позади, пришло время взглянуть на них объективно. Оправдательный приговор несомненно был большой победой для Никитина и «Беллоны», но в какой мере это было победой для власти закона в России?

Оправдательный приговор был основан на том, что российское законодательство о государственной тайне не соответствовало требованиям Конституции РФ, когда Никитин участвовал в написании доклада «Беллоны». Обвинения против него в сборе, передаче и разглашении государственной тайны были основаны не на законе, а на секретных и имеющих обратную силу приказах Министерства обороны. В силу того, что обвинительный приговор имел бы обратную силу и был вне закона, любое другое решение суда кроме оправдательного означало бы признание отсутствия правовой системы в России вообще.

Однако в октябре 1997 года федеральный Закон «О государственной тайне» был приведен в соответствие с Конституцией. Кроме того, был расширен список сведений, составляющих государственную тайну. Так каково же значение оправдательного приговора? Был ли он «первым и последним оправдательным приговором», как написала 14 сентября газета «Сегодня» на первой странице, или приговор поможет также другим незаконно обвиненным?

Отвечая на этот вопрос, необходимо подчеркнуть, что Никитин был оправдан не из-за сомнительных процессуальных упущений, а на основании фундаментальных правовых принципов.

Обвинение гражданина в совершении преступлений по закону, который на момент совершения действий не вошел в силу, а также в преступлениях, за которые уголовная ответственность, описанная в законах, не доступных гражданам, является вопиющим нарушением прав человека. Это лежит в основе принципов законности и защиты от произвола, закрепленных в Европейской Конвенции по правам человека и во всех других национальных и международных правовых документах, включая Конституцию России.

Российские суды отклонили аргументы обвинительной стороны о том, что обвинение может быть основано на секретных и имеющих обратную силу приказах или на Законе «О государственной тайне» от 1993 года, который сам по себе ничего не засекречивал, а лишь указывал на различные виды сведений, которые «могут быть засекречены». Для посторонних это может показаться странным, почему оправдательный приговор наделал столько шума. Однако следует помнить, что эта борьба заняла почти 5 лет, которая, прежде чем мы выиграли дело, провела нас от Городского суда Санкт-Петербурга до Президиума Верховного Суда России.

Обвинение не стало бы основывать дело на секретных и имеющих обратную силу приказах без уверенности в том, что этого достаточно для победы в деле. Оно использовало все имеющиеся законные способы для отмены приговора, и аргументы протестов обвинения показывают, что их целью было не только посадить Никитина за решетку, но также и отстоять право основывать обвинения на секретных и, если надо, на имеющих обратную силу приказах.

Оправдательный приговор отобрал у обвинения это право, постановив, что уголовное преследование должно быть основано на официально опубликованном законе, а не на секретных и имеющих обратную силу приказах. Кроме того, оправдательный приговор также основан на том принципе, что официально опубликованное законодательство должно ясно указывать, является ли действие уголовным преступлением или нет, и может ли оно выступать в качестве основы для уголовного преследования. Это юридическое мнение полностью соответствует практике Европейского суда по правам человека (например, дело Коккинакиса против Греции от 1993 года).

Таким образом, оправдательный приговор поможет другим россиянам, незаконно обвиненным за преступления, связанные с государственной тайной. Такие обвинения теперь должны быть основаны на официально опубликованном перечне сведений, относящихся к государственной тайне, а не на перечне из секретных/имеющих обратную силу приказов, который намного больше даже расширенного перечня из Закона «О государственной тайне» от 1997 года. Следовательно, «следующий Никитин» избежит наказания, если обвинения против него будут основаны на секретных и имеющих обратную силу приказах, или других нормативных актах, но, вероятно, ему это не удастся, если обвинения основаны на законе, и его формулировка четко охватывает сведения по делу.

Тем не менее, оправдание Никитина – важная веха в развитии законности в России, которая сохранит свое значение независимо от того, какие сведения засекречены или будут засекречены в соответствии с официально опубликованным российским законодательством.

Принципы, обозначенные в оправдательном приговоре, заставят тех, кто хочет расширить перечень секретных сведений, считаться с ограничениями, предусмотренными Конституцией и федеральным законодательством. Теперь различные виды сведений, относимых к государственной тайне, должны быть определены в официально опубликованном законе, а не в секретных приказах Министерства обороны. Более того, не «эксперты» 8-го Управления Генштаба Министерства обороны, а суды будут определять, являются ли секретными конкретные сведения или нет. Это большой шаг вперед.

Во время заседания Санкт-Петербургского Городского суда по делу Никитина один из экспертов 8 Управления Генштаба Министерства обороны Олег Романов признал, что обвинения были основаны на секретных и имеющих обратную силу приказах Министерства обороны. Ему было трудно понять, почему его также попросили провести оценку сведений из доклада «Беллоны» на предмет секретности согласно Закону «О государственной тайне» и Конституции РФ:

«Наша система засекречивания работала десятилетиями. Сейчас закон внес сумятицу», — признался Романов.

Вышло так, что Романов был прав, хотя, в конце концов, именно суды вынесли решение в соответствии с законом, который не только «внес сумятицу», но в действительности отменил систему, когда обвинение базировалось на секретном законодательстве.

Также стоит заметить, что перечень секретных сведений даже был расширен в 1997 году, исключение относительно сведений экологического характера в статье 7 было оставлено в силе. В своем решении от 17 апреля 2000 года Верховный суд постановил, что Никитин обвинялся в сборе, передаче и разглашении сведений, которые не были секретными согласно Закону «О государственной тайне» от 1993 года или 1997 года. Таким образом, в противовес тому, что иногда слышно сегодня, Никитин не был бы осужден, если бы совершил свои действия сегодня, а не в 1995 году.

Кроме того, Верховный суд подтвердил все выводы Городского суда, содержащего рассуждения об имеющем силу законодательстве в 1995 году и сегодня. Там говорится, что Никитин был оправдан не только потому, что обвинение нарушало Конституцию, но также по причине того, что данные сведения не могли быть засекречены из-за своей экологической важности, и отсутствия субъективной вины.

Суды могли бы прояснить эти вопросы, но поскольку обвинение основывалось на секретных и имеющих обратную силу приказах, они вообще могли к ним не обращаться. Отсутствие действующей правовой основы у обвинений является достаточным для вынесения оправдательного приговора, и Городской суд, в особенности, зашел гораздо дальше, чем было необходимо, обсуждая другие аспекты дела. Делая это, суд продемонстрировал, что он руководствовался законом, а не принципами «необходимости» ФСБ и прокуратуры. Поэтому этот оправдательный приговор является краеугольным камнем в развитии законности в России.

Однако здание не может быть построено из одних краеугольных камней, и окончание строительства потребует многолетней борьбы. Хотя условия для этой борьбы были значительно улучшены вынесением оправдательного приговора, а также другими последними судебными решениями. Несмотря на это позитивное развитие, количество проблем России как правового государства остается огромным. Однако, оно не вызвано правовыми оценками судов, оправдавшими Никитина, а общим политическим развитием в российском обществе с новым президентом.

Тем не менее, оправдание Александра Никитина было победой власти закона, и, если российское общество не встанет на путь возвращения к тоталитаризму, это также поможет другим незаконно осужденным российским гражданам. Кроме того, увеличившаяся независимость российских судов может противодействовать развитию тоталитаризма, по крайней мере, в отношении основных прав и свобод граждан.