News

Что не так с Добровольным национальным обзором достижений России в области устойчивого развития

Авторы гражданского обзора подсчитали, что нацпроекты покрывают лишь 57 из 169 задач. При этом ЦУР 13 («Борьба с изменением климата») и ЦУР 14 («Сохранение морских экосистем») никак не отражены в Указе президента «О национальных целях и стратегических задачах развития России на период до 2024 года»
Авторы гражданского обзора подсчитали, что нацпроекты покрывают лишь 57 из 169 задач. При этом ЦУР 13 («Борьба с изменением климата») и ЦУР 14 («Сохранение морских экосистем») никак не отражены в Указе президента «О национальных целях и стратегических задачах развития России на период до 2024 года»

Опубликовано: 25/01/2021

Автор: Александр Титов

В 2020 году на Политическом форуме ООН Россия впервые отчиталась о реализации Целей устойчивого развития (ЦУР), принятых 193 странами – членами организации в 2015 году как глобальные ориентиры прогресса. На онлайн-конференции министр экономики России Максим Решетников представил Добровольный национальный обзор (ДНО). Доклад получил неоднозначные оценки представителей некоммерческих и правозащитных организаций, независимых исследователей и гражданских активистов.

Вопросы у профессионального сообщества вызвали непрозрачность хода подготовки обзора, фокусирование внимания на положительных результатах, в том числе тех, которые только планируется достичь при реализации национальных проектов и отраслевых стратегий, отсутствие критического осмысления вызовов, стоящих перед Россией. Попробуем разобрать слабые стороны доклада и посмотреть, соответствует ли содержание ДНО своему названию.

Недостаток планирования, управления и прозрачности

Подготовкой ДНО занимался Аналитический центр при Правительстве РФ (АЦ) в партнерстве с Минэкономразвития, МИД России, Росстатом и другими госорганами. Как рассказала «Коммерсанту» заместитель главы АЦ Татьяна Радченко, в целях реализации проекта «были созданы 17 тематических рабочих групп – по одной для каждой из ЦУР. В них представители более 450 организаций, органов власти, науки, бизнеса, гражданского общества в течение года публично обсуждали отдельные главы обзора и его полный текст».

Здесь важно отметить, что многие рабочие группы формировались «взакрытую» из ближнего круга экспертов. Что касается публичности, то информация о подготовке ДНО размещалась на сайтах государственных ведомств, которые не отличаются высокой посещаемостью. Работа с журналистами, пишущими на темы устойчивого развития, не велась на должном уровне: сведения о ходе работы над докладом приходилось собирать по крупицам в закрытых источниках. Нехватка организационной и информационной прозрачности привела к отсутствию общественной дискуссии, ведение которой могло бы существенно повысить статус проекта и качество представленной в докладе информации.

Участники Коалиции за устойчивое развитие страны (КУРС – коалиция представителей гражданского общества, содействующая достижению Целей устойчивого развития в России и за рубежом к 2030 году) надеются, что в будущем, при работе над следующими добровольными обзорами эти недостатки удастся устранить.

Ограничение участия и лояльные эксперты

Несмотря на заявления госпожи Радченко о количестве делегатов, в конце доклада представлено только 120 организаций, принимавших участие в подготовке обзора. В их числе – 35 органов власти и институтов развития, 32 научные и исследовательские организации, 33 компании и бизнес-ассоциации, включая таких лидеров устойчивого развития, как «Зарубежнефть», «Сибирская угольная энергетическая компания» (СУЭК), «Русская медная компания» и «Филип Моррис Интернэшнл», 20 НКО и гражданских объединений, среди которых широкие заслуги перед страной имеют, пожалуй, только WWF России и Российский офис Лесного попечительского совета (FSC России).

Во-первых, налицо расхождение с тем, что декларируется. Если в подготовке обзора участвовали представители более чем 450 организаций, то почему все их не перечислить в докладе, чтобы придать проекту неколебимый авторитет?

Во-вторых, хочется спросить, почему кураторы из АЦ обделили вниманием международные и региональные общественные организации, занимающиеся защитой прав наиболее уязвимых граждан в России, – людей с инвалидностью, мигрантов, представителей коренных малочисленных народов, религиозных и сексуальных меньшинств? Ограничение представительства заинтересованных сторон до государственных и квазигосударственных образований (институциональные НКО, госкомпании, общественные палаты и др.) противоречит не только букве (правилам и рекомендациям ООН), но и духу устойчивого развития.

Комплиментарный контент и нехватка критики

Во вступлении к докладу говорится, что «настоящий добровольный национальный обзор (ДНО) подготовлен с целью определения текущего положения России на пути к достижению Целей устойчивого развития (ЦУР), зафиксированных в Повестке дня в области устойчивого развития на период до 2030 года». Стоит сказать, что эта установка определяет содержание всего обзора. Его цель – показать достижения страны: реальные, условные (те, что хорошо смотрятся на бумаге, но по факту не говорят о существенном прогрессе), умозрительные, то есть те, что запланированы на будущее. И авторы доклада справились с этой задачей.

Так, в главе 1 «Ликвидация нищеты» говорится, что, согласно самому строгому определению Всемирного банка, за чертой бедности в России живет всего лишь 1% населения (ниже 5,5 долл. в день). Далее сообщается, что численность «малоимущих» в стране сокращается и в соответствии с российским законодательством. «За год (2018-й. – прим. «ЭиП») удалось вывести из бедности 500 тыс. чел. По предварительным данным, за 2019 год численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума составила 18,1 млн чел., или 12,3% от общей численности населения».

Напомним, что средний прожиточный минимум (для всего населения) в России в 2019 году составлял 11 185 рублей. Это экономическое понятие представляет собой стоимостную оценку потребительской корзины. Способ ее формирования требует существенной корректировки, поскольку не учитывает некоторые жизненно важные расходы и не может гарантировать сохранения здоровья, а также приемлемого уровня жизни, считает заведующий Лабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Вячеслав Бобков. Например, в потребительскую корзину не включены расходы на образование, здравоохранение, досуг, питание вне дома, аренду жилья.

Иными словами, авторы ДНО отчитываются о ситуации с нищетой в стране строго в соответствии с формулировками ООН, не заботясь о том, чтобы представить реальную картину бедности. Между строк можно прочесть: по лекалам Всемирного банка, почти половина населения Земли живет менее чем на 5,5 долл. в день, у нас таких всего 1%. Нищета в России искоренена.

В главе 3 «Хорошее здоровье и благополучие» сообщается, что с 2015 по 2018 год число зарегистрированных больных с впервые установленным диагнозом ВИЧ-инфекции снизилось на 27,3% (с 3,3 чел. до 2,4 чел. на 100 тыс. населения), заболеваемость гепатитом В – с 11,9 до 9,9 чел. на 100 тыс. населения, а снижение «заболеваемости туберкулезом идет опережающими темпами» (в 2018 году – 44,4 вместо запланированных 49,9 на 100 тыс. населения).

Между тем прямо не говорится, что в России проживает более 1 млн людей с ВИЧ, а показатель смертности от ВИЧ/СПИД в ряде регионов начинает превышать показатели смертности от основных внешних причин (убийства, самоубийства, алкогольные отравления вместе взятые). И что, согласно данным ВОЗ, в 2019 году туберкулезом в России заболели почти 80 тыс. человек, а по частоте резистентных случаев, не поддающихся лечению антибиотиками, Россия (со своими 9%) опережает почти все страны мира, уступая лишь Индии и Китаю (27% и 14% соответственно).

В главе 5 «Гендерное равенство» рапортуется, что общее число как женщин, так и мужчин, потерпевших от всех преступных посягательств в России, имеет тенденцию к снижению. Сокращается также число тяжких и особо тяжких преступлений.

Однако в докладе нет ни слова о том, что в России отсутствуют эффективные механизмы профилактики домашнего насилия и борьбы с его последствиями, хотя 40% тяжких насильственных преступлений совершается в семье. Растет число случаев «убийств чести» – убийств женщин со стороны родственников мужского пола для реабилитации «чести и достоинства» семьи. Религиозные организации свободно призывают к совершению «женского обрезания». Отсутствуют нормы по недопущению харассмента и специальный закон, направленный на предотвращение торговли людьми, жертвами которой чаще всего становятся женщины и дети. Нет, этих фактов, отраженных в гражданском обзоре о реализации ЦУР в России, подготовленном участниками КУРСа, вдумчивый читатель в докладе не обнаружит.

Дальше – интереснее. С 2016 по 2019 год российская экономика устойчиво росла, а темп прироста ВВП не опускался ниже 3%, сообщают авторы главы 8 ДНО. В качестве ключевого индикатора экономического развития выбрано увеличение потребительских расходов, которые повысились на 4,3% (!) в 2018 году.

Однако о том, что из-за глубокого падения в предыдущие годы реальные доходы россиян по итогам 2019 года остаются ниже уровня 2014-го на 7,5%, в докладе не говорится. Умалчивается и о том, что Россия – страна с одним из самых высоких уровней неравенства по доходам, и в еще большей степени – по имуществу, а 10% самых богатых людей владеют более 80% активов. Зато об этом рассказано в гражданском обзоре о реализации ЦУР.

В главе 10 ДНО, посвященной в том числе «поддержке участия граждан в социальной, экономической и политической жизни независимо от их возраста, пола, инвалидности, расы, этнической принадлежности, происхождения, религии и экономического или иного статуса», говорится только о людях с инвалидностью, людях старшего возраста и мигрантах. Про другие социальные группы не сказано ни слова. Простим это упущение авторам и восполним пробел, чтобы наши читатели могли узнать чуть больше.

Например, в 10-й главе гражданского обзора сказано, что 28% семей с инвалидами денег едва хватает на питание и одежду. Почти треть мигрантов работают, не имея возможности трудоустроиться официально. Около 15% представителей ЛГБТИК+ подвергаются физическому и/или сексуализированному насилию, больше половины – психологическому. По словам коренных малочисленных народов, добывающие компании вытесняют их с исконных территорий. Административному давлению и гонениям подвергаются последователи неправославных христианских конфессий, а также мусульмане.

На этом фоне заявленный в начале тезис о том, что «базовый принцип Повестки-2030 «не оставить никого позади» лежит в основе проводимой в стране политики по обеспечению доступа населения к социально-экономической, политической и другим сферам жизни», оказывается несостоятельным.

В главе 12 ДНО сообщается, что развитие в стране рациональных моделей производства достигается за счет внедрения наилучших доступных технологий (НДТ), что происходит с 2014 года. Многие крупные предприятия «уже приступили» к оценке показателей экологической и ресурсной эффективности. Сбережению ресурсов способствует и развитие шеринг-экономики. В 2018 году объем сделок в основных секторах совместного потребления (продажа вещей, каршеринг, краткосрочная аренда жилья и др.) вырос на 30% и составил 511 млрд рублей. Вместе с тем в России реализуются программы энергосбережения и повышения энергоэффективности, в 82% российских городов с населением более 100 тыс. человек создана инфраструктура для раздельного сбора мусора, утверждается в докладе.

Тем временем в этой же 12-й главе гражданского обзора представители движения ЭКА и российского Гринпис заявляют, что в сфере обращения с твердыми бытовыми отходами на федеральном и региональном уровнях не принимается практических мер по реализации приоритетов госполитики, касающихся повторного использования, сокращения и предотвращения образования отходов. Вместо этого активно лоббируется и поддерживается государством, в том числе через «зеленый» тариф, отрасль мусоросжигания, которой в законе отведено последнее, четвертое место, подчеркивают экологи.

По их мнению, в таких условиях уровень материальной переработки, когда из отходов производятся новые товары, не будет расти, предотвращение образования отходов не станет приоритетом, а уровень социальной напряженности продолжит стремительно повышаться из-за последствий подмены понятий.

В главе 13 ДНО «Борьба с изменением климата» отмечается, что в результате трансформации российской экономики углеродоемкость национального ВВП по сравнению с 1990 годом снизилась более чем вдвое. В то же время ничего не говорится о том, что в рейтинге Всемирного банка по энергоемкости ВВП занимает 169-е место из 192, а без форсирования политики ресурсосбережения и технологического развития к 2050 году экономика России может оказаться самой углеродоемкой среди всех крупных экономик мира. Наряду с проблемами для здоровья и экологии это грозит потерей конкурентоспособности российской продукции на мировых рынках в результате ее высокой стоимости.

В главе 14 ДНО «Сохранение морских экосистем» говорится, что с 2015 по 2018 год «состояние наблюдаемых прибрежных морских акваторий России сохранялось на постоянном уровне, кардинальных изменений в таксономическом составе и структуре сообществ, а также градации состояния экосистем выявлено не было».

Однако, по данным Коалиции по сохранению Южного океана и Антарктики, отраженным в гражданском обзоре, статистика загрязнения вод показывает: уровень предельно допустимых концентраций фенолов, нефтепродуктов, соединений металлов и других вредных веществ превышает норму в 10-30 раз. Кроме того, правозащитники заявляют, что управление пользованием морскими ресурсами в России осуществляется на основе отраслевого подхода, при котором каждый участник рынка стремится к максимальной прибыли и не учитывает ни состояние экосистемы, ни возможные риски, связанные с потерей или ущербом для экосистем.

Остается глава 16, посвященная цели и задачам «мира, правосудия и эффективных институтов». Во вступлении к ней говорится: «Согласно Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. <…> При этом каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод <…> к участию в процессе осуществления мониторинга правоприменения привлекаются представители институтов гражданского общества и средств массовой информации».

Оставив в стороне конституцию, заметим, что с 2012 года в уголовном законодательстве РФ появились нормы, ограничивающие доступ общественности к информации, свободу слова и выражения (законы об оскорблении власти и распространении «фейк ньюс», закон о суверенном Рунете, закон о физических лицах-«иноагентах», закон о VPN, вынуждающий поисковики удалять ссылки на заблокированные сайты), свободу собраний, объединения и совести (ужесточение закона о массовых беспорядках, закон об оскорблении чувств верующих, «закон Яровой»). При таком обилии репрессивных правил даже самая гуманная в мире конституция остается не у дел.

В той же главе 16 авторы говорят об одной из главных бед страны и рапортуют о снижении числа преступлений по категории «взяточничество» более чем на 40% – с 12 тыс. до 7,1 тыс. случаев с 2010 по 2018 год. Подчеркивается, что государство сотрудничает с ООН, Советом Европы и ОЭСР для внедрения международных антикоррупционных стандартов.

Закончить картину позволил бы небольшой штрих – упоминание о том, что в Индексе восприятия коррупции 2019 года, подготовленном международной правозащитной организацией Transparency International, Россия занимает почетное 137-е место из 180. Причина этого – высокий уровень политической коррупции, считают эксперты.

Напоследок отметим, что авторам ДНО удалось обнаружить соответствие национальных проектов и Комплексного плана модернизации и расширения магистральной инфраструктуры 107 из 169 задач ЦУР. В свою очередь авторы гражданского обзора подсчитали, что нацпроекты покрывают лишь 57 из 169 задач. При этом ЦУР 13 («Борьба с изменением климата») и ЦУР 14 («Сохранение морских экосистем») никак не отражены в Указе президента от 07.05.2018 №204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года».

Отсутствие четкого плана действий

По словам Татьяны Радченко, в ходе подготовки национального и гражданского обзоров между экспертами, гражданским обществом и органами власти выстроился диалог, который может стать основой для дальнейшей работы по мониторингу достижения ЦУР в стране. Результатом совместных усилий она видит ежегодный внутристрановой мониторинг (без представления обзоров в ООН), объединяющий подходы ДНО и гражданского обзора ДГО к анализу выполнения целей и задач устойчивого развития и динамики их показателей.

Пока же мы наблюдаем отсутствие внятной долгосрочной стратегии действий, в том числе по налаживанию межсекторного партнерства для реализации Целей устойчивого развития.

Александр Титов, редактор и журналист plus-one.ru, участник Коалиции за устойчивое развитие страны (КУРС) специально для 79 номера журнала «Экология и право»