Экономические успехи района-«чернобыльца»

Беларусь пострадала от Чернобыльского взрыва больше всех. Как отмечено в Национальном докладе МЧС и АН Беларуси «Чернобыльская авария: последствия и их преодоление», на территорию республики выпало около 70% радиоактивных выбросов, образованных во время аварии. В результате Верховный Совет СССР признал всю территорию республики зоной экологического бедствия. Но основной удар приняла пограничная с Украиной Гомельская область. Радиационному загрязнению подверглись 20 из 21 ее районов, в результате чего было выведено из оборота более 216 тыс. га сельхозугодий. Пострадавшим признали 80% населения Гомельщины.

Эти цифры озвучили на пресс-конференции заместители председателя местного Облисполкома Андрей Конюшков и Владимир Привалов. Вместе с тем на встрече прозвучала и другая, куда более жизнеутверждающая информация.

– В Гомельской области развивается целый ряд отраслей промышленности от добывающей до перерабатывающей, – заявил в своем выступлении Андрей Конюшков. – В 2018 году мы экспортировали продукцию в 104 страны мира. Только с Российской Федерацией товарооборот за первое полугодие 2019 составил порядка 4 млрд долларов США. Экономически Гомельская область связана с 75 субъектами РФ. В Россию поставляем бесшовные трубы, сельскохозяйственную технику, молочные продукты и т.д.

Такой вот экономический рост в самом пострадавшем районе? Неужели за 33 года дожди и ветра стерли-таки с гомельской земли страшный след? Конечно же, нет – от радиации так просто не отделаешься. Секрет в том, что руководство Беларуси вот уже треть века методично и последовательно проводит политику, нацеленную на восстановление и развитие пострадавших территорий. Некоторые результаты и решили продемонстрировать нам белорусские коллеги.

Со смотровой вышки в Масанах виден Чернобыль, одетый в Саркофаг. До аварийного блока всего 8-10 км. Credit: Лина Зернова

Зона отчуждения как исследовательская лаборатория

Уже в 1988 правительство республики решило превратить зону отчуждения в исследовательскую лабораторию. Так был создан «Полесский государственный радиационно-экологический заповедник» площадью более 216 тыс. га. Расположился он на территории трех районов Гомельской области – Наровлянского, Брагинского и Хойникского.

– Конечно, основная цель его организации – предотвращение переноса радионуклидов на чистые территории, а также охрана от несанкционированного проникновения граждан, – рассказывает директор заповедника Михаил Рубащенко. – Ведь на землях заповедника осталось 96 покинутых деревень, жителей туда тянет. Наиболее пострадавшую, расположенную неподалеку от ЧАЭС, зону, загрязненную трансурановыми элементами, мы охраняем особенно строго. 11 деревень на ней захоронены. А менее пострадавшую – в 68 тыс. га – назвали экспериментально-хозяйственной зоной.

К «экспериментам» сотрудники заповедника относят и создание хозяйства по разведению тяжеловозной породы лошадей в 400 голов; и участков по заготовке и переработке древесины, выдающих на гора до 8 тыс. кубов пиломатериалов в год; и пасеки, принесшей в нынешнем году рекордный – в пять тонн – урожай меда.

– Штат заповедника – 730 человек, – в разговор вступает замдиректора по научной работе Максим Кудин. – Отслеживанием уровней излучения занимаются 42 сотрудника из отделов радиационно-экологического мониторинга, изучающих неживую среду, а также радиационно-биологического мониторинга, ведущего контроль за фауной и растительными комплексами. Владеем полными данными о радиационной обстановке на своей территории. Так вот продукция, производимая в заповеднике, проходит жесткий контроль. Она абсолюта безопасна. А средства от ее реализации идут на нужды заповедника.

То есть хозяйствовать, даже в зоне отчуждения, можно.

Один из восьми КПП заповедника. Credit: Лина Зернова

Мы с тобой всегда, родная школа…

Чего нельзя сказать в отношении остальных наиболее пораженных «мирным атомом» 148 тыс. га. Здесь – брошенные, зарастающие лесом деревни, которые Чернобыль ночью 26 апреля 1986 превратил в источники жесткого рентгеновского излучения. Только через несколько дней жителям предложили взять документы и деньги, чтобы выехать на пару-тройку дней в город…

Мы остановились в брошенной деревне Борщевка. В войну она была сожжена гитлеровцами. После Победы отстроилась, поднялась, похорошела, население выросло до полутысячи человек. И вот, 30 лет спустя, ее «сжег» Чернобыль – теперь уже навсегда… Боль и любовь к родным местам местных жителей выразилась в надписи на стене брошенной школы: «Мы с тобой всегда, Родная Школа. Кузьменков В.Ф. – 1965, Кузьменков М.Ф. – 1976».

– Люди не забывают своих гнезд. Раз в год на Радуницу в заповедник приезжают от 14 до 16 тысяч жителей брошенных деревень, чтобы взглянуть на свои дома, привести в порядок кладбища, – рассказывает Михаил Рубащенко. – С дорог и основных троп снят зараженный грунт, ходить по ним можно. При этом ступать на обочины дорог, гулять вне тропинок мы настоятельно не рекомендуем – опасно!

– Близость к разрушенному реактору обусловила высокие плотности радиационного загрязнения, – объясняет журналистам заведующий научно-исследовательской станции «Масаны» Юрий Марченко. – Мощность дозы у нас в некоторых местах достигает более 10 микрозиверт в час [Примерно в 30-50 раз больше естественного радиационного фона]. Плотность загрязнения цезием-137 – 150 кюри/кв. км, стронцием-90 – 90-55 кюри/кв. км, трансурановыми – 1,6 кюри/кв. км. А соседнее с бывшей деревней Масаны озеро Персток загрязнено в той же степени, что и водоемы-охладители ЧАЭС. До станции здесь всего километров 8-10…

Это так называемая глубокая зона отчуждения. Здесь тоже идут научные исследования. Сотрудники заповедника трудятся вахтовым методом – по две недели, дальше – большой перерыв. Дозиметристы следят, чтобы не была превышена доза облучения – сотрудник не должен набрать более 50 мЗв в год. [Для справки: 5 Зв – смертельная доза. Ред]

Брошенная Борщевская средняя школа. Credit: Лина Зернова

Рай для зубра и болотной черепахи

Исход человека из зоны поражения стал началом возрождения дикой природы. Автобус с журналистами вспугнул краснокнижных орланов-белохвостов. Иные пассажиры впервые в жизни видели «птичек», размах крыльев которых превышает два с лишним метра. В заповеднике появились рысь, барсук, медведь, горностай, прижилась лошадь Пржевальского, мигрировавшая из украинской зоны отчуждения, в которую в свою очередь была завезена из биосферного заповедника «Аскания-Нова». В 1996 году сюда доставили небольшую популяцию зубра…

– Сегодня численность зубра достигает 165 особей, – рассказывает заведующая отделом экологии фауны заповедника. Инна Юрченко. – Это самая большая популяция в Беларуси. Всего в заповеднике сегодня 59 видов млекопитающих, что составляет 80% от обитателей животного мира всей республики. 11 видов млекопитающих – краснокнижные. Наша гордость – болотная черепаха – самое древнее позвоночное животное на территории Беларуси. До аварии на ЧАЭС она считалась вымирающим видом на территории Европы. Животное откладывает яйца на обочинах дорог, из-за чего подавляющее число молоди погибало. В безлюдье численность популяции возросла до 70 тыс. особей. Такого вы не найдете нигде в мире. Зона отчуждения оказалась для живности настоящим раем.

– Как животные переносит облучение, ведь они ползают повсюду? – задаю вопрос заведующей отделом.

– Мы исследовали более 4 тыс. особей. Лишь в 4% случаях обнаружили изменения в селезенке, сердце, крови. Но такие уровни отклонений животные могут приобрести от тяжелых металлов, химического загрязнения, даже при отсутствии радиации. Так что специфических паталогий мы не обнаружили. С другой стороны, вполне возможно, выживают самые сильные особи, слабые же не достигают взрослого возраста или гибнут еще на стадии внутриутробного развития, – поясняет ученая.

– А что по поводу генетических изменений?

– Имея малую продолжительность жизни, животные не могут накопить дозовых нагрузок, которые могли бы повлиять на генетический аппарат. Поэтому они не передают изменений следующим поколениям, – продолжает Ирина Юрченко. – Например, в одной енотовидной собаке мы обнаружили максимальный уровень загрязнения – 1 200 тыс. Бк. Да, анализы крови, тканей сердца показали некоторые отклонения. Но в целом собака была жизнеспособна.

Надпись на стене школы. Credit: Лина Зернова

Люди перестали бояться

Как уже говорилось, Хойникский район Гомельщины – сильнее всего пострадал от аварии. И речь не только о тех землях, что были отчуждены, войдя затем в состав заповедника.

– Около половины земель нашей области загрязнены радионуклидами, – рассказывает начальник Управления по проблемам ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС Гомельского Облисполкома Дмитрий Рутковский. – В связи с чем вот уже более 30 лет ведем научные разработки по выращиванию сельскохозяйственных культур, устойчивых к радионуклидам. Методика такова: на поля вносятся определенные дозы калийно-фосфорных удобрений, и проводится известкование кислых почв. В итоге растения забирают из земли подкормку, не употребляя стронция и цезия. Выращенные по этой методике зерновые, кукуруза, рапс, картофель, не содержат радионуклидов и идут на корм скоту. Каждая партия кормов, а также полученной сельхозпродукции – молока и мяса – проверяется дозиметрическими службами. Пока не зафиксирован ни один тревожный сигнал.

К бесплатному дозиметрическому контролю обеспечен доступ и каждому жителю области.

– В каждой школе района работают центры радиационной культуры, в которых школьников и родителей обучают замерять выращенное на своих грядках, – поясняет зампредседателя Хойникского райисполкома Жанна Чернявская. – Дозиметрические пункты открыты также в санэпидемстанциях, на предприятиях. Еще 20 лет назад мы обращались туда постоянно – носили редиску и лук со своих грядок. Но учитывая, что в наших деревнях и поселках был снят верхний слой почв, скоро мы убедились, что урожай на личных участках чист. К тому же специалисты постоянно ведут дозиметрический контроль в реперных точках. Сегодня в Хойницком районе дозы не превышают нормы.

По словам Жанны Чернявской, на Хойницкую землю охотно едут молодые специалисты. Им предоставляются жилье, выплаты, работа. Молодежь, довольная социальными условиями, остается. Жители развивают фермерские хозяйства по выращиванию овощей, малины, голубики. Люди перестали бояться радиации.

– В Японии в районе Фукусимы видела пустые отстроенные поселки – люди не хотят туда возвращаться. А у нас закрепляемость кадров – 75%. Район занимает первое место по рождаемости в республике. Японцы теперь приезжают к нам за опытом, – улыбается Жанна Чернявская.

Credit: rad.org.by

И о сметане…

Перерабатывающее предприятие ОАО «Милковита» – одно из крупнейших в Беларуси – работает исключительно на молоке, производящемся в Гомельской области. В сутки его сюда поставляют до 1000 тонн. Свежее молоко перерабатывают, получая творог, сметану, масло, йогурты, сыры – всего до 50 видов продукции. 60% идет на экспорт, из них 70% на сумму 3,5 млн долларов США ежемесячно поставляется в Россию. Всего предприятие экспортирует произведенное в 16 стран мира.

– Свою продукцию производим в соответствии с техническим регламентом Таможенного союза и национальными нормативами, – объясняет заместитель генерального директора по производству Наталья Адыгамова. – Белорусские требования к молоку более строгие. При малейших отклонениях всю партию сразу возвращается поставщику. Об этом сообщаем в ветеринарный надзор. На следующий день наш ветеринарный врач вместе со специалистами из района посещают хозяйство, чтобы выявить причину нарушения. Кроме того, хозяйство ставится на ужесточенный контроль.

Как пояснила Наталья Адыгамова, контроль качества ведется и собственной службой радиационного контроля. «Так в Хойниках установлено оборудование, которое позволяет нам определять в молоке стронций. Такого класса технику имеют очень немногие», – утверждает она. Отобранные пробы предприятие направляет еще и в сторонние контролирующие организации. Кроме того, контроль как за сырьем, так и произведенной продукцией, ведется городской ветеринарной станцией. «Контроль у нас абсолютно жесткий. У нас нет сырья с превышением уровня радиационного загрязнения», – заявила заместитель генерального директора.

Порядок стоит дорого

Рассказывая о прошедшем пресс-туре, честно говоря, корю себя за отчасти легковесный тон. Возвращаясь к преамбуле Национального доклада, можно только представить, какой ценой республике далось переселение сотен тысяч граждан, строительство новых населенных пунктов, перепрофилирование производств, создание новых рабочих мест и т.д. и т.п.

Эта колоссальная работа не могла быть проведения без принятия целого ряда законов и нормативных актов. А также – Государственной программы по преодолению последствий аварии на Чернобыльской АЭС, в которую вложены огромные средства.

– Сегодня в Беларуси начинает осуществляться уже 5-я Госпрограмма, – рассказывает Михаил Рубащенко. – За все годы в нее инвестировано 18,7 млрд долларов бюджетных республиканских средств. Или 900 тыс. долларов – ежедневно. На них построены 69 тыс. квартир, 239 населенных пунктов со всей инфраструктурой, медицинские учреждения, возвращено в сельскохозяйственный оборот 19 тыс. га земель. Сегодня до 50% средств тратится на соцзащиту и медицинское обеспечение населения. Так на территории республики построено 12 детских радиационно-оздоровительных центров, куда дети выезжают круглогодично, целыми классами.

Брошенные фермы в Масанах. Credit: Лина Зернова

При этом участие Украины и России, причастных к случившейся 33 года назад аварии, становится все более символичным. В качестве иллюстрации: российская часть инвестиций в рамках Союзного государства, по данным заместителя начальника Департамента по ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС Петра Николаенко, составила 5,1 млн долларов США на период в 4 года…

Так вот за треть века Беларусь прошла долгий, мучительный путь борьбы за выживание.

Ждать осталось 240 тысяч лет…

Однако праздновать пока рано. Как объяснили нам дозиметристы, период полураспада цезия-137 составляет 30 лет. Считается, что для процесса самоочищения требуется 8-10 периодов. То есть грязные земли станут полностью безопасны по цезию еще через 210-270 лет. У америция период полураспада – 432 года, то есть ждать нужно уже 4320 лет. А с плутонием вообще труба: вернуть земли в пользование можно будет только через 240 тыс. лет. Если, конечно, ученые что-нибудь не придумают.