Поводом для разбирательства стала жалоба Геннадия Щукина – председателя семейной родовой общины коренного малочисленного народа долган «Амяксин» (Медведь), президента Ассоциации общественных объединений коренных малочисленных народов Севера Таймырского Долгано-Ненецкого муниципального района. Конституционный суд РФ (КС) рассмотрел дело о проверке конституционности норм статьи 19 Федерального закона «Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ», не позволяющих, по заявлению представителя коренных малых народностей Севера (КМНС), передать право на отстрел диких животных от членов семейно-родовых общин другим охотникам.

Мировое сообщество признало интересы коренных народов важной ценностью мировой цивилизации и зафиксировало это в нескольких международных документах. К примеру, в Конвенции «О коренных народах и народах, ведущих племенной образ жизни в независимых странах» и в Декларации ООН о правах коренных народов.

Права коренным малым народам в соответствии с общепризнанными мировыми стандартами призваны гарантировать и законодательные акты РФ, в том числе Конституция РФ. Согласно Федеральному закону, коренными малочисленными народами считаются народы, «проживающие на территориях традиционного расселения своих предков, сохраняющие традиционный образ жизни, хозяйственную деятельность и промыслы, насчитывающие в РФ менее 50 тысяч человек и осознающие себя самостоятельными этническими общностями».

Однако на практике вести традиционный образ жизни обитателям российского Севера совсем непросто. Пять лет назад заявитель дела в Конституционном суде Геннадий Щукин стал фигурантом уголовного дела о незаконной охоте. По версии стороны обвинения, он предложил главам общин незаконную схему охоты на дикого северного оленя. По правилам, на каждого представителя коренных народов, проживающих на территории края, полагалась квота – по восемь оленей. Но добыть их разрешалось только лично. Отдать другому охотнику свою квоту, по мнению правоохранительных органов, нельзя. Однако Щукин предложил собрать квоты всех членов общины (получалось 217 оленей) и передать право их отстрела нескольким профессиональным охотникам из числа местных жителей.

Правовой основой для подобной схемы, по мнению Щукина, является статья 19 Федерального закона «Об охоте…», которая к субъектному составу традиционной охоты относит не только лиц коренных малочисленных народов, но и их общины. Также закон указывает на свободный (без разрешения) режим осуществления охоты в рамках установленного лимита. И предусматривает два варианта использования продукции охоты: для личного потребления и для реализации.

Идея Геннадия Щукина не понравилась стражам порядка. Глава долганской общины был обвинен в подстрекательстве к незаконной охоте и приговорен к 120 тыс. руб. штрафа. По мнению судов, статья 19 Федерального закона «Об охоте…» предполагает, что право традиционной охоты может осуществляться лишь индивидуально каждым лицом из числа представителей коренных малочисленных народов и не может быть осуществлено посредством уполномоченного общиной охотника.

Последующие попытки Щукина обжаловать приговор ни к чему не привели. В своих решениях вышестоящие суды отмечали, что по закону право традиционной охоты может осуществляться исключительно индивидуально каждым представителем коренных малочисленных народов. Щукин же пытался доказать, что в реальных условиях жизни северной общины такой порядок неприменим. Ведь, согласно закону «Об охоте», право охотиться есть только у совершеннолетних граждан, имеющих оружие и охотничий билет. Однако необходимость в биоресурсах есть у всех членов общины.

Щукин решил идти дальше и обратился в Конституционный суд. Важно отметить, что до этого КС России еще не принимал к рассмотрению дела, непосредственно касающиеся прав коренных малочисленных народов.

Геннадий Щукин потребовал признать не соответствующей Конституции 19-ю статью закона «Об охоте», в которой говорится о традиционной охоте коренных народов. На заседании в КС представитель коренных малых народов Севера попытался объяснить членам суда, что несправедливый закон заставляет северян голодать, нарушает их многовековые традиции и в ближайшем будущем приведет к исчезновению малых народов.

Глава долган рассказал о трагической истории своей семьи, подвергшейся в свое время принудительной ассимиляции: «В тундре жаждущие наживы не выживают, поэтому там крепость людей, родственных связей очень сильна».

«Наш организм имеет сильный иммунитет за счет рыбы и мяса. Без них мы будем умирать. В интернате дети просили, чтобы в их меню включали рыбу и мясо. Дети едят мясо тайком, им привозят его родители. Зимой они вывешивают мясо за форточку, вечером, когда все уходят, кушают, чтобы поддержать силы и иммунитет традиционной пищей, и это продолжается по сей день…»

«Красноярский край устанавливает лимиты для коренных народов, кому сколько, на одного человека, – пояснил Щукин. – Но есть люди, особенно престарелые, женщины, дети, инвалиды, которые ограничены в доступе к биоресурсам, так как у них нет ни оружия, ни всего необходимого, чтоб добыть эти ресурсы. В общинах есть охотники, которые добывают пищу для всех. Так было у нас испокон веков. Мы всегда несли куски мяса или рыбы нашим старикам, женщинам, которые нуждались в пище. Эти обычаи мы всегда соблюдаем. Иначе как малый народ мы исчезнем».

Добиться защиты своих прав и преодолеть правовую казуистику было непросто: сложно было пробиться к истине в борьбе формулировок и трактовок.

Как отметил в своем отзыве полномочный представитель правительства России в КС Михаил Барщевский, согласно закону о животном мире, те россияне, чьё существование базируется на традиционной системе жизнеобеспечения предков, включая охоту и рыболовство, имеют право на традиционные методы добычи диких животных. Закон об охоте, в свою очередь, предоставляет представителям коренных малочисленных народов ряд преимуществ, в том числе право на охоту без разрешения в пределах жизненных потребностей.

«Таким образом, полагаем, что положения статьи 19 закона «Об охоте», как направленные на создание наиболее благоприятных (льготных) условий реализации своих прав коренными малочисленными народами в области охоты, не могут рассматриваться как противоречащие Конституции Российской Федерации», – заключает Барщевский. Эту позицию разделяет и полномочный представитель президента РФ в Конституционном суде Михаил Кротов, но, по его заключению, к ущемлению прав Щукина привели пробелы правового регулирования на региональном уровне.

Пробелы в законодательстве, касающемся прав коренных малых народов Севера, – это тема, которую не первый год пытаются представить в общественных дискуссиях и донести до властей разных уровней представители КМНС.

Подготовивший конституционную жалобу и представлявший Геннадия Щукина в Конституционном Суде адвокат Владимир Цвиль сформулировал аргументы, которые помогли доказать обоснованность требований: «Элементы самобытности коренных малочисленных народов – это не только защищаемый правом интерес меньшинства, но и надправовая социально-биологическая и цивилизационная ценность, выражающаяся в исторически сложившемся образе жизни отдельных групп человечества, который отражает естественное сосуществование природы и человека, позволяет адаптироваться к сложным природно-климатическим условиям, автономно и экологично обеспечивать жизнь и природопользование в этих условиях».

Также адвокат сослался на международные нормы и стандарты, базирующиеся на том, что одним из фундаментальных законных интересов коренных малочисленных народов является их право на традиционное природопользование, как основа традиционного образа жизни, хозяйствования и жизнеобеспечения.

В качестве основного довода адвокат Цвиль привел то, что смысл статьи 19 Федерального закона «Об охоте…», как предполагающий в силу сложившейся правоприменительной практики возможность только личной добычи охотничьих ресурсов, «лишает соответствующих гарантий тех лиц из числа коренных малочисленных народов, которые по объективным причинам не могут непосредственно участвовать в процессе охоты.

Во-первых, это субъекты, которые фактически не могут лично охотиться в силу физиологических причин, как правило, из-за возраста или состояния здоровья.

Во-вторых, это субъекты, которые учитывая положения Федеральных законов «Об охоте…» и «Об оружии», – юридически не имеют права охотиться по причине отсутствия статуса охотника и права приобретения, хранения и ношения оружия, что может быть обусловлено, как вышеуказанными физиологическими причинами, так и традиционным для коренных малочисленных народов разделением труда, в частности, внутрисемейным разделением труда между мужчиной и женщиной».

Конституционный суд встал на сторону лидера долганской общины. Судьи признали, что Геннадий Щукин имел полное право передать квоты членов общины, не имеющих возможности охотиться самостоятельно, профессиональным охотникам.

«При этом противоречий с Конституцией в спорной статье закона «Об охоте» нет, – решили высшие судьи. – Просто нижестоящие суды и другие государственные органы неправильно этот закон трактовали».

В своем Постановлении Конституционный Суд РФ указал, что следует признать ст. 19 ФЗ «Об охоте…» не противоречащей Конституции России, так как она предполагает, что каждый член общины вне зависимости от наличия у него статуса охотника может поручить вести охоту одному из членов общины.

«Оспариваемая статья закона «Об охоте» предполагает, что каждый член общины вне зависимости от наличия у него статуса охотника может поручить вести охоту одному из членов общины», – отметил судья-докладчик Сергей Маврин.

Теперь выявленный конституционно-правовой смысл статьи 19 закона «Об охоте» является общеобязательным. А ранее вынесенные акты по делу Геннадия Щукина подлежат пересмотру.

По мнению Владимира Цвиля, решение КС по коренным малым народностям Севера имеет знаковый характер, «поскольку естественные интересы коренных малочисленных народов достаточно долгое время находились в глубокой тени прав и интересов большинства». Адвокат подчеркнул, что «права коренных народов – важная часть культурного многообразия и исторического наследия человечества, поскольку это веками сложившийся способ жизнеобеспечения в суровых природно-климатических условиях. И этот пласт цивилизационного разнообразия нельзя терять, его нужно поддерживать».

«Это прецедентный случай в новой истории России, когда Конституционный суд впервые рассматривал дело по КМНС, – комментирует судебный прецедент корреспонденту «БЕЛЛОНЫ» Родион Суляндзига, директор Центра содействия КМНС. – Положительное решение суда мы рассматриваем как торжество закона, которое приведет к дальнейшей положительной правоприменительной практике на местах. При этом мы понимаем, что это – только часть жизнедеятельности и традиционного природопользования коренных народов, направленное на реализации прав в области охоты на личное потребление и традиционное питание. Немалые и схожие проблемы накопились и в области традиционного рыболовства КМНС, которые необходимо решать. Надеюсь, что и эта проблематика будет доведена до КС».

Еще один важный пункт в решении КС, по мнению Суляндзиги, то, что «оно носит универсальное решение для всех членов общины, будь ты профессиональный охотник, пенсионер, учитель или служащий, на доступ к традиционному питанию и охоте. Это принципиальный и фундаментальный вопрос».

«Когда я получил письмо от судей, я эту весточку разнес по всей тундре! – говорит Щукин. – Вся тундра обрадовалась, что Конституционный суд рассмотрит нашу жалобу. А слово «рассмотрит» для нас уже, как щит от беспредела, который творится там. Все народы Сибири, Дальнего Востока, Крайнего Севера ожидают правду, о том, что мы есть».