Статья подготовлена специально для 67 номера издаваемого «Беллоной» журнала «Экология и право».

Вы когда-нибудь видели, как на месте поля разрастается лес? Сначала появляются небольшие островки кустов и деревьев, потом они становятся гуще, а лет через 50 это будет настоящий лесной массив.

Когда меня попросили написать о практиках «зеленых» активистов, которые есть за рубежом, а к нам еще не пришли, я подумала про эти «острова будущего». Они есть, пока и на чужом поле, но мне кажется, что у нас они вполне приживутся, и через несколько десятков лет не останется других практик, только «зеленые».

Матрац из пакета

По данным Гринпис, в России ежегодно производится 65-80 миллиардов пластиковых пакетов, перерабатывается из них менее 10%. Огромное количество пакетов выбрасывают на свалку каждый день, и мир сходит с ума, пытаясь найти способ переработки пластика.

Моя подруга и коллега Анастасия Лаукканен – вместе мы организуем фестиваль «зеленого» кино Ecocup Film Festival – уже год живет в Стамбуле. Однажды она вскользь обронила в телефонном разговоре, что вяжет коврики для сирийских беженцев. Пряжу для этих ковриков производят из вороха пластиковых пакетов, которые собирают волонтеры или приносят горожане. Из нее можно сплести или связать сумку, платье, сережки или даже босоножки. Но лучше всего пластиковая пряжа годится для ковриков. Это простые и прочные прямоугольные коврики размером примерно 50 на 200 сантиметров.

Несколько активистов в Турции плетут коврики для сирийских беженцев, которых в стране уже около двух миллионов. «За последний год идея делать коврики для бездомных из пластиковых пакетов стала такой популярной, что появилось новое слово для обозначения материала – «plarn» – «пляжа», то есть пластиковая пряжа», – рассказала Анастасия.

Изготовление одного коврика занимает около 10 часов, потом их отдают в благотворительные фонды или прямо в руки беженцам. Пластиковые маты спасают от холода, их легко мыть, они прочные и долговечные.

Коврики из пластика для бездомных популярны в Австралии, Германии и Греции. Теперь уже никто не вспомнит, кому впервые в голову пришла идея использовать пластик таким образом. В стамбульской hand-made-студии вязать коврики предложила американка Катрин, которая видела нечто подобное в США.

Драгоценные граффити

После кризиса середины 2000-х годов Детройт пришел в упадок. В телевизионных сюжетах Детройт теперь показывают набором постапокалиптических картинок с пустующими промышленными зданиями и огромными заброшенными супермаркетами.

Автомобильная промышленность умерла, множество людей покинули город, остались только самые бедные, маргинальные и опасные – те, кому некуда ехать, у кого нет никаких перспектив. Сейчас в городе один из самых высоких уровней преступности в США.

Но пока в городе есть люди, они выживают как могут. Мне рассказали о проекте, участницы которого изготавливают из граффити ювелирные украшения. Женщины откалывают от стен намертво склеенные слои краски, обрабатывают их и делают бижутерию. На сайте Rebel Nell можно увидеть результаты их труда.

«Мы здесь для того, чтобы разрушать вещи. Стереотипы не позволили нам идти к своим целям, они сделали нас несчастными. Мы стали меньше, чем мы есть на самом деле, но мы здесь, чтобы заново создать вещи»,– такой жизнеутверждающий текст сопровождает профессиональный захватывающий ролик проекта.

Сильные, красивые и ухоженные женщины, преимущественно чернокожие, обтачивают инструментами кусочки граффити и делают из них браслеты, запонки, серьги и другие аксессуары, притягивающие взгляд. Я захотела приобрести все украшения, которые увидела в этом ролике.

Суть проекта – в переработке старых граффити, которые уже отслаиваются от стен полузаброшенного города, в новые, привлекательные вещи. Делают эти ювелирные изделия женщины, которым в городе крайне сложно найти работу.

Товары с маркой Rebel Nell можно купить онлайн или в ювелирных магазинах по всей стране. Придумала его женщина по имени Нелл. Создательница марки украшений переосмыслила старую идею: когда-то в Детройте автомобили марки Ford красили вручную, и в цехах постепенно нарастали слои разноцветной краски. На отвердевший многослойный материал обратили внимание, назвали «фордит» и стали делать из него камни для колец и колье.

По правилам проекта Rebel Nell в артель принимают только местных жительниц, бездомных дам, которые хотят что-то изменить в своей жизни. Основательница компании, бунтарка Нелл, платит им, обучает азам экономики, помогает найти дом и освоить профессии, которые помогут найти работу в дальнейшем.

В России граффити тоже популярны, и они тоже со временем скалываются и облетают. В Москве граффити с изображениями героев войны стали появляться на торцах домов. Не говоря уж о бесчисленных «незаконных» граффити, которые годами слой за слоем покрывают заборы на окраинах города. Почему бы не превратить ненужные больше граффити в сувениры?

«Диско-суп» и кафе-ремонт

По данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (FAO), ежегодно на помойке оказывается еды на 940 миллиардов долларов. Потери продуктовая индустрия несет на всех стадиях – от производства до прилавка. Добавляют убытков и домашние хозяйства. Например, в США средняя семья каждый год выбрасывает на помойку продуктов на 1,5 тысячи долларов. Поэтому вопрос, как сократить остатки продуктов, которые оказываются на свалке, один из самых насущных для городского активизма в Европе. Важна каждая попытка хотя бы привлечь внимание к этой проблеме.

Итальянский режиссер Сальво Манцоне, проживающий в Париже, прислал мне ссылки на документальные фильмы о локальных экологических инициативах, которые придумывают и осуществляют жители европейских городов. Эти фильмы показывали на фестивале Ecocup – и всего за ночь волонтеры сделали для них русские субтитры.

«Диско-суп» – это немецкое изобретение. Как понятно из названия, это дискотека, полезное развлечение для горожан. Диджеи на площади крутят пластинки, а люди готовят еду из овощей, которые были отвергнуты супермаркетами как недостаточно хорошие (морковь двуногая или картошка размером меньше, чем положено). Конечно, это западные придирки: в России продают все. Однако в моем холодильнике точно найдется то, чем я могла бы поделиться с соседями, если бы мы решили провести такую вечеринку.

Во Франции, судя по фильму Сальво Манцоне, пафоса меньше, и нет диджеев. Их роль выполняет проигрыватель. Приготовление пищи происходит во дворе дома, все довольно уютно и по-домашнему. Насколько я знаю, в России массовое приготовление пищи санкционировано только на День Победы и только в виде солдатской каши, но все-таки очень хочется собраться на небольшой соседский «диско-суп» во спасение продуктов!

Другая городская инициатива – кафе-ремонт. Здесь речь не о еде, а о неисправных электроприборах. По данным Гринпис, количество электронных отходов уже превысило 50 миллионов тонн. Расхожая фраза о том, что раньше вещи было принято чинить, а не выбрасывать, выглядит более чем правдивой.

«Отслужившая свой срок техника теперь составляет 5% от всех твердых бытовых отходов (ТБО), образующихся в мире. Точно такой же процент в отходах составляет пластиковая упаковка, но электронный мусор намного опаснее», – предупреждает Гринпис.

На одного жителя Евросоюза приходится 14 килограммов электрохлама в год. Эти килограммы и несут европейцы в кафе-ремонт.

Мастера, конечно, собираются для починки соседских электроприборов не каждый день. Раз в несколько недель или месяцев в помещении школы или другого общественного здания местные умельцы устраивают мастерскую, в которой ремонтируют домашнюю утварь своих соседей. Сюда приходят и мужчины, и женщины, которые знают толк в пайке, замене моторов и оживлении сгоревших фенов. За один день работы ремонтное кафе спасло от свалки 144 килограмма домашних электроприборов.

«Я против переработки. Я за починку. Переработка требует еще энергии и провоцирует на большее потребление», – говорит организатор «ремонтного кафе» в фильме Сальво Манцоне.

Заработок на остатках

В Вашингтоне есть особый ресторан «Теизм», а в нем – специальный раздел меню Trash or treasure («Мусор или сокровище»). Все блюда в нем стоят 5 долларов – удивительно дешево для ресторана высокой кухни. Заказывают их охотно, потому что Вашингтон помешан на сохранении природы, минимизации мусора и циркулярной экономике. В этом разделе меню представлены блюда из «некондиционных» остатков: не слишком красивых продуктов или обрезков того, что пошло на приготовление других пунктов меню.

«Возьмем пекинскую капусту, – приводит «Вашингтон пост» слова совладелицы ресторана Элисон Своп, – для куриного салата мы используем нежные листья, а те, что ближе к кочерыжке, как и ее саму, выбрасываем». Элисон не смирилась с такой напрасной тратой продуктов и придумала несколько блюд из того, что обычно отправляется в мусорный бак.

Жесткие части пекинской капусты она обжаривает в корейской соевой пасте-соусе кочхучджан. Получается необычно и интересно на вкус. Второе блюдо меню – стебли мангольда, родственницы свеклы. Верхушка ботвы идет в блюдо с лососем, а твердые стебли выбрасывают, но, оказывается, их можно вымочить в кокосовом молоке, обвалять в панировке, обжарить с картошкой, и будет вкусно. В разделе «Мусор или сокровище» есть и салат из остатков овощей, которые идут в гамбургеры.

Во всех приведенных примерах мусор становится точкой приложения сил городских активистов. С одной стороны – это примеры полезных экологических инициатив, а с другой – способ объединить горожан в сообщество. Небольшие инициативы на местах играют роль катализатора общественного мнения и позволяют «островам будущего» стать полноценным будущим, нашим завтрашним днем.