Законопроект называется «О внесении изменений в статью 24 Федерального закона от 21.12.1994 № 68-ФЗ «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера».

Согласно ныне действующей редакции, «чрезвычайные ситуации в лесах, возникшие вследствие лесных пожаров, являются расходным обязательством Российской Федерации». Причем эта норма действует для чрезвычайных ситуаций всех уровней – федерального, межрегионального, регионального и даже муниципального.

Оно понятно: лесной пожар, охвативший тысячи гектар, является бедствием общероссийского масштаба, даже если он локализован в пределах одного региона. Если его не остановить, он распространится уже на десятки и сотни тысяч га, уничтожит мелкие поселки и окутает ядовитым смогом крупные города, в итоге став уже «межрегиональным» бедствием. Как же может быть борьба с ним «личным делом» региона, тем более что денег на масштабные спецоперации по тушению (с участием вертолетов, самолетов-амфибий и большого количества личного состава МЧС) у него все равно нет?

Исторически пожары всегда тушили «всем миром», понимая, что спасая чужой горящий дом, спасают и себя. Но в этом году столь естественная человеческая логика у чиновников Минприроды отказала. Они предлагают переложить оплату лесопожарных спецопераций на нищие бюджеты субъектов РФ. Судя по пояснительной записке к проекту, идея сэкономить таким образом возникла у Правительства РФ, а Минприроды было поручено ее реализовать.

Какую выгоду получит федеральный бюджет, понятно. А вот как отразится принятие поправок на результативность борьбы с пожарами, нам рассказал руководитель противопожарной программы Гринпис России Григорий Куксин: «Законопроект отнимает у региональных властей «палочку-выручалочку» от лесных пожаров, которой было хоть и неудобно пользоваться, но все-таки можно. Сейчас в случае масштабного пожара финансовая готовность регионального губернатора для борьбы с ним в среднем составляет 10% от требуемой. Но если губернатор понимает, что самому ему не справится, он может ввести режим чрезвычайной ситуации. В этом случае он может рассчитывать на федеральную финансовую помощь, участие сил федерального Рослесхоза и МЧС. Такая мера вообще-то для губернатора нежелательна, так как ухудшается его реноме в глазах Москвы: раз довел дело до чрезвычайной ситуации – значит, плохо работает. Однако в крайних обстоятельствах она помогала спасти леса региона. Что же произойдет после принятия законопроекта? Губернаторы просто прекратят вводить режим ЧС даже в случае масштабных пожаров. Зачем портить свою репутацию, если никакой пользы ЧС не приносит? Губернаторы будут до последнего рапортовать, что у них ситуация под контролем, пока дым не дойдет до Москвы. Таким образом, поправки повысят «мотивацию регионов» не увеличивать эффективность тушения пожаров, а скрывать данные о них. Потому что, какие бы законы не принимались, денег у них не прибавится, они и так все в долгах за пожаротушение».

Добавим, что только этой весной в результате лесных и типично «весенних» пожаров (палы сухой травы) в Сибири полностью или частично выгорело несколько населенных пунктов. Это города Канск и Лесосибирск, поселок Стрелка Красноярского края, село Черемушки в Бурятии и Бубновка в Иркутской области.

При этом в Красноярском крае режим ЧС не вводился – губернатор ограничился особым противопожарным режимом, который на финансовую помощь рассчитывать не позволяет. В Сибирском федеральном округе режим ЧС ввели лишь после обращения Гринпис – и то после того, как в Иркутской области из-за поджогов травы сгорела целая деревня. Зато на введение ЧС был щедр 2016 год, когда горели огромные лесные массивы в окрестностях Байкала, и не только. Всего в 2016 году режим чрезвычайной ситуации вводился на территории России 86 раз (!), из них 79 случаев были связаны с лесными пожарами муниципального характера (в 15 регионах), и 7 – с пожарами регионального характера (6 регионов, в Иркутской области режим вводился 2 раза).

Обнаружив, что выходит накладно, в декабре 2016 года Правительство РФ поручило профильным министерствам «рассмотреть вопрос о финансировании дополнительных расходов на тушение лесных пожаров при введении режима чрезвычайных ситуаций за счет средств бюджетов субъектов Российской Федерации». Учитывая, что у поправок очень высокий заказчик (Правительство РФ), то есть большая вероятность того, что они будут приняты. Если, конечно, не возникнет массового недовольства.

Пока же рядовые волонтеры, не надеясь на помощь государства, решили сами подготовить группы добровольных лесных пожарных для регионов. В этом году на базе постоянного Лагеря добровольных пожарных в Ладожских шхерах (Карелия) будет работать учебно-тренировочный лагерь подготовки пожарных инструкторов из разных субъектов РФ.

P.S. В настоящее время, по данным государственной системы дистанционного мониторинга лесных пожаров «ИСДМ-Рослесхоз», площадь лесных пожаров в России составляет 819,9 тыс. га. Региональные службы в общей сложности занизили эти данные в пять раз, считают в Гринпис России. Так, в Бурятии на сегодня обнаружены лесные пожары общей площадью 81,3 тыс. га; между тем в официальную сводку попали только пожары, действующие на площади 11,5 тыс. га, то есть отчётность по лесным пожарам в Бурятии сейчас отличается от реальности примерно в 11 раз. «Сокрытие пожаров ведёт к тому, что на лесопожарные катастрофы реагируют слишком поздно, в результате чего растут их масштабы и ущерб, который они причиняют», – полагают в Гринпис.