Технологии манипулирования

Слушания в Димитровграде прошли по стандартному для Росатома сценарию – зал заполнен сотрудниками атомного предприятия, директор лично наблюдает за поведением подчинённых, а они аплодируют и одобряют…

Технологии, используемые атомщиками для манипуляций общественным мнениям на слушаниях известны. Они в полной мере были применены в Димитровграде:

• Большинство участников слушаний должны быть или сотрудниками атомных предприятий, или зависимыми от атомщиков – для этого слушания проводятся в рабочее время в рабочий день, а участие сотрудников обеспечивается «оргмерами»;
• Выступить должны разнообразные сторонники проекта – представители женских, молодёжных организаций, говорить они должны не о воздействии на окружающую среду, а просто выражать иррациональную веру в то, что «АЭС – это прогресс»;
• Хотя слово придётся дать и противникам проекта, на их аргументы реагировать не надо, в диалог не вступать, на вопросы не отвечать.

Расскажем в подробностях о некоторых элементах технологии манипуляции Росатома.

Слушания для своих?

Новую АЭС в Димитровграде собираются строить близ одного из предприятий города, ОАО «Государственный научный центр — Научно-исследовательский институт атомных реакторов» (ОАО ГНЦ НИИАР). На промплощадке НИИАР уже действуют 6 исследовательских ядерных реакторов и ряд других ядерно и радиационно опасных объектов. Но Димитровград не является атомным «моногородом», как некоторые города-спутники АЭС, например Полярные Зори, Удомля или Курчатов. В городе с населением чуть менее 150 тысяч человек действует ряд предприятий химической и пищевой промышленности, крупный завод автомобильных агрегатов.

В ситуации, когда не все жители города зависимы от атомной промышленности, организаторы общественного обсуждения проекта новой АЭС предпочли свести информацию об общественных слушаниях к минимуму. Объявление, как того требует закон, за месяц до слушаний было опубликовано в местной и областной газете – и всё. Даже у входа в здание НКЦ им. Е.П. Славского, где проходили слушания, не было вывешено объявление с названием мероприятия, излишне говорить, что информация о дате и месте слушаний нигде в городе размещена не была.

Поэтому, из более 500 участников слушаний подавляющее большинство составляли сотрудники НИИАР. Выступление в начале слушаний директора НИИАР Владимира Троянова его подчинённые встретили продолжительными аплодисментами, давая понять, что готовы, на глазах у начальства, демонстрировать поддержку любых его начинаний.

Участница слушаний, представитель Татарстанского отделения Социально-экологического союза Неля Биктимирова прокомментировала для Беллоны.ру: «После оваций зала при объявлении выступления директора НИИАРа дальнейший ход слушаний стал для нас очевиден – в зале сидели только сторонники строительства АЭС. Эти люди вынужденно «подсели» на радиоактивную иглу и, видимо, уже не вполне осознают последствия».

Общественный одобрямс

Слушания продолжались два с половиной часа, из которых час ушёл на заслушивание выступлений собравшихся. Организаторы дали слово всем желающим, но потом, вопреки собственному регламенту, отказались отвечать на наиболее острые вопросы. Беллона.ру писала об этом в предыдущей публикации.

Поскольку большинство в зале составляли сотрудники НИИАР, то и многие выступающие демонстрировали оптимизм и выражали одобрение идее строить АЭС близ города. Строитель Павел Лупоносов, конечно, выступил за новое строительство: «Я поддерживаю, как строитель, руководство региона и города, которые лоббируют строительство новой АЭС». Представитель общественной палаты города Валерий Гордеев сообщил, что комитет общественной палаты по делам ЖКХ и строительства обсуждал данный проект и даже изучал материалы с сайта Беллоны. «Использование для создания АЭС опытно-промышленного реактора СВБР-100 – дело полезное, нужное!» – заявил он.

Наталья Анисимова поддержала АЭС от имени молодёжи: «Рост алкоголизма и наркомании в нашем городе очень сильно высок, вымирает молодёжь от этого всего. Но я настроена на позитив! Любое строительство, особенно строительство объектов атомной энергетики, связно с масштабными капитальными вложениями, внесёт серьезный вклад в развитие экономики города». Евгения Маринова от профсоюзных организаций заверила, что доверяет статье в газете о безопасности АЭС. «Нас радует то, что это толчок в развитии нашего города», – сказала она. Сергей Тортаев, представляющий городское отделение «Боевого братства», признался, что его не волнуют вопросы безопасности: «Я не техник, но хочу сказать, что в последнее время сложилась такая ситуация, что жить в городе не просто, новое строительство – это свежая кровь в экономику города. Молодёжь из города уезжает. Мои дети уехали. Надеяться больше не на что! Давайте радоваться, что у нас есть такой шанс!»

Аварии будут…

О том, что реализация проекта может быть связана с авариями и катастрофами, как ни странно, говорили многие сторонники строительства АЭС. Но их это устраивает. Они готовы играть своими и чужими жизнями, лишь из-за необъяснимой уверенности, что атомная энергетика не отжила свой срок и нужна кому-то ещё, кроме желающих получать доход от доли в огромных бюджетных тратах на опасные и ненужные проекты.

Габдулхак Мурзаханов, депутат-коммунист Законодательного собрания Ульяновской области сказал: «Отказаться от этого проекта не только глупо, но и преступно. Научно-техническая революция не обходится без Хиросимы и Фукусимы!» Филипп Материн, представитель Совета ветеранов НИИАР: «Без проб и ошибок ничего не бывает. Если мы только не начнём новые пробы – мы не набьём новых шишек, не исправимся и не двинемся вперёд».

Алкоголизм опаснее АЭС?

Другие сторонники АЭС пытались уйти от обсуждения предлагаемого проекта, утверждая, что у Димитровграда есть более серьёзные проблемы, чем ядерные риски. Дмитрий Фёдоров, министр сельского хозяйства, природопользования и экологии Ульяновской области: «Котельные на мазуте, огромное количество автотранспорта и горящие свалки сегодня наносят больше вреда, чем АЭС». Игорь Гетин, руководитель поликлиники ЦКБ 172 признался, что он не знает об исследованиях, доказывающих резкий рост числа раковых заболеваний близ АЭС. «Главный влияющий на здоровье фактор на сегодняшний день это автомобильные выбросы», – считает он. Гетин также надеется на щедрость атомщиков: «АЭС делают определённые денежные вклады в здравоохранение… Дополнительные вложения, которые приведут к укреплению материальной базы здравоохранения, конечно, в плане влияния на здоровье населения нашего города дадут гораздо больше, чем потенциальный вред от АЭС». «Алкоголь и наркотики – бОльшая опасность, чем все реакторные установки», – считает Надежда Ситкина, председатель Димитровградского отделения Союза женщин России.

Много эмоций, мало информации

«Моё впечатление от этой дискуссии – дискуссии-то нет. Вместо технической дискуссии используется эмоциональные оценки!», – с таким описанием произошедшего, данным директором НИИАР Владимиром Трояновым можно согласиться. Если бы атомщикам был нужен диалог, они бы ответили и на аргументированную критику проекта, заранее опубликованную в Заключении по ОВОС АЭС, они также должны были ответить на письменные вопросы, поступившие в ходе слушаний, но, в нарушение регламента, и этого не захотели сделать.

Кроме того, отсутствие диалога было предопределено регламентом слушаний – на выступление каждому участнику отводилось не более трёх минут, повторные выступления не допускались, хотя атомщики говорили вдоволь – сам Троянов тоже весьма эмоционально выступал неоднократно.

Вот примеры его эмоций:

«Хозяйственную необходимость доказывать не надо!» – в ответ на просьбы раскрыть данные об экономике будущей АЭС, о себестоимости тепла и электроэнергии. Напомню, что именно экономическая несостоятельность АЭС с «быстрыми» реакторами привела к отказу от их развития в Германии, Франции, Японии.

«Причём тут старый опыт совершенно других реакторов АПЛ?» – в ответ на информацию о многочисленных авариях на ректорах-прототипах, ранее использовавшихся на флоте. Напомню, что экологические организации настаивали на рассмотрении и учёте аварий на АПЛ с реакторами со свинцово-висмутовым теплоносителем.

«Тут говорят, не исключён риск запроектных аварий… Запроектная – это то, что вообще не может произойти!» – этот пассаж директора института атомных реакторов вообще не нуждается в комментариях. Видимо, Троянову не известно о Чернобыле и Фукусиме. Такая вот «культура безопасности»…

Миссия атомщиков исполнена?

О причине нервозности атомщиков в начале слушаний рассказал директор НИИАР Владимир Троянов. Оказывается, новая АЭС – это единственный шанс продолжить деятельность атомного исследовательского института: «Несколько лет назад рассматривался вопрос, стоит ли продолжать деятельность НИИАР, или его миссия исполнена, и институт, как исполнивший миссию, становится ненужным. … Нам предложили здесь реализовывать этот проект. … Без этого проекта миссия наша исчерпана».

Photo: ОВОС

Ситуация совершенно ясная. Научно-исследовательский институт атомных реакторов, действительно, миссию исполнил: поработал и на военный и на мирный атом. Его исследовательские реакторы устарели, новых заказов нет, пора бы и закрываться. Но вот всесильный Росатом придумал построить АЭС. Тут уж выбор для участников слушаний простой – или готовиться к увольнению, или поддержать проект АЭС, несмотря на очевидную его ненужность и опасность.

Даже авторы официального ОВОС признают, при аварии выбросы АЭС могут достичь Димитровграда. Но об этом на слушаниях предпочитали не говорить. Вопрос о том, имеют ли право атомщики – научные, энергетические, военные – брать в заложники жителей городов, рядом с которыми расположены радиационно опасные объекты на слушаниях не поднимался.

Слушания на фоне протестов

Следует отметить, что противники новой АЭС за неделю до слушаний представили общественности и организаторам слушаний Заключение по ОВОС АЭС, подготовленное ЦСГИ при участии Гринпис России и Беллоны. Беллона.ру подробно писала об этом.

Михаил Пискунов из Димитровградского Центра содействия гражданским инициативам (ЦСГИ) озвучил основные моменты критических замечаний в трёхминутном выступлении на слушаниях и предложил принять «нулевой вариант», то есть отказаться от строительства атомной станции.

Реакции атомщиков не последовало, обсуждать изложенные в Заключении общественных организаций аргументы они не пожелали.

На слушания приехали несколько человек из соседнего Татарстана. Они убеждены, что новая АЭС может оказать негативное воздействие на республику Татарстан, и организовали автопробег Казань-Димитровград.

В Димитровграде они намеревались провести антиядерный пикет близ места проведения слушаний, но городская администрация не согласовала место проведения акции, хотя НКЦ им. Е.П. Славского находится в тихом районе, и места для размещения пикета было предостаточно.

Пришлось проводить пикет в указанном городскими властями месте, у стадиона Спартак – в противоположном конце города. «Там не было практически ни одной живой души, кроме сотрудников полиции и водителей автомобилей, которых, совмещая одновременно два дела, тормозили инспекторы», – рассказывает Неля Биктимирова из Татарстанского отделения Социально-экологического союза.

На слушаниях выступил Альберт Гарапов, руководитель Антиядерного общества Татарстана: «Нас уверяют, что надёжность АЭС «обеспечивается» – нам не надо «обеспечивать» – нам нужна абсолютная надёжность! Пока абсолютной надёжности нет. Мы знаем, что происходит Чернобыль, Фукусима».

Он также привлёк внимание к проблемам обращения с отработавшим ядерным топливом и радиоактивными отходами (РАО): «Мы считаем, что в проекте не решена проблема РАО. В ОВОС говорится, что они будут накапливаться, а потом «увозить». – Куда? На Луну? На Солнце?»

«НИИАР должен работать над новыми проблемами, такими как проблема радиоактивных отходов. Надо заканчивать их закачивать под землю. Надо заканчивать их возить туда-сюда», – сказал Гарапов.

Нет информации – нет проблем?

На выступления критиков проекта атомщики ответили повторением уже надоевших лозунгов. Снова говорилось, что реакторы «безопасны», что проблема РАО и ОЯТ «решена», что аварий не будет «потому что это реактор четвёртого поколения».

Для примера приведу высказывание представителя проектировщика, главного инженера проекта Юрия Петрова из Санкт-Петербургского ВНИИЭТ. Он заявил, что новый реактор вообще не будет нарабатывать отработавшее ядерное топливо (ОЯТ). То есть, свежее топливо загружаться будет, а ОЯТ не образуется! Похоже, Петров метит в кандидаты на Нобелевку (или Шнобелевку).

Можно ли всерьёз воспринимать такие вот «аргументы»?

Геологический разлом переименовали

Поразил всех Максим Теодорович Ойзерман заместитель директора московского ОАО АЭП. Он заявил, что Большого Черемшанского (Мулловского) разлома не существует. «Это всего-навсего эрозионный врез!» – выразил своё мнение Ойзерман. Таким образом, путём «переименования» геологического разлома он пытался ответить на озабоченность экологов неблагоприятной геологической ситуацией в районе размещения АЭС.

Photo: ЦСГИ

Ещё в 1998 году Центра содействия гражданским инициативам опубликовал карту разломов и данные геологических исследований.

«Специалисты ЦНИИгеолнеруда, изучая данные геофизических, геологических и гидрогеологических съемок и осуществляя многочисленные радиационные замеры, впервые для углубленного анализа использовали аэрокосмическую информацию. На основе снимков из космоса составлены карты. Их дешифрование выявило в окрестностях Димитровграда густую сеть линеаментов (это прямолинейные и дугообразные элементы рельефа, связанные с глубинными разломами). … На их карте … обозначены пятна поверхностного радиоактивного загрязнения и два тектонических разлома, пересекающихся около рабочего поселка Мулловка. Тот, что проходит вдоль Черемшанского залива, был известен раньше. … Съемка из космоса предположила его наличие», — утверждает Михаил Пискунов в публикации на сайте ЦСГИ.

Слушания — формальность?

«Прошедшие 29 июля общественные слушания по планируемой атомной станции в городе Димитровграде стали демонстрацией формального подхода к организации этого мероприятия», – таков вывод инициативной группы «За безъядерное Поволжье», – «Вместо всестороннего обсуждения оценки воздействия на окружающую среду (ОВОС) и выявления слабых сторон особо радиационно-опасного объекта, ради чего должны бы проводиться общественные слушания, было организовано восхваление проекта со стороны разработчиков».

Опасный и ненужный плутониевый проект

Следует напомнить, что реактор СВБР-100 – это «реактор-размножитель». Размножитель плутония. Его сооружение – очередная попытка построить плутониевую энергетику, в том числе использование смешанного уран-плутониквого оксидного топлива, т.н. МОКС.

Об опасности и дороговизне этой технологии говорится в опубликованном в 2010 году докладе группы «Экозащита!» «Российская плутониевая программа»:

«Использование МОКС-топлива в промышленных масштабах на российских АЭС приведёт к всплеску аварий и быстрому росту количества плутония, распространяющегося в окружающей среде. Это создаст масштабную угрозу здоровью населения и выведет проблему радиоактивного загрязнения окружающей среды на принципиально новый уровень. Российские государственные службы не готовы к ликвидации плутониевого загрязнения, не имеют обученного персонала и крупных средств для того, чтобы наладить плутониевый мониторинг, что является чрезвычайно дорогой и технически сложной задачей. …

Россия не готова к масштабному производству и использованию плутониевого топлива на АЭС. В нынешней ситуации плутониевая программа – это авантюра, которая может самым пагубным образом отразиться на состоянии окружающей среды и здоровья многих поколений россиян». 

Эти выводы доклада вполне применимы и к АЭС с реактором СВБР-100 близ Димитровграда.