Оба законопроекта Торшина (один – о внесении изменений в федеральный конституционный закон о Конституционном суде и другие законы о судебной системе, второй – о внесении изменений в Уголовно-процессуальный и Арбитражно-процессуальный кодексы), по сути, говорят об одном и том же. А именно: если Европейский суд по правам человека признал, что при рассмотрении российским судом уголовного дела был применен федеральный закон, не соответствующий Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод – это вовсе не означает, что решение отечественного суда подлежит обязательному пересмотру, как сейчас записано в УПК и АПК. Пересматривать решение будут только в том случае, если данный федеральный закон будет признан не соответствующим Конституции РФ. Если же Конституционный суд его таковым не признает – никакого пересмотра не произойдет, несмотря на решение ЕСПЧ.

Де-факто, это означает, что российские власти при помощи Конституционного суда смогут блокировать решения ЕСПЧ. Иначе говоря – отказываться от соблюдения своих обязательств, взятых при вступлении в Совет Европы.

«Я нигде не видел в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод никакого упоминания о нашем уважаемом Конституционном суде, – говорит Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. – Я видел там только обязанность членов Совета Европы неукоснительно исполнять решения ЕСПЧ. Кстати, я не понимаю: а кто будет от имени ЕСПЧ обращаться в наш Конституционный суд?».

Вопросов и вправду возникает немало. Сенатор Торшин предлагает закрепить в российском законодательстве принцип, по которому из Конституции РФ не следует приоритет перед ней международных договоров России. Но его предложение не укладывается в норму Конституции, по которой международные нормы имеют приоритет перед российским законодательством, а Конституция является его частью, хотя и самой важной.

Да, известно, что российские политики, которые часто называют решения ЕСПЧ «политически ангажированными», «небеспристрастными» и «политизированными», и отзываются о них с неприкрытым раздражением, не раз говорили о том, что ЕСПЧ, мол, ущемляет российский суверенитет. Но при этом как-то забывается простой принцип: вступив в Совет Европы, Россия добровольно (что называется, никто не заставлял!) поступилась частью своего суверенитета. И, как полагает адвокат Юрий Шмидт, согласие России с уставом СЕ означает отказ от верховенства национальных судов в той части, которая ограничена Европейской конвенцией: никакой неопределенности в этом вопросе нет.

Напомним, что в декабре 2010 года, на встрече с судьями КС, президент Дмитрий Медведев заявил: «Россия при подписании соответствующих соглашений никогда не передавала такую часть своего суверенитета, которая позволяла бы иностранному суду выносить решения, изменяющие российское законодательство». Но затем, в мае нынешнего года, на своей пресс-конференции в Сколково, президент выразился куда более определенно: «Россия является членом суда, подписала все документы и обязана их выполнять. Мы и дальше будем так поступать. Для нас членство в европейских институтах является исключительно важным».

Еще один дефект предложения сенатора Торшина вытекает из постановления КС от 26 февраля 2010 года. Тогда КС заявил: «государство обязано не только произвести компенсационные выплаты человеку, нарушение прав которого установлено Европейским судом, но и обеспечить, насколько это возможно, полное восстановление нарушенных прав, в том числе в отношении других лиц, оказавшихся в положении заявителя» (то есть, изменить закон, позволивший нарушить права). Также КС констатировал, что отсутствие в Гражданском процессуальном кодексе прямого указания на то, что основанием к пересмотру дела может являться выявленное ЕСПЧ нарушение Европейской конвенции, «привело в судебной практике к отказу от удовлетворения таких требований, вопреки предписаниям статьи 15 (часть 4) Конституции РФ»…

Представители Совета Европы и ЕСПЧ уверены, что его решения подлежат исполнению, и не должны подтверждаться национальными судами – иначе теряется смысл Европейского суда.

Так, глава Совета Европы Турбьорн Ягланд заявляет, что «права человека важнее национальных законов» и «если ЕСПЧ находит, что национальный закон не соответствует Европейской конвенции, он должен быть изменен». В свою очередь, глава ЕСПЧ Жан-Поль Коста, выступая в ноябре 2010 года в Петербурге на международном форуме по конституционному правосудию, заявил: «Европейский суд не может довольствоваться решениями национальных конституционных судов – в этом случае он сократит свою роль. Государство должно исправлять нарушения, чтобы соответствовать практике ЕСПЧ. В том числе при «пилотных решениях» когда Европейский суд признает, что имеются проблемы структурного характера, и предлагает внести изменения, чтобы избежать нарушения прав человека».

«Россия исходит из того, что решения ЕСПЧ должны быть выполнены в любом случае, – отвечал на это председатель КС Валерий Зорькин. – Но по Конституции, мы не передали никакому наднациональному органу право отмены наших законов или решений КС. Никто не может отменить решение ЕСПЧ – над ним нет вышестоящего суда. Но никто не может отменить и решение КС, который в исключительных обстоятельствах должен не слепо следовать за любым решением наднационального суда, а в диалоге выяснять, что лучше для защиты прав и свобод. Законы при их применении «уступают» международному договору, а наша Конституция? Ничего не сказано, что она уступает международному договору. Это было бы абсурдно. Значит, остается только одна возможность: согласовывать, гармонизировать и «притираться» друг к другу. При этом интересы государства и права человека нельзя противопоставлять: права человека – тоже интерес государства».

«Вместо того, чтобы менять наше внутреннее законодательство, которое не соответствует нормам международного права, парламентарии предлагают не исполнять решения Европейского суда и на этом основании не пересматривать решения наших судебных инстанций по вновь открывшимся обстоятельствам при наличии таковых, – полагает адвокат Экологического Правозащитного Центра «Беллона» Нина Поправко. – В случае принятия законопроекта Торшина, Российская Федерация нарушает взятые на себя обязательства по исполнению Европейской конвенции по правам человека и грубо попирает нормы Конституции РФ. Ведь в соответствии со статьей 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. С одной стороны на заседании государственного Совета Президент страны Дмитрий Медведев заявляет о том, что необходимо ратифицировать важнейшие международные конвенции, в частности Эспо, и присоединиться и ратифицировать Орхусскую конвенцию, с другой стороны мы фактически собираемся отказаться от выполнения уже ратифицированной международной конвенции, грубо нарушая принцип добросовестного исполнения международных обязательств. С одной стороны мы просим у стран Европейского союза безвизовый въезд для граждан России в страны ЕС, с другой стороны не хотим исполнять нормы международного по права, по которым Европейский союз живет. Или у России свой особый путь и по вопросам исполнения норм международного права?».

Наконец, последнее: принятие предложения Торшина лишает смысла обращения российских граждан в ЕСПЧ – ведь его решения не будут исполнены до тех пор, пока их не подтвердит российский КС. Но признание российского закона противоречащим Конституции, согласно нашему законодательству, уже является основанием для отмены судебного решения, в котором этот закон был применен. Следовательно, ЕСПЧ становится просто лишней инстанцией, не имеющей самостоятельного значения: обратиться в КС можно и не посылая документы в Страсбург.