News

Системное давление на систему. По мнению экологов, только оно позволяет добиться результата

Опубликовано: 08/09/2010

Автор: Борис Вишневский

В пятницу в офисе питерского «Яблока» экологический правозащитный центр «Беллона» проводил общероссийскую конференцию. В Петербург приехали защитники Химкинского леса Евгения Чирикова и Ярослав Никитенко, Андрей Рудомаха («Экологическая вахта по Северному Кавказу»), Галина Кулебякина («Байкальская экологическая волна»), Сергей Симак (самарское отделение Социально-экологического союза), Асхат Каюмов (экологический центр «Дронт», Нижний Новгород), Надежда Кутепова («Планета надежд», город Озерск, Челябинская область), Александр Колотов («Плотина.Нет», Красноярск), Андрей Ожаровский («Экозащита», Москва). Петербург и Ленобласть представляли Алла Подшивалова (защитники сквера на улице Ивана Фомина), Александр Сенотрусов и Олег Бодров («Зеленый мир»), Ольга Цепилова (фракция «Зеленая Россия» партии «Яблоко»), Александр Никитин и Нина Поправко («Беллона») и другие.

— Мы пригласили представителей экологических организаций, которые подвергаются давлению со стороны бизнеса, власти или криминала, — заметил исполнительный директор «Беллоны» Николай Рыбаков. — И выяснилось, что список этих организаций практически точно совпадает со списком наиболее известных в зеленой сфере.

Понять это совпадение несложно — обсуждение на конференции выявило удивительное совпадение условий, в которых приходится работать экологам из самых разных мест, где власти противостоят люди, защищающие свое право дышать чистым воздухом, а не выхлопными газами или строительной пылью.

 

«Контрафактные» наезды

В Ангарске, где «Байкальская экологическая волна» борется против возобновления работы Байкальского ЦБК, у экологов дважды изымали компьютеры — в том числе (типичный прием спецслужб, применяемый в последнее время в борьбе с общественниками) под предлогом «нелицензионного программного обеспечения». В последний раз, по словам Галины Кулебякиной, это произошло в январе — после того как 13 января премьер Владимир Путин подписал постановление правительства № 1, фактически разрешающее БЦБК возобновить работу по «разомкнутому» циклу, приводящему к отравлению Байкала стоками комбината. Экологи стали готовить митинг протеста — и тут некий гражданин написал заявление в органы: мол, у них там много компьютеров и, наверное, на каких-то из них есть пиратское программное обеспечение.

— В результате всех проверок ничего не нашли, — рассказывает Галина, — но компьютеры так и не вернули и дело не закрывают. Наша работа фактически парализована, хотя друзья нам помогли и предоставили другие компьютеры, но на изъятых компьютерах было много важной информации, которая теперь недоступна. На наших активистов оказывают давление, прослушивают наш телефон, угрожают неприятностями, требуют не упоминать на акциях протеста имя Олега Дерипаски….

— Последняя прокурорская проверка была у нас десять дней назад, — заметил Асхат Каюмов, — но мы уже привыкли. Идут комплексные наезды: ФСБ, прокуратура, налоговая, милиция, заказные статьи… Против меня четыре раза пытались возбудить уголовное дело — и четыре раза в этом отказывали. Спасает то, что по закону к нам придраться нельзя, поскольку мы требуем от других соблюдения закона, то и сами их соблюдаем. Конечно, могут и незаконно наезжать — в этом случае остановить наезд может только огласка в СМИ.

В Самаре, по словам Сергея Симака, у экологов тоже изъяли компьютеры под предлогом «контрафакта», а заодно и большую часть финансовых документов, причем без судебного постановления. «Милиция заявила, что им «кажется, что у нас контрафактные компьютеры, — говорит он, — а потом их эксперты это подтвердили. Но все наше программное обеспечение было получено из университета, где оно гарантированно является лицензионным! При этом в городе предстоят выборы, и у меня заместитель мэра прямо спросил, готовы ли мы поддерживать кандидатов от «системообразующей партии, которая обеспечивает стабильность».

 

Жизнь в тылу врага

В закрытом городе Озерске, по словам Надежды Кутеповой, экологи живут, как в тылу врага, потому что не знают, откуда может исходить угроза. При этом они уверены, что уровень преследований организации — это своеобразный показатель ее эффективности. «В 2004 году ФСБ заявило, что проведение экологических исследований в закрытом городе наносит ущерб внешней безопасности России, — рассказывает она. — Потом нас стали обвинять, что мы не уплатили налоги, и у моей двери два месяца стояли прокуратура, милиция, ФСБ и другие. Тем не менее с помощью правозащитной организации «Агора» мы сумели доказать свою правоту».

Цель проверок и наездов, полагает Кутепова, проста: «Надо заставить нас не защищать окружающую среду, а защищать самих себя». Идет физическое давление на экологов и их родственников, приходится менять офисы, защищать счета от списания средств и даже… менять внешность. Вот уже действительно жизнь в тылу врага…

Не менее яркий пример — Красноярск, где, по словам Александра Колотова, концерн «РусГидро» прямо объявил экологов, борющихся против строительства плотин на крупных сибирских реках (что уничтожает их экосистему), врагами народа, работающими на западные спецслужбы.

— Руководители концерна, — говорит Колотов, — написали письмо в совет безопасности Красноярского края, обвинив нас в экстремизме. Наши обращения против строительства ГЭС в Нижнем Приангарье названы «призывами к воспрепятствованию законной деятельности органов госвласти», а радио «Свобода», которое рассказывало о наших протестах, объявлено «СМИ, противодействующим государственной политике РФ»…

Экологи пошли в суд — но проиграли: судьи решили, что руководство «РусГидро» может безнаказанно называть их «экстремистами». Правда, их сайт «Плотина.Нет» зарегистрирован на иностранном хосте, и поэтому российские спецслужбы не могут позвонить и попросить его заблокировать…

Проблема, которой занимается «Экологическая вахта по Северному Кавказу», — спасение уникального реликтового можжевелово-фисташкового леса в Утрише, на Черноморском побережье Краснодарского края. Самые ценные участки Утриша сегодня сданы в аренду и выведены из границ проектируемого заповедника, а в центре Утриша планируется строительство «физкультурно-оздоровительного комплекса» — а на самом деле новой президентской дачи. В этом случае уникальная экосистема будет просто уничтожена.

— В 2008 году нам удалось остановить строительство якобы «противопожарной» дороги через Утриш к морю, — рассказывает Андрей Рудомаха. — Мы решили: раз государство не может или не хочет остановить незаконную стройку — мы должны сами защитить природу. Подняли информационную волну, создали четыре группы «Спасем Утриш!» в России и на Украине, подключили политические партии, и в 70 городах прошли акции поддержки. А потом заблокировали дорогу, нам помогли десятки добровольцев со всей страны — и строительство было остановлено. Мы видим, что власть боится массовых акций: после них ситуация сразу меняется.

 

Мы все живем в Химкинском лесу

Евгения Чирикова и Ярослав Никитенко приехали в наш город на следующий день после того, как в Химках провели якобы «общественные слушания» по проблеме, которая сегодня известна, кажется, всей стране. «Слушания» проходили по давно известному питерскому сценарию — без реального оповещения граждан и залом, наполненным специально приведенными «засланными казачками», заученно поддерживавшими прохождение трассы Москва — Петербург через Химкинский лес. Защитники леса результат этих «слушаний» не признают — и намерены бороться до конца. До победы еще далеко — хотя то, что уже удалось им (президент Дмитрий Медведев распорядился приостановить строительство трассы), стало одним из самых больших достижений российских природозащитников.

— Против нас проводили множество силовых акций, — говорит Чирикова. — Сперва компания, которая ведет вырубку, наняла частное охранное предприятие — по виду просто бывшие уголовники, — и рядом с ними мы, субтильные экологи, смотрелись бледно. При этом человек, нанявший ЧОП, руководитель организации «Теплотехника» Семченко, оказался еще и епископом баптистской церкви. Мы ему говорим: как же вы лес уничтожаете, вам Бог не простит! А он отвечает: ничего, я с Богом как-нибудь договорюсь… Потом, когда мы стали блокировать работу строительной техники, пришел ОМОН и стал хватать всех, включая журналистов из федеральных СМИ. Потом меня лично брали омоновцы после пресс-конференции — их было человек двадцать, хорошо откормленных на наши налоги. Но все силовые акции играют против них: чем больше наезд на нас — тем, конечно, неприятнее, но тем больше и наша поддержка, потому что очень много людей реагирует на эту вопиющую несправедливость. И мы поняли, что надо не прекращать усилий, потому что система не выдерживает системного давления.

Таким же системным давлением занят и Александр Сенотрусов — защищающий заказник в Лебяжьем, на территорию которого, по его словам, «нацелились мелкие хищники — муниципальные власти Ломоносовского района и поселка Лебяжье». И Олег Бодров в Сосновом Бору, борющийся против строительства новых энергоблоков на ЛАЭС и требующий проведения по этому вопросу независимой экологической экспертизы — целый месяц провел в больнице после нападения. И Алла Подшивалова на улице Ивана Фомина, где жители отстояли сквер, но городские власти грозятся вновь «найти инвестора», если жители не приведут его в порядок за собственные средства…

— Все представители экологических организаций в России — это, по сути, правозащитники, — констатировала Фридерика Бер из Amnisty International. Вы отстаиваете главное из прав человека — право на жизнь.

 

Опубликовано: «Новая газета» № 65 (6-8 сентября)