Однако в самом конце заявления Медведев сказал нечто совершенно неслыханное.

«Доля атомной энергии будет увеличена к 2030 на 25 процентов», — написал он, ловко располагая это предложение в тени более импонирующих общественности слов о «поэтапном увеличении доли возобновляемых источников энергии в энергобалансе страны».

Многие защитники окружающей среды скисли на этой фразе. Данное заявление стало наиболее заметным, «вещественным» документом России, находящейся с ЕС практически на одной странице в главе книги, посвященной сокращению выбросов парниковых газов и совершенствованию энергоэффективных технологий, и внезапно поставившей все с ног на голову заявлением об усилении сектора своей убеленной сединами атомной энергии.

Беллона, российская группа «Экозащита» и многие другие экологические организации отрицают использование атомной энергии как стратегию борьбы с изменением климата. Строительство новых реакторов занимает годы, и об их эксплуатации можно было бы говорить только в случае причинения непоправимого ущерба; старые реакторы продолжают вырабатывать высоко-радиоактивные отходы, подходящего и безопасного места для размещения которых не удалось найти ни одной стране.

Таким образом, заявляют защитники окружающей среды, использование атомной энергии создаст условия не только для климатической деградации, но и для образования избыточного количества отработанного ядерного топлива. На данный момент российские хранилища для размещения радиоактивных отходов и топлива заполнены под 100 процентов и окажутся переполненными в течение ближайших пяти-семи лет.

Тем не менее, хорошо известно, что многие страны планировали наращивать потенциал своей атомной энергетики, чтобы помочь замедлению роста количества парниковых газов в атмосфере. Но до тех пор пока Медведев не озвучил эти намерения, данный план был сродни сумасшедшей тетушке, к которой все привыкли; теперь же можно предположить, что после копенгагенских переговоров он станет частью энергетической политики каждой допускающей такое нации. Остается надеяться, что дурацкое наследство тетушки будет пылиться на чердаке и не станет украшением гостиной.

Атомное лобби, пометившее свою территорию в переговорном Белла Центре под Копенгагеном, и вправду некоторым образом потерялось на фоне выставок солнечных панелей, ветровых турбин, электромобилей и уличных фонарей, энергию для которых вырабатывают велосипеды.

В понедельник кремлевские чиновники извивались как ужи на сковородке, пытаясь объяснить причину увеличения доли атомной энергии на 25%, о котором упомянул Медведев. В комментариях на вопросы «Экозащиты» и Беллоны они поясняли: эта цифра была включена в заявление по ошибке, текст на Kremlin.ru был всего лишь черновым, и они не знают, о чем речь.

Другими словами, они осознали, что вкладывать в уста лидера страны, где произошла Чернобыльская трагедия, слова об атомной энергии в контексте саммита, посвященного использованию возобновляемой энергии и снижению общемирового потепления климата, было признаком, так сказать, дурного вкуса.

Оставим вкус в покое, все же это дело индивидуальное. Обратим внимание вот на что: запись в так называемом президентском блоге не претерпела никаких изменений вплоть до момента опубликования этой статьи.

Позже члены российской делегации собрали пресс-конференцию, на которую собралось сравнительно небольшое количество зрителей. В ходе конференции два чиновника, Советник Президента по вопросам климата Александр Бедрицкий и Заместитель главы департамента Минатома Олег Плохинов, активно пытались переформулировать написанное в блоге Медведева.

Было радостно услышать, что ничего радикально нового Россия предпринимать не планирует — несмотря на привычную сжатость объяснений, из которых не явствует, как планируется достигнуть намеченных достойных целей.

Российская делегация, как представляется, более не имеет в своем запасе козырей, и об атомной энергетике говорить не будет. Если такой план и имеется, следует задуматься, почему никто из участников российской делегации ни разу не упомянул об атомной энергии.

Вероятность того, что Медведев приедет в Копенгаген и будет агитировать в пользу Росатома, представляется незначительной, поскольку самые последние его комментарии перед переговорами касались исключительно таких вопросов, как выработка скоординированных обязательств для Китая, США, Индии и Бразилии.

«Это должны быть одновременные обязательства, причем такие, которые мы все будем исполнять. Попытки сделать это самостоятельно будут бесплодными и бессмысленными», — сказал он журналистам в понедельник, как сообщает Блумберг.

Китай, США и Индия соответственно являются крупнейшими в мире производителями выбросов, а вырубка Бразилией лесов в сельве Амазонки отрицательно сказывается на способности планеты регулировать количество диоксида углерода в атмосфере. Замечания Медведева свидетельствуют о подлинно конструктивной дипломатии и заинтересованности. Будем надеяться, что он сохранит этот тембр и не соскользнет в пропасть избыточной пропаганды поизносившегося атомного потенциала своей страны.

Возвращаясь в стены Белла Центра: Бедрицкий заявил, что предложение России относительно снижения уровня выбросов, как и на прошлой неделе, заключается в сокращении на 25% по сравнению с уровнем 1990 года. Поскольку сегодня Россия находится на уровне 34% ниже указанных значений, можно говорить о возможности промышленного роста. Тем не менее, Бедрицкий обещает, что крупномасштабная модернизация поможет сделать так, чтобы уровни выбросов не упали ниже 25%.

Бедрицкий также повторил, что Россия хочет увидеть новое соглашение, которое не будет иметь ничего общего с продлением Киотского протокола и в то же время остаться при своих углеродных квотах, эквивалентных 30-45 млрд. евро, то есть квотах на 300 трлн. тонн парниковых газов.

Многие участники переговоров списывают звездные достижения России в этой сфере на тот счет, что последствия ее постсоветского коллапса просто не оставили России ничего, что могло бы загрязнять территорию страны. Защитники окружающей среды также продемонстрировали доказательства того, что уровень российских выбросов возрос на 15% с 1998 года.

Но Бедрицкий упорно настаивал на том, что углеродные квоты были заработаны не только в контексте Киотского протокола: перед тем как ратифицировать Киотский протокол в 2004 году, Россия проделала большую работу по сокращению выбросов на национальном уровне. Правда, он не представил никаких доказательств в поддержку этих слов, представив их как нечто само собой разумеющееся и не требующее дальнейших пояснений.

Бедрицкий также упомянул о том, что Россия намеревается повысить свою энергоэффективность на 40%, то есть о том, что являлось предметом обсуждений с самого начала переговоров. В этой связи необходимо было рассказать о некоторых деталях более подробно. Как сообщил Бедрицкий, в основном этого планируется достичь за счет введения в действие новых строительных кодексов, предписывающих устройство более энергоэффективных систем освещения во всех зданиях — общественных, правительственных, частных и так далее. 

В то же время Плохинов, партнер Бедрицкого по делегации, по крайней мере признал, что данный план скорее мечта, нежели реальность, и что его осуществление потребует средств, которых у России нет.

«Это честолюбивая цель, и мы должны ориентироваться не на структурные, а на технологические реформы», — сказал он. Для этого, по словам Плохинова, потребуются зарубежные инвестиции и нормативные документы, которые Медведев подпишет как можно скорее.

«Нам необходимо снять юридические препятствия на пути промышленных инвестиций», — сказал он.

По словам Плохинова, еще одним прибыльным делом станет контроль энергозатрат. На настоящий момент эти затраты не имеют в России единой структуры. Установление фиксированных ставок на передачу и потребление, по его словам, приведет к стабилизации рынка.

К прочим приманкам национального уровня можно отнести ассигнование 10 млрд. рублей в пользу компаний, которые обкатывают новую схему модернизации. Правительство также предложит налоговые льготы компаниям, работающим на принципах энергоэффективности и производящим оборудование, которое поможет претворять эти принципы в жизнь.

Плохинов также говорил о внедрении концепции энергоэффективных пилотных городов — нечто в духе Норвежского проекта “Smart City” в Трондхайме. Российским “smart city” будет Тюмень, расположенный на юге Урала.