Вопрос «кто виноват?» остается риторическим
Несмотря на то, что убийство активиста в антиядерном лагере под Ангарском Иркутской области 21 июля этого года вызвало большой резонанс во всем российском обществе, следствие до сих пор топчется на месте. Серьезных обвинений фактически никому еще не предъявлено. Следствие пока не сумело доказать, что все задержанные по делу действительно принимали участие в избиении активистов, лишь одному из нападавших предъявлено обвинение по статье 111 Уголовного Кодекса РФ – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, окончательно не установлены истинные мотивы действий нападавших.

Павел Рихванов, сын одного из лидеров местной организации «Байкальская экологическая волна», выступающей против новых ядерных проектов в области, согласно решению Иркутского областного суда от 24 октября, остается под стражей. При этом, по словам его адвоката Владимира Ефремова, ни один из потерпевших и ни один из нападавших не показал на него как на участника избиения и разгрома имущества в лагере.

Адвокат сообщил «Беллоне.ру», что намерен подать жалобу в Европейский суд по правам человека. Ефремов считает это нарушением Европейской конвенции по правам человека, так как следственные органы «не предоставили ни одного доказательства необходимости содержания под стражей Павла» и единственным и почти ничем не подтвержденным обвинением против него остается статья 213 УК РФ «Хулиганство». Достоверно известно лишь то, что он был среди нападавших. До сих пор неясно, было ли это заранее спланированной провокацией с целью подорвать репутацию экологов в регионе или случайностью.

Из источников, близких к следствию, также известно, что некоторые задержанные упоминали в качестве заказчиков людей, связанных с Ангарским электролизным химическим комбинатом (АЭХК). Изначально также рассматривалась версия, что на лагерь напали бонхеды (неонацисты), так как среди его участников были антифашисты. По мнению Рамида Ахметалиева, адвоката потерпевших, высказанному на пресс-конференции в конце сентября в Москве, есть факты причастности к нападению и сотрудников милиции.

В то же время продолжает расти и напряженность вокруг причины проведения рокового (для погибшего активиста из Находки Ильи Бородаенко и двух получивших тяжелые ранения участников) лагеря – расширения мощностей АЭХК и новых ядерных проектов на его территории.

Урановый кризис
Веной 2006 года президент РФ Владимир Путин сообщил, что в России будет создан первый в мире международный центр по обогащению урана, для чего в нашу страну планируется ввозить тонны иностранного урана, который в этом центре будут обогащать для заказчика. Позднее было решено создать его на территории АЭХК. По планам Росатома, лишь 10 % от ввезённого объема урансодержащего сырья будут направлять поставщикам обратно, а отходы обогащения — обедненный (или отвальный) гексафторид урана (ОГФУ) останутся в Иркутской области на бессрочное хранение. По данным экологов, от каждых 8 тонн урансодержащего сырья в итоге получается 7 тонн ОГФУ.

Российские экологи выступают против ввоза иностранных урансодержащих материалов. Однако Росатом рассматривает отвальный гексафторид урана как ценное сырье, от которого не только не надо избавляться, его следовало даже завозить из других стран. Еще до того, как возник проект международного центра по обогащению урана, АЭХК уже получал ОГФУ из-за рубежа. По данным «Экозащиты!», с 1996 года по 2002 год ежегодно на АЭХК для дообогащения поставлялось от 130 до 290 тонн ОГФУ по контрактам с голландско-немецко-британской компанией Urenco и французской Eurodif SA.

По данным, опубликованным Гринпис России, из 6,4 кг ОГФУ 5,4 кг (или 84%) попадает во вторичные отвалы в виде гексафторида урана с еще большим обеднением.

Во Франции создана технология по переводу ОГФУ в более безопасные формы – оксид урана. Однако на АЭХК (по данным его директора по информационной политике Александра Тетерина, озвученным на пресс-конференции летом этого года), будет использоваться иная технология: конверсия гексафторида в тетрафторид. Она будет применяться впервые в мировой атомной промышленности.

Это, по словам экологов из Байкальской экологической волны, существенно не решит проблему, но потребует меньше расходов. «Атомщики хотят внедрить данную технологию, скорее всего, потому, что в противном случае их проекты просто экономически не оправдают себя», — комментирует Марина Рихванова, сопредседатель Байкальской экологической волны. По словам главы Росатома Сергея Кириенко, переработка 1 кг ОГФУ по российской технологии стоит в 2 раза дешевле: около 14 рублей за кг против 30 рублей за килограмм по французской. По предварительным прогнозам, технология будет внедрена на АЭХК в 2011-2012 годах.

Из-за невозможности широкого коммерческого применения ОГФУ в мире накоплены огромные запасы этого сырья. Например, по данным официальных американских источников, в США складировано около 740 тысяч тонн. Во Франции накоплено 190 тысяч тонн обедненного урана, большая часть которого также представлена отвальным гексафторидом урана. В России общее количество ОГФУ составляет около 500 тысяч тонн, его запасы постоянно растут.

Урановое жонглирование
26 октября первый вице-премьер Сергей Иванов побывал в Иркутской области и посетил АЭХК. «К сожалению, во время визита в Ангарск у господина Иванова что-то приключилось с глазами. Хотелось бы надеяться, что ненадолго. Во всяком случае, вице-премьер, в упор глядя на многолетние залежи гексафторида урана, с самыми честными глазами заявил журналистам, что "никаких отходов и отвалов на комбинате нет", – комментирует известный иркутский сайт Бабр.ру-Сибирь.

«На АЭХК есть специальное траншейное хранилище для радиоактивных отходов, на которое он получил лицензию некоторое время назад, но его никому не показывают. Кроме того, обедненный гексафторид в России отходами не считается, в отличие, например, от США», — поясняет Марина Рихванова слова Иванова «Беллоне.ру».

Людей продолжают отвлекать от основной проблемы — последствий хранения ОГФУ, рассказывая им о том, что существуют три проекта и все они, якобы, разные.

Речь идет о создании Международного центра по обогащения урана, Центра по обогащению урана (совместно с Казахстаном) и увеличение мощностей самого АЭХК. Однако суть вопроса это не меняет. Будет происходить завоз уранового сырья, его обогащение или дообогащение и хранение отходов. «При этом общая мощность увеличится в 4 раза, следовательно многократно возрастет количество отходов», — говорит Рихванова.

Информация закрыта или отсутствует
АЭХК действует с 1954 года, на нем урансодержащий концентрат перерабатывается в гексафторид урана, который там обогащается и уже затем используется для нужд атомной энергетики. Контейнеры с оставшимся обедненным гексафторидом урана длительное время находятся на территории АЭХК, их количество и состояние скрывается от общественности.

Глава Росатома Сергей Кириенко комментирует это так: «я, к сожалению, не могу назвать количество контейнеров, в которых находится гексафторид, … потому что, к сожалению, по действующему законодательству, это государственная тайна».

«Мы предложили заключить соглашения с губернатором о том, что мы будем представлять администрации области всю открытую информацию о вопросах связанных с безопасностью», — заявил Кириенко на встрече с местной общественностью 22 июня 2007 года.

Но людей это не убедило, они продолжают требовать от властей проведения общественных слушаний. Жители области направляют мэру Ангарска и губернатору Иркутской области обращения, но пока не удалось добиться конкретного решения по этому вопросу. Людей интересует простой вопрос: может ли комбинат гарантировать их безопасность в случае аварии. «Руководство комбината уверено, что авария может, если и быть, то только локального характера. В связи с этим у АЭХК нет даже санитарно-защитной зоны или зоны наблюдения за его пределами», — комментирует Марина Рихванова в интервью Беллоне.ру.

Федеральным медико-биологическим агентством России для АЭХК установлена III-я категория по потенциальной радиационной опасности, т.е. радиационное воздействие при аварии должно, по мнению чиновников, ограничиться территорией самого предприятия.

Как выяснилось на встрече Сергея Кириенко с местной общественностью, у комбината нет планов ликвидации последствий крупномасштабных аварий, вероятность которых растет с увеличением количества хранящегося на предприятии уранового сырья. Кириенко обещал дать поручение по разработке этой оценки своим подчиненным.

Гексафторид урана – это высокотоксичое радиоактивное вещество. По данным экологов, разгерметизация контейнеров может привести к смертельным исходам на расстоянии 32 км, то есть в Иркутске и в Ангарске. Эта территория находится в зоне атмосферного влияния озера Байкал и в случае аварии, объект Всемирного природного наследия может понести невосполнимые потери.

Аварии в Чернобыле, на комбинате «Маяк» в Челябинской области показали, что казавшиеся надёжными технологии приводят к смертельным последствиям для нескольких поколений людей, — заявляют экологи. Они продолжают кампанию под лозунгом «Нет Чернобылю на Байкале!».