Решил как-то журналист Би-Би-Си Гайбриэл Гейтхаус (Gabriel Gatehouse), приехавший по работе в Мурманск, посетить деревню – посмотреть на сельскую жизнь, поговорить с местными жителями.

Поехал этот журналист вместе с сотрудницей Беллона-Мурманск Ниной Лесихиной в поселок Белокаменка, что на берегу Кольского залива. Встретиться и пообщаться с деревенскими жителями удалось. Очень интересовало журналиста мнение обычных сельских жителей о развитии региона, ожидания от прихода «большой нефти» и прочие вопросы. Стоит отметить, что местные жители отнеслись к Габриэлю более чем дружелюбно — его даже пригласили в гости, напоили квасом, поговорили, – одним словом, максимально проявили пресловутое русское гостеприимство. А дальше началось самое интересное.

По возвращении к машине Габриэля и Нину ждали представители ДПС, начавшие разговор с просьбы предъявить документы на транспортное средство. Проверив автомобиль на угон! и выяснив, что в угоне он не числится, к паре подошли уже люди в штатском, представившиеся как сотрудники миграционной службы, несущие там службу по выявлению нарушений по въезду в режимную зону.

У Нины был российский паспорт (куда же нынче без паспорта можно), а Габриэль показать паспорт гражданина Великобритании. И тут началось…

Оказалось, что, несмотря на то, что село Белокаменка не относится к ЗАТО (закрытое административно-территориальное образование), въезд в которое перегорожен шлагбаумом с постовой службой, для проезда туда гражданам без мурманской прописки необходимо минимум за 15 суток согласовывать свое посещение.

Получилось, что было нарушено Постановление Правительства РФ от 4 июля 1992 года (№470) «Об утверждении перечня территорий РФ с регламентированным посещением для иностранных граждан». Если внимательно ознакомиться с данным постановлением, становится очень нехорошо: в нем указано около двадцати территорий по всей стране, посещение которых нужно согласовывать. Причем, не знающему человеку надо обзавестись картой и по ней выяснять, что можно посетить, а что нельзя в конкретной области.

В частности, в Мурманской области и Республике Карелия к территориям с регламентированным посещением относятся «береговая полоса Кольского полуострова шириной 10 километров с мыса Крестовый до реки Воронья, район к западу от р. Воронья, ограниченный с юга и запада автомобильный дорогой Туманный-Кола, железной дорогой Кола – Печенга и линией Печенга – бухта Долгая Щель. .. Район Кандалакшского залива с прибрежной полосой шириной один километр в границах: с запада — мыс Кочинный – мыс Титов, с востока – мыс Носок – мыс Шарапов».

Большую часть своей жизни я прожила в Мурманскt, но большинство названных мысов и рек мне неизвестны, да и на карте Мурманской области их надо еще поискать. Что же говорить об участи иностранцев, отсчитывающих 10 километров от береговой линии по карте.

Журналист, естественно, обо всем этом ничего не знал, но доблестные сотрудники миграционной службы сообщили ему, что на дороге был установлен знак, оповещающий о том, что водитель въезжает в зону «особого пограничного контроля». Но то ли Нина, управляющая машиной, старалась не убить автомобиль в условиях сельского бездорожья и все внимание сконцентрировала на ямы, то ли англичанин не понял, что кроется за таким термином, но так получилось, что на предупреждение не обратили должного внимания.

Самое интересное, что во время всех последующих разбирательств никто так и не смог объяснить, почему поселок относится к территориям с регламентированным въездом для иностранцев. Там нет ничего секретного, кроме стареньких деревянных домов. Из этой деревни, конечно, видно танкер-накопитель «Белокаменка», но его видно и с автодороги, и совсем не обязательно в поселок заезжать.

Следующие два часа были потрачены на разбирательства (британского шпиона поймали, не иначе, камней с передающим устройством только не хватало), составление протокола и написание объяснений. Когда водитель, проживающая в Мурманске, начала протестовать против письменных объяснений, сославшись на то, что уж она-то в поселке находится на легальных основаниях, ей весьма доходчиво намекнули, что при желании, ей тоже можно «найти правонарушение».

Составив все протоколы и пообещав прийти следующим утром к начальнику миграционной службы для рассмотрения вопроса и вынесения решения по правонарушению, пару отпустили.

На следующее утро в миграционной службе правонарушителя встретили известием, что местным тележурналистам «стало известно» о случившемся, и попросили как-то прокомментировать ситуацию.

Начальник службы ознакомил журналиста с постановлением Правительства РФ, которое было нарушено. Но поскольку это было первое подобное происшествие англичанина на территории России, «в базе данных он нигде не засветился», а также потому, что «город Мурманск хоть и молодой, но с богатой историей, помнит и ценит помощь английских конвоев (времен Великой Отечественной войны), было решено минимально наказать британца – штрафом в 2000 рублей.

Но и это еще не все. Поскольку пресса узнала об этом случае, местные телеканалы захотели получить подробности. Сначала меня смущала позиция британца – не давать комментарии. Как ни пытались мурманские журналисты связаться с Габриэлем, обещая объективно осветить ситуацию, — английский журналист был непреклонен.

Как показало время, он был абсолютно прав. Комментарии сотрудников Беллоны-Мурманск были показаны крайне некорректно. Экологов фактически обвинили в том, что они специально создали конфликтную ситуацию, «подставив» иностранца. В общем, если просто посмотреть телевизор, складывалось ощущение, что в Мурманске развернулся «настоящий шпионский скандал, чуть ли не с погоней и задержанием британского разведчика в секретной зоне».

Но все хорошо, что хорошо кончается. Журналист, хоть и понервничал немного, заплатил штраф и спокойно уехал обратно в Москву. Скандал улегся, но какой-то не очень приятный осадок остался.

Эта ситуация нас многому научила: как работает система, каким образом реагирует пресса; мы больше узнали о регламентированных зонах для въезда иностранцев и укоренились в мнении, что сейчас уже куда ни поедешь – никуда нельзя.