За шлагбаумом КПП "Дитятки" чернобыльская зона – 30 км вокруг взорвавшегося реактора. Весенний денек. Колючая проволока с красно-желтыми значками радиации. Памятник справа от шлагбаума – комбинация православного креста и католической девы Марии. Радиационный фон повышенный, но в пределах нормы – 28-30 микрорентген в час. Говорят в момент аварии, 20 лет назад, фон здесь равнялся нескольким тысячам.

Мы – экологи и журналисты – выходим из автобуса и ждем согласования формальностей.

"26 апреля в Киеве не было никакой информации, потом информация стала появляться, но только у большого начальства, партийной номенклатуры. Те, кто слушал "голоса", тоже узнали о катастрофе, но не могли поверить из-за полного официального молчания", – рассказывает нам Катя Петровская, журналист из Берлина. В 1986 году, 1 мая, она, ученица 77 школы на Лютеранской улице, – покинула Киев, как раз когда весь город вышел на первомайскую демонстрацию: кто-то, до сих пор точно не известно кто, позвонил родителям и посоветовал отправить её в Москву. Вышедшие на демонстрацию в теплый весенний день – а это был практически весь Киев – были облучены радиоактивным дождем.

В метро люди часто повторяют ранее неизвестное слово "радиация". Ходят слухи про некие "черные тучи" с Чернобыля.

5 мая начинается паника. Билеты не взять ни на какое направление. Партработникам запрещают вывозить детей. "Или вывозите детей – или партбилет на стол". Надо подавать пример простым смертным…

…Формальности соблюдены. Шлагбаум поднимается. Мы в зоне. Здесь живут только люди, обслуживающие зону и станцию, а также 19 стариков-самоселов, вернувшихся в родные дома. Государство посмотрело на их возвращение сквозь пальцы: все-таки старики. А молодым до 18 лет в зону въезд категорически запрещен.

Photo: Igor Kudrik/Bellona

Баба Валентина на здоровье не жалуется. Утверждает, что многие, кто переехал, уже умерли, а она жива и здорова. Сажает картошку. Внуки приезжают, а вот правнуки не могут: детям до 18 лет въезд в зону запрещен. Фон в деревне нормальный. На вопрос, есть ли зараженные участки, гид Сергей отвечает отрицательно. Проверять его слова мы не стали.

Чернобыль из радиоактивного в атомные

Гид Сергей говорит с явным сожалением о том, что остановлены три первых энергоблока Чернобыльской АЭС, а два последних так и остались недостроенными. По его мнению, ничего не мешало продолжению их работы. Видно, что люди, работающие там, признают трагедию, как факт, но хотят убедить приезжающих, что на самом деле ничего страшного нет. Последствия незначительные. Даже на экскурсии можно ездить.

Прощаясь, он говорит нам: "Спасибо, простите, если что не так". "У вас тут все не так," – отвечаем ему, но он уже не слышит, выходит из автобуса и садится в машину. Мы не первая и далеко не последняя его экскурсия.