Лозунг, произнесенный Йенсом, — изобретение 1968 года, лозунг студенческих протестов и бунтов во Франции, Германии, Мексике, Италии, Аргентине. Лозунг того особенного времени, когда интеллектуалы ожидали, что вот-вот «темница истории» откроется, времени, когда очень многим казалось, что старый порядок, приведший старое общество к величайшему ужасу человеческой истории — фашизму, падет, и на смену появится что-то абсолютно новое.

Отчасти так и произошло: сегодняшнее общество сильно отличается от послевоенного. Именно на основании этих ожиданий и стремлений появились европейские партии «Зеленых».

Самой успешной можно считать партию зеленых Германии. На её примере мы и проследим историю зеленого движения.

Начало: 1968

Недавнее прошлое Германии не давало покоя студентам 60-х. Они требовали продолжения денацификации университетов и реформирования учебных планов (в 1945 году большинство профессоров, учивших ранее в соответствии с фашистской идеологией, остались на своих местах). Они призывали к национальному покаянию. Настаивали на том, чтобы поколение их отцов объяснило, как нацизм стал возможен. Но отцы молчали.

«Больше демократии!» — требовали студенты, пусть при этом многие из них зачитывались Мао и Троцким. Но понимание революционности было различным. Один из лидеров студентов Руди Дучке — испытавший влияние как марксизма, так и критической теории Теодора Адорно — называл целью не будущую утопию вроде коммунизма, но постепенное изменение, «революционизирование» общества. Кроме того, уже тогда он считал, что такая трансформация западного общества должна идти рука об руку с освобождением стран третьего мира и демократизацией восточноевропейских коммунистических стран. Так, студенты протестовали против войны во Вьетнаме.

Социализм Дучке имел христианские корни. На Пасху 1963 года он записал в своем дневнике: «Иисус воскрес. Произошла революция, определившая ход мировой истории, — революция всепобеждающей любви. Когда люди полностью воспримут открывшуюся им любовь в реальность “здесь и сейчас”, логика безумия не сможет более существовать».

2 июня 1967 года в Германию прибыл иранский шах Реза Пехлеви. И студенты протестовали, потому что они считали это очередным позором Германии — то, что страна поддерживает диктаторский режим. Полиция разгоняла демонстрацию. Случайная пуля, выпущенная офицером Карл-Хайнцем Куррасом, убила студента Бенно Онезорга. Женатого студента, который в демонстрациях участвовал впервые.

Проявив себя тупым и жестоким, государство вызвало волну протеста. Именно после смерти Онезорга Андреас Баадер и несколько его единомышленников, которые впоследствии образуют террористическую организацию «Фракция Красной армии», впервые подожгли магазины и предстали перед судом. Тогда же возникла и анархистская организация «Движение 2 июня» — названная так по дате убийства Онезорга.

В апреле 1968 года произошло покушение на лидера студентов Руди Дучке — рабочий Йозеф Бахман подошел к Дучке на улице и выстрелил ему в голову. На суде выяснилось, что Бахман действовал под влиянием крайне правой пропаганды желтой газеты «Бильд» — одного из изданий медиа-корпорации Ахеля Шпрингера. Корпорации, близкой к тогдашней власти. Что-то вроде нашей нынешней «Комсомольской правды». Один из заголовков «Бильда» незадолго до покушения на Дучке звучал так: «Остановите Дучке немедленно!» Нашумевший роман Генриха Бёлля «Потерянная честь Катарины Блюм», написанный вскоре, — история о том, как полиция и приближенная к ней желтая пресса разрушают репутацию и жизнь девушки, заподозренной в пособничестве ограблению.

После покушения Дучке был вынужден уехать со своей семьей в Англию. Вновь в Германию он вернется в середине семидесятых — когда новое общественное движение возникло, в первую очередь, как движение протеста против строительства атомных электростанций. Дучке понял, что у этого движения гораздо более широкая база, чем у движения студентов, и благодаря экологической направленности оно будет востребовано будущими поколениями — независимо от идеологий.

Терроризму левацких групп (всплеск которого пришелся на 1977 год — так называемая «немецкая осень») Дучке решает противопоставить новую политику: приход в парламент вчерашних студентов, ясно понимающих, какие идеалы они собираются отстаивать. Дучке готовит создание партии «Зеленых». Фактически, одной из главных идей и одним из главных принципов политики становится идея терпимости: отношения власти и подавления должны быть смягчены. Права меньшинств — в том числе этнических и сексуальных — должны непрестанно отстаиваться.

Терпимость — это главное отличие «зеленых» от предшествовавших им движений. Так, в 1965 году философ Герберт Маркузе, приветствовавший студенческие протесты, опубликовал книжку «Критика чистой терпимости». В этой работе он заявил о том, что терпимость «репрессивна». Идея Маркузе состояла в том, что доброжелательность и терпимость на самом деле лишь помогают продолжению статус-кво. Характерно, что идеи Дучке и будущих «зеленых» отличались от таких выкладок.

Кроме того, зеленые оказались просто ближе к жизни, чем многие левые организации. Одно дело — борьба с реальным злом: с атомной станцией, с вредным производством, с застройкой на детской площадке. И совсем другое дело — догматическая критика капитала и социального неравенства. Критика, на практике не меняющая ничего.

При этом, фактически, борьба «за экологию» стала рассматриваться как борьба за социальную справедливость — ибо нечестно, если одни получают сверхприбыли, нанося вред здоровью других.

Другим идеалом зеленых был пацифизм — в декабре 1979 года конференция министров обороны и иностранных дел стран НАТО приняла решение обзавестись новым ядерным оружием. Немецкий парламент практически полностью поддержал это решение, но большинство населения было против. Партия зеленых стала основным организатором маршей мира и блокирования военных баз.

В это же время Дучке начал помогать восточноевропейским диссидентам, боровшимся с коммунистическими правительствами, — Адаму Мичнику, Ота Шику и другим. Последствия покушения дали о себе знать — в конце 1979 года Дучке умер из-за эпилептического припадка. Однако дело его было продолжено: уже в следующем году «Партия Зеленых» была официально зарегистрирована. Среди её основателей — молодая политик Петра Келли и радиакальный художник Йозеф Бойс.

Кстати, в 1982 Бойс устроил художественный проект «7000 дубов» — деревья были высажены в городе Касселе в надежде, что такую идею подхватят в других городах.

В конце семидесятых в партию пришел и бывший участник студенческих волнений Йошка Фишер, ещё помнивший, что такое «коктейль Молотова», но уже отказавшийся от таких методов борьбы под впечатлением от террористических действий левацких групп. В1983 он избран в парламент, а через два года становится министром экологии в Гессене, избранный от первого в истории страны блока зеленых с социал-демократами.

Четыре столпа

Постепенно немецкие зеленые сформулировали «четыре столпа» своей политики. Примерно те же принципы приняты зелеными партиями США и Канады. На сегодня партии зеленых по всему миру привержены следующим «столпам»:

1. Экология (иногда «Экологическая мудрость» или «Экологическая устойчивость»)

2. Социальная справедливость (иногда «Социальное равенство и экономическая справедливость»)

3. Низовая демократия

4. Ненасилие

На немецком лозунг звучит так: Die Grünen: ökologisch, sozial, basisdemokratisch, gewaltfrei.

В 1982 году от партии зеленых откололась Экологическая демпартия. Отколовшаяся часть не разделяет поддержку иммигрантов, не занимается правами сексуальных меньшинств, имеет свой взгляд на феминизм и выступает за запрет абортов. В вопросах экологии и свободы торговли позиция экодемпартии в основном совпадает с позицией зеленых.

Партия зеленых продолжает занимать твердую антивоенную позицию, выступает против ограничений на иммиграцию и аборты, защищает права геев и лесбиянок. Зеленые выступают за декриминализацию употребления марихуаны и за развитие того, что они называют «анти-авторитарные» практики воспитания и школьного образования. Партия также продолжает участвовать в акциях гражданского неповиновения, особенно часто входя в столкновения с полицией на демонстрациях против ядерного оружия и атомной энергетики.

В восьмидесятые годы зеленые на различных выборах получают места не только в немецком парламенте и парламентах федеральных земель, но и в Европарламенте. В 1987 году на национальных выборах зеленые набирают 8,3% голосов — как ответ на чернобыльскую катастрофу.

В 1989 году мэром Франкфурта был избран друг революционной молодости Йошки Фишера, лидер французских студенческих выступлений, гражданин Франции и Германии Даниэль Кон-Бендит. В 1994 он станет депутатом Европарламента, а в 1999 году вернется на французскую политическую сцену как лидер французских зеленых.

В 1993 году в Партию зеленых Германии вошла группа «Союз ‘90», образовавшаяся в Германской демократической республике.



1998 год принес Зеленым победу в составе «Красно-зеленого альянса», коалиции с социал-демократами. Лидер Зеленых Йошка Фишер стал министром иностранных дел. Вскоре разгорелся и первый кризис — именно при «зеленом» министре иностранных дел войска бундесвера впервые участвовали в операции за рубежом, в Югославии. Партию покинули некоторые активисты-пацифисты, в том числе Бернхард Клазен.

В 2001 году зеленые достигли соглашения о свертывании ядерной энергетики в Германии. В апреле 2005 года была закрыта АЭС в Обригхайме. После дебатов зеленые согласились оставаться в коалиции и поддерживать немецкое правительство канцлера Герхарда Шрёдера по вопросу войны в Афганистане. Это вновь осложнило их отношения с зелёными по всему миру, но продемонстрировало, что они были способны на сложные политические сделки и уступки. С другой стороны, Фишер твердо настоял на неучастии Германии в операции в Ираке.

Масальская декларация

В 1993 году была принята Масальская декларация — один из основных документов нынешней Европейской партии зеленых.

«Так называемый прогресс предыдущих веков привел нас в ситуацию, когда основа жизни на Земле находится под серьезной угрозой. Технологическое развитие может лишь отложить на время уничтожение окружающей среды, но не может предотвратить экологического и социального коллапса цивилизации без фундаментальных изменений идеологии бесконечного материального роста, которая до сих пор преобладает», — так звучит начало этой декларации.

«Как пионеры индустриализации, лежащей в основе сегодняшнего кризиса, европейцы несут основную ответственность за отказ от изменения этих разрушительных тенденций».

«Зеленая политика основана на стабильном использовании, а не на неограниченном потреблении… Существующий переток доходов с Севера на Юг должен быть изменен. Бремя долгов бедных стран мешает их развитию. Долги беднейших стран должны быть аннулированы в безусловном порядке. Долги средних стран должны быть сокращены в соответствии с необходимостью достаточного сохранения жизненности экосистем и прав человека», — вот некоторые экономические требования зеленых.

«Не должно строиться новых ядерных электростанций, и существующие ядерные источники энергии должны быть остановлены сразу, как это станет возможным… «Позеленение» экономики путем преобразования различных отраслей означает достижение новых, экологически правильных рабочих мест в таких отраслях, как сохранение энергии, возобновимая энергетика, повторное использование, переработка отходов, общественный транспорт, сельское хозяйство, лесоводство, охрана природы, исследование и разработка экологически правильных технологий… Дискриминация на основе сексуальной ориентации человека должна быть запрещена, в том числе в области репродукции и права охраны детства. Криминализация гомосексуализма является нарушением прав человека», — вот лишь немногие положения Масальской декларации, с полным текстом которой можно ознакомиться на сайте «Союза зеленых России» (www.rusgreen.ru).

В феврале 2004 года в Риме федерация европейских зеленых партий была преобразована в единую Европейскую партию зеленых. Участвовавший в съезде Йошка Фишер дважды повторил в начале своего выступления: «Нас не прогнать!»

Диалог: Германия—Россия

Естественно, ситуация в Германии сильно отличается от ситуации в Росси. Немецкие зеленые уже успели изменить немецкое общество — и без произведенных ими изменений невозможно себе представить сегодняшнюю Германию. Даже если из-за недовольства высокой безработицей красно-зеленый альянс окажется на время отстранен от власти, достигнутое зелеными уже не повернуть вспять. И, в принципе, никто на сегодня не ожидает, что, например, решение проблемы безработицы, предлагаемое христианскими демократами, будет сильно отличаться от того, что предлагают в этой области зеленые.

Конечно, в Германии нет таких проблем, какие есть в России. Германия не ведет кровопролитную войну на своей территории. Немецкому правительству не нужно решать, как вернуть к нормальной жизни миллионы солдат, зачищавших целые села, раненных, контуженных, оказавшихся на обочине жизни.

Тем не менее, социальные реформы проводятся и в России, и в Германии. Опыт таких реформ — особенно учитывая выступления пенсионеров против отмены льгот во всех крупных городах России в начале 2005 года — обсуждался на одном из заседаний дискуссионного клуба при Немецко-Русском Обмене в Санкт-Петербурге.

Интересно проследить, как примерно одни те же проблемы рассматривают лидер фракции зеленых в немецком парламенте Катрин Геринг-Экардт и независимый депутат российской Думы Оксана Дмитриева.

— В Германии реформы должны были произойти. Их проведение откладывали на протяжении 25 лет, и вот проблемы накопились. Одна из причин, почему необходимо проводить реформы, — демографическая. Люди всё дольше живут, и это хорошо, — однако при этом много лет наблюдалась низкая рождаемость, и таким образом возрастает нагрузка на тех немногих людей трудоспособного возраста. Уже в 1989 году в Западной Германии все смеялись над лозунгом «пенсии гарантированы», но тогдашнее консервативное правительство боялось проводить реформы. Наконец, воссоединение Германии также увеличило нагрузку на казну.

По словам Катрин Геринг-Экардт, неизбежность реформ, проводимых в настоящее время зелено-красной коалицией, связана и с ростом безработицы, наблюдавшимся в Германии в 1990-е годы и в настоящее время достигшем 2 млн. человек, или свыше 13% населения страны. Однако многие «на индивидуальном уровне» оказались «не готовы к реформам».Так, например, реформы ударили по популярности социал-демократов, рейтинг которых упал за последнее время на 23%.

Среди проводимых реформ Катрин Геринг-Экардт перечислила реформу здравоохранения, пенсионную реформу, реформу рынка труда, реформы образования и налогообложения. Все эти реформы не слишком популярны. Так, например, пенсионная реформа в известной мере перекладывает ответственность за обеспечение старости с государства на частное страхование. А увеличение занятости достигается за счет уменьшения пособия по безработице. Геринг-Экардт упомянула, что все эти реформы проводить достаточно сложно, поскольку Германия — федерация, а достичь согласия на проведение реформ на уровне федеральных земель достаточно непросто.

Оксана Дмитриева пояснила, что, с её точки зрения, имеется в виду под «социальными реформами»: реформы в области здравоохранения, образования, социального обеспечения, а также пенсионное и социальное страхование (пособие по нетрудоспособности, безработице, различные пособия в связи с рождением и воспитанием ребенка, медицинское страхование).

— К сожалению, в отношении России нельзя сказать, что какие-либо реформы были проведены от начала и до конца, и оценить их последствия: у нас идет постоянное изменение законодательства, причем одни изменения наслаиваются на другие, система становится всё более запутанной, хотя каждый раз целью реформ является упрощение системы, обеспечение прозрачности и понятности для граждан, — посетовала она.

— Мне кажется, что основной целью любой реформы должно стать улучшение социального положения граждан. Потому что если оно ухудшается — непонятно, зачем проводить реформы. Иногда, правда, есть другие причины: сокращение социальных расходов или перераспределение средств — например, отнять у меньшинства и отдать большинству. Но в целом, в общем случае я считаю, что реформы можно проводить только для улучшения положения всех, когда положение одних улучшается, и это не ухудшает положение других. И улучшение должно быть заметно достаточно быстро.

Оксана Дмитриева отметила, что сокращение пособия по безработице, — та реформа, которая в Германии вызвала наибольшее общественное волнение,- в России прошла практически незамеченной. У нас подобная реформа проводилась с 2000 года — но благодаря огромной «теневой» неофициальной занятости в России общество не выразило ни одобрения, ни недовольства.

— Но всё равно я считаю, что эти меры были оправданы. Были явные злоупотребления при начислении пособия по безработице при работе вахтовым методом: люди устраивались на сезонную работу летом на Дальнем Востоке, в конце сезона их увольняли, и весь год они получали пособие по безработице, которое не снилось большинству в качестве заработной платы. По новым правилам такое стало невозможно.

Другие социальные реформы в России — это пенсионная реформа, монетизация льгот, реформы образования и здравоохранения. При этом у нас постоянно меняются условия социального страхования, условия предоставления льгот, санаторно-курортного лечения.

— Первый этап пенсионной реформы был проведен в 1998 году, когда изменился порядок начисления пенсий, перестали учитывать многие периоды стажа, которые учитывали до этого. Существенно сократили заработок, который учитывался при назначении пенсий. В России 37 млн. пенсионеров — и они до сих пор выражают недовольство — в том числе, обращаясь в Европейский суд по правам человека. С 1 января 2002 происходит переход от государственной распределительной к смешанной (распределительной плюс личной накопительной) пенсии. Однако реформа провалилась, не успев начаться. Двойное бремя на ныне работающих оказалось слишком велико.

Оксана Дмитриева упомянула, что до этих реформ средняя пенсия равнялась 37% от средней зарплаты. Сейчас эта цифра — коэффициент замещения — снизилась до 25%, и это при том, что в западных странах она составляет до 60%. И это, по мнению депутата, также свидетельствует о провале реформ.

Участвующая во встрече врач-педиатр Ирина Полуховская задала вопрос Катрин Геринг-Экардт о немецкой реформе здравоохранения и рассказала о просчетах в российской медицинской реформе.

— Реформа подразумевает «взаимодействие». Это что-то близкое к советской системе поликлиник, которая сохраняется в Восточных землях Германии. До сих пор в Западных землях такой системы нет, есть только различные клиники, причем часто пациент вынужден проходить в них одни и те же обследования. Теперь взаимодействие различных врачей хотят улучшить — опыт новых Восточных земель бывает положителен, — ответила лидер фракции «Зеленых».

Как депутат от Петербурга, Оксана Дмитриева попросила Ирину сообщать ей об известных просчетах и коррупции в медицинской сфере.

Профессор Политехнического университета Мария Кононова задала вопрос о связанном с Болонским процессом переходе к новой системе образования, который произойдет в обеих странах в 2007 году: «Насколько бесплатным будет такое образование, особенно в России? В скольких вузах сохранится бесплатные бакалавриат и магистратура?»

Катрин Геринг-Экардт ответила, что считает, что бесплатное образование должно сохраняться, причем, безусловно, должно сохраняться доступное обучение естественным наукам и технике.

— Да, в России происходит переход к образованию бакалавров (70%) и магистров (30% продолжающих обучение). Это означает существенное снижение уровня образования. Это неоправданно. У нас 59% получают образование на платной основе, при этом 44% бюджета Министерства образования происходит из оказания платных услуг. При этом в Германии доля негосударственного финансирования высшего образования — всего 21%. Вопрос, на самом деле, безусловно, должен стоять только об увеличении объема высшего образования.

— Правительства всегда не любят идти на непопулярные реформы перед выборами. Готовы ли идти на непопулярные реформы и потерять эту власть? — спросил Сергей Морозов из Северо-Западной академии госслужбы у Катрин Геринг-Экардт.

— В Германии выборы происходят постоянно на земельном и на федеральном уровнях. Социал-демократы уже проиграли большое количество выборов, но мы как правящая коалиция проводим необходимые реформы. Мы честны перед своими избирателями, — ответила Катрин Геринг-Экардт.

Алексей Плотников из Социал-Демократического союза молодежи задал вопрос о происходящей в России монетизации льгот.

Катрин Геринг-Экардт признала, что мало знает о монетизации льгот, но когда она спросила о расчетах, сделанных перед проведением этих реформ, у депутатов Законодательного собрания Петербурга, те только пожали плечами.

Валентин Голберг из Социологического института Российской академии наук спросил у Оксаны Дмитриевой, как же так получилось, что положение пенсионеров в результате монетизации льгот ухудшилось, а нагрузка на бюджет возросла? Заключается ли причина только в коррупции?

— Деньги раздали тем, кто их не ждал и не требовал. Пенсионеры, живущие в городе, вынуждены пользоваться транспортом, и льгота на проезд необходима для них. В таком большом городе как Петербург совершенно невозможно без транспорта. Бесплатный проезд для всех пенсионеров был отменен, и все пенсионеры получили небольшую компенсацию. В том числе те, кто живет в деревне, кто никогда транспортом не пользовался и на эту компенсацию совершенно не рассчитывал. Этот аспект реформы был проведен совершенно неправильно, и нагрузка на бюджет увеличилась в два раза, при недовольстве пенсионеров, живущих в крупных городах.

Катрин Геринг-Экардт тоже не смогла не задать вопрос Оксане Дмитриевой:

— Вы говорили, что при любом социальном реформировании должны происходить улучшения для всех. Вы правда так считаете? Ситуация в Германии такова, что мы вынуждены ухудшать систему просто для того, чтобы она сохранилась для следующего поколения. Вы считаете, что невозможно ставить такие далекие цели?

— Можно ли проводить реформу, которая сначала вызовет падение уровня жизни, а потом приведет к его улучшению? На какой срок можно рассчитывать реформу? Мы ожидали коммунизма к 1980 году, отдельных квартир к двухтысячному. Люди что-то планировали и в 1913, и в 1985 году. Я для себя считаю, что отрезок планирования не должен превышать десяти лет — за более длинный отрезок времени слишком многое меняется. Я считаю, что проводить реформы, обещая, что положение улучшится через 30-40 лет, безответственно, — ответила Оксана Дмитриева.

— Я выросла в ГДР, и мы тоже знали, что такое пятилетний план. Мы тоже знаем, что иногда планировать невозможно. Мой муж в 1970 начал растить бороду, решив не стричь её, пока не победит социализм. Он до сих пор ходит с бородой.

Тем не менее, дети, которые будут взрослыми через двадцать лет, рождаются сейчас. Учитывая это, планировать возможно. Я не обещаю, что через 30 лет кто-то будет жить лучше, но мы работаем для стабилизации социальной системы. Вопрос здесь — альтернативы. Всегда, когда они есть, их надо обсуждать, — сказала Катрин Геринг-Экардт.

И добавила, подводя итог дискуссии:

— Главное — наличие общественной дискуссии. Только оно дает возможность принять лучшее решение. Знать разные мнения — это основа стабильности.

Использованы материалы Свободой энциклопедии (Wikipedia.Org)