— Анатолий Николаевич, как бы вы охарактеризовали качество работы Думы прошлого созыва в части, касающейся принятия экологических законов?

— Прошедшие годы — годы работы Думы третьего созыва — я бы охарактеризовал как годы антиэкологического законодательства. Причем нельзя сказать, что у нас в портфеле не было законопроектов — они были. Некоторые остались нам в наследство от комитетов по экологии прежних составов Государственной Думы: например, законопроект «Об охране почв», «О защите животных от жестокого обращения», «О государственном регулировании обращения с радиоактивными отходами», «О государственном регулировании экологического образования»… Много было хороших законопроектов. Но они не прошли. По разным причинам. И я бы не сказал, что разработка была плохой: закон об экологическом образовании готовился семь лет. Некоторые не прошли согласования в правительстве законы «О питьевой воде» и «Об охране почв» застряли в Совете Федерации. К некоторым администрация президента отнеслась как к второстепенным, а то и попросту ненужным. Если так вспоминать, то можно сделать вывод: комитет по экологии инициировал законы, а на разных уровнях их «гасили». В связи с этим мною было написано множество обращений непосредственно на имя президента Путина.

Из обращения депутата Госдумы А. Грешневикова 19 января 2001 г. к президенту РФ: « Мы считаем, что сперва следует сформировать законодательную базу в системе обращения с РАО, решить проблемы своих переполненных хранилищ АЭС, выйти из проблемы ограниченных возможностей завода РТ-1 по переработке ОЯТ, чтобы не переполнять Россию еще и зарубежными отходами и не превращать ее во всемирный могильник ОЯТ».

Из ответа А. Грешневикову первого заместителя секретаря Совета Безопасности РФ Михаила Фрадкова 16 февраля 2001 г.: «Принятые в первом чтении Госдумой… проекты законов… «О внесении дополнений в статью 50 Закона «Об охране окружающей природной среды», «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об использовании атомной энергии»… ориентированы на решение экологических проблем, прежде всего на повышение радиационной безопасности…»

— То есть, по-вашему, именно исполнительная власть виновата в том, что нужные стране законы до сих пор не принята?

— Да, власть виновата в том, что снижается уровень экологического сознания населения, способствует принижению роли экологической политики… Прошедшие годы были как раз годами уничтожения экологической политики государства. Достаточно вспомнить, что были ликвидированы природоохранные структуры управления и контроля — Федеральная служба лесного хозяйства и Государственный комитет по охране окружающей среды. Сделано это было не по ошибке, а осознанно с целью подчинить богатства природы законам экономики. Далее последовали и другие ликвидационные мероприятия: закрыт Федеральный экологический фонд, прекратили свою деятельность подразделения экологической милиции, служба экологической экспертизы потеряла самостоятельность и независимость, из программ некоторых вузов исчезли экологические дисциплины. Вот пример «действенности» экологической экспертизы в современных условиях. Есть такой Подушкинский лес. Первая экспертиза по нему вынесла решение — вырубать нельзя, это лес первой группы. Но под давлением определенных сил это решение было пересмотрено не в пользу экологов. Затем были и другие примеры — по проекту Сахалин-2, когда мнение экспертов, юристов и экологов не было учтено… Затем, как известно, был принят антиэкологический Лесной кодекс.

Из обращения А. Грешневикова к президенту РФ 20 сентября 2001 г.: «Государственная политика в отношении лесов первой группы вызывает у экологов… все более растущую тревогу. Во-первых, правительство ликвидировало Рослесхоз и Госкомэкологию России, осуществлявшие независимый и должных контроль за сохранностью лесов первой группы. Во-вторых, правительство увеличило количество принимаемых постановлений о переводе лесных земель в нелесные в лесах первой группы. В-третьих, правительство ведет активную работу по недопущению экологизации Земельного кодекса РФ».

Из ответа А. Грешневикову заместителя секретаря Совета Безопасности РФ В. Солтаганова 17 октября 2001 г.: «Затронутые в обращении проблемы, прежде всего касающиеся незаконного (самовольного) захвата юридическими и физическими лицами лесных участков, недостаточно обоснованного перевода лесных земель в нелесные, неэффективного контроля со стороны органов государственной власти за сохранностью лесного фонда, а также необходимости гармонизации существующих законодательных и иных нормативных актов, действительно являются актуальными… Ваши предложения направлены для принятия конкретных мер в правительство РФ».

Из ответа А. Грешневикову первого заместителя Министра природных ресурсов Ю. Кукуева 27 ноября 2001 г.: «…Все принимаемые правительством РФ распоряжения по переводу лесных земель в нелесные проходят государственную экспертизу… Материалы по переводу лесных земель в нелесные проходят рассмотрение в органах местного самоуправления… Лесной кодекс не является законом, регулирующим отношения по экологической экспертизе… считаем нецелесообразным вносить дополнения в Лесной кодекс по вопросам проведения экологической экспертизы…»

— Как в регионах относятся к изменениям в экологической политике государства?

— Невнятная и даже попросту антиэкологическая политика центра приводит к тому, что в регионах начинают выходить с инициативой полностью отдать им на откуп такой инструмент экологического регулирования, каким является экологическая экспертиза. Так было, к примеру, в Башкортостане. Представляете, если в центре, в Москве, от решений экспертов зачастую ничего не остается, то как будут «рулить» на местах?

— Такой законопроект — «Об экологических платежах» — был подготовлен и даже выносился на обсуждение комитета по экологии Государственной Думы. Даже председатель комитета Владимир Грачев понимал важность такого закона, и он его поддерживал. Но как представитель фракции «Единая Россия», он был, видимо, связан партийной дисциплиной, поэтому, получив отрицательное заключение правительства и администрации президента, отказался от дальнейшей борьбы за этот закон. А надо было бороться, доказывать, что экология нужна не экологам, не каким-то партиям, а всем нам. Таким образом, на мой взгляд, проблема платежей так и осталась нерешенной.

— Известно, что в уголовном кодексе есть целая глава, которая называется «Экологические преступления». 17 статей предусматривают различные степени наказания за нарушение правил охраны окружающей среды, загрязнение атмосферы и морской среды, порчу земли и т.д. Что сделано Думой для того, чтобы эти статьи «заработали»?

— Мы неоднократно вносили поправки и в уголовный кодекс, и в административный с тем, чтобы оптимизировать статьи, относящиеся к экологии. Но всякий раз мы натыкались на отрицательное заключение правительства. Да и среди членов комитета находились те, кто считал нецелесообразным внесение поправок. В результате, статьи в полной мере «не работают» до сих пор, хотя собственно нарушений меньше не становится.

— В числе тех органов, которые, на ваш взгляд, были ликвидированы необдуманно, упомянут и Экологический фонд. Вы считаете, что его нужно возродить?

— Да, потому что Фонд выполнял свою роль — финансирование природоохранных мероприятий и программ. Отделения Фонда на местах защищали специально отчисляемые средства от «растворения» их в федеральном и региональных бюджетах. Упразднение Федерального экологического фонда (ФЭФ) подорвало экономический механизм государственного регулирования природопользования. Кстати, платежи за загрязнение окружающей среды — это не налоговые платежи. Они должны были использоваться на природоохранные мероприятия.

Из-за ликвидации ФЭФ под угрозой оказалось и выполнение международных обязательств России по охране окружающей среды, поскольку резко сократилось финансирование экологических программ. Затруднено использование части внешнего долга России в обмен на финансирование природоохранных проектов на нашей территории.

Из обращения А. Грешневикова к президенту РФ 5 ноября 2001 г.:
«… Необходимо сохранить статус ФЭФ, как единственной федеральной структуры, способной не только координировать деятельность региональных экологических фондов, но и обеспечить контроль за правильностью расчетов и своевременного внесения платежей каждым предприятием-природопользователем — иски, штрафы, задолженности — вся эта уникальная база данных, которая сосредоточена в Фонде, не должна стать бесхозной…
Прошу поручить правительству РФ отменить решение о ликвидации Федерального экологического фонда и…»

Из ответа А. Грешневикову заместителя министра природных ресурсов РФ А.Кигима 18 марта 2002 г.: «…Планируемый остаток денежных средств ФЭФ недостаточен для финансирования всех природоохранных мероприятий согласно заявкам, поступившим от территорий в ликвидационную комиссию… Финансирование важнейших природоохранных мероприятий,… подготовленных ликвидационной комиссией, будет одним из пунктов завершения выполнения ликвидационных мероприятий, предшествующих утверждению ликвидационного баланса».

— Анатолий Николаевич! Нашим читателям наверняка будет интересно узнать, как происходит принятие решение по тем или иным законопроектам? Каков механизм обсуждения и голосования — не чисто технический, а, своего рода, психологический?

— Приведу пример. Мы обсуждали принятие поправок в Лесной кодекс, когда решался вопрос о лесах первой группы. (Это леса, формирующие климат, имеющие природоохранное значение). На Совете Думы было решено провести консультации с комитетом по собственности. Я пришел с докладом на заседание комитета, который возглавляет господин Плескачевский. Когда дошла очередь до моего доклада, многие члены комитета встали и вышли из зала. Я попытался было выяснить, почему они уходят, ведь надо обсудить важный доклад. Мне пояснили: не волнуйтесь, и те, кто уходят, и те, кого нет, уже проголосовали против ваших поправок. Понимаете: еще не зная самих поправок, не зная аргументацию необходимости их внесения и принятия, члены комитета уже знали, как им надо себя вести. Я, конечно, доклад зачитал. Но дальше, разумеется, поправки приняты не были. Вот вам и весь механизм. А нередко бывает так, что в кулуарах депутат говорит одно, а при принятии закона голосует совершенно иначе.

— Каковы, на ваш взгляд, первоочередные задачи комитета по экологии на ближайшее будущее?

— Комитет по экологии, на мой взгляд, сделает очень мудрое дело, если за это время не инициирует ни одного закона, потому что если он это сделает, то это наверняка будут антиэкологические законы. Похоже, времена принятия грамотных и полезных законов в области экологии прошли. А ведь были люди в наше время, когда комитет возглавляли Лемешев, Злотникова… Сколько прекрасных законов провели… А сейчас за принимаемые законы только стыдно.

— Какие новшества появились в Думе нового созыва с парламентским большинством членов «Единой России»?
— Создан так называемый Совет Думы, который решает, какие законопроекты стоит обсуждать, а какие — нет. Своего рода сито, через которое отсеиваются ненужные, по мнению пропрезидентской фракции, законы. Совет установил следующие «фильтры»: чтобы закон дошел до обсуждения, нужно, чтобы он получил одобрение правительства; администрации президента; чтобы на него имелось экономическое обоснование. Первое заседание Госдумы уже показало, что нынешняя Дума не будет принимать хорошие экологические законы.

Из обращения А. Грешневикова к президенту РФ 13 декабря 2001 г.:
«Ваши представители и эксперты посчитали нецелесообразным принятие законов «Об экологической безопасности», «О государственном регулировании образования в области экологии», «О защите животных от жестокого обращения»… Комитет по экологии получил отрицательные заключения на принятые в трех чтениях законы — «О питьевой воде», «Об обращении с радиоактивными отходами». «Нецелесообразным» оказался и законопроект «О внесении изменений и дополнений в Лесной кодекс» (в части сохранения лесов первой группы)… 2001-й год так и не стал годом совершенствования экологического законодательства…»

Из ответа А. Грешневикову заместителя секретаря Совета безопасности РФ В. Солтаганова 8 января 2002 г.: «…Правительством РФ принято постановление от 7 декабря 2001 г. Об утверждении Федеральной целевой программы «Экология и природные ресурсы России (2002-2010 годы)»… Правительство РФ предусматривает разработку и совершенствование законодательной базы и системы нормативных актов, обеспечивающих регулирование природоохранной деятельности и использования природных ресурсов».

— Известно ли вам что-либо о планах реорганизации министерства природных ресурсов, назначении нового человека на должность министра?
— Нет, пока ничего не известно. Хотелось бы, конечно, чтобы должность министра занимал человек, знающий экологические проблемы и болеющий за них. А некоторые деятели научились говорить красивые слова об экологической доктрине, устойчивом развитии, а в реальности ничего конкретного не делают. Я же убежден, что без решения экологических проблем не будет у нас и успешного экономического развития.