Комментарий «Беллоны»

На Россию недавно свалилось неожиданное счастье в виде примерно 200 миллионов долларов международного финансирования для проектов по радиационной реабилитации российского Северо-Запада. Такие государства, как Норвегия, Великобритания и Франция, либо внесли свои вклады в международные фонды на цели проектов ядерной и радиационной безопасности в России, либо заключают прямые контракты с Россией в области демонтажа ее старых, полуразвалившихся списанных подлодок.

Однако, как показала трагедия, случившаяся на прошлой неделе, когда в Баренцевом море, во время транспортировки с военно-морской базы в Гремихе на утилизацию на судоремонтном заводе в Полярном, затонула атомная подводная лодка (АПЛ) К-159, все эти огромные взносы различных государств вряд ли смогут достичь своей цели — помочь России справиться с ядерными опасностями, если только эти страны не будут проводить свой независимый анализ возможных рисков при выполнении того или иного проекта, на который они выделяют России деньги.

«Иностранные инвесторы способствуют катастрофам и авариям, которые происходят в России, — сказал Александр Никитин, известный эколог и председатель Санкт-Петербургского Экологического Правозащитного Центра «Беллона». — Этот случай иллюстрирует подобную халатность. На самом деле, такое может случиться и в других операциях — при разделке, строительстве объектов, выгрузке топлива [финансируемых странами-донорами]. Они дают деньги, не разбираясь, веря на слово».

Как известно, К-159 затонула ранним утром в субботу в холодных водах Баренцева моря на глубине 240 метров, в пяти километрах к северо-западу от острова Кильдин, принеся гибель девятерым из 10 членов команды, необъяснимым образом находящихся на борту подлодки. Транспортировка этой АПЛ не оплачивалась западными спонсорами. Однако, буксировка двух АПЛ класса «Виктор» — практика, на которую после гибели К-159 российское Министерство обороны наложило неограниченный мораторий, — с базы в Гремихе на пункты утилизации в «Звездочке», около Северодвинска, в Архангельской области, и на «Нерпе», в нескольких километрах западнее от Полярного, на Кольском полуострове, — была оплачена именно норвежским правительством.

Норвежскому Министерству иностранных дел (МИД) повезло, что эти две подлодки, — которые, согласно норвежскому послу Торбьерну Нурендалю, были в достаточно хорошем состоянии для того, чтобы их можно было отбуксировать без обычно применяемой помощи понтонов, — благополучно прибыли на свои пункты назначения. Случись с ними несчастье, — а опасности, что произойдет какая-либо авария или ЧП, при любой операции буксировки подводной лодки неисчислимы, — именно Норвегии пришлось бы принять на себя груз вины за финансирование гибели этих подлодок.

Говоря просто, это не случайность потопила К-159 — наоборот, только случайностью можно объяснить тот факт, что две спонсируемые Норвегией подлодки класса «Виктор» добрались на буксире до пунктов утилизации без происшествий.

Масштаб проблемы

Из 191 списанной российской атомной подводной лодки, 115 расположены на базах и судоремонтных заводах Северного флота. Из этих 115 АПЛ, около 70 до сих пор имеют на борту отработанное ядерное топливо (ОЯТ). Только примерно 40 были полностью демонтированы. ОЯТ из более чем 100 реакторов находится на хранении на береговых базах и судах технологического обслуживания, и еще около 130 активных зон реакторов до сих пор остаются на борту списанных АПЛ.

Соединенные Штаты, через проводимую Пентагоном программу «Совместное Сокращение Угрозы» (Cooperative Threat Reduction, CTR), в течение 12 лет работы программы концентрировали свои усилия по обеспечению ядерной и радиационной безопасности в России на демонтаже стратегических АПЛ, подлодок более нового поколения, которые когда-то представляли угрозу национальной безопасности США. Притом, что усилия США по избавлению заводов и баз российского Северного флота от радиационно опасных судов приносят неоценимую пользу и заслуживают всяческих похвал, нельзя не учитывать, что наложенные на программу CTR Конгрессом США ограничения оставили без внимания более старые, насквозь проржавленные нестратегические подлодки, которые представляют собой гораздо большую угрозу — и с точки зрения опасности для окружающей среды, и в плане предотвращения попадания ядерных материалов с этих подлодок в руки террористов. Эти подлодки должны быть как можно скорее сняты с причалов, где они находятся на отстое, едва держась на плаву, и отправлены на демонтаж.

Страны-спонсоры должны установить надзор за работами по демонтажу АПЛ

Старые, ржавые, неповоротливые подлодки, такие как К-159, действительно представляют собой дело неотложной важности. Но настолько же важно принять все меры к тому, чтобы страны-спонсоры как можно серьезнее контролировали проекты по демонтажу подлодок, осуществляющиеся, в частности, на их гранты на ядерную реабилитацию в России.

Западные доноры не должны просто так предоставлять России финансовую поддержку, не изучив внимательно каждую стадию процесса, на который они собственно дают России деньги — например, процесса демонтажа атомной подводной лодки. Иначе финансирование, поступающее в Россию на проекты по ядерной и радиационной безопасности, может привести к прямо противоположному эффекту. Спонсоры разоружения и нераспространения в России должны настаивать на том, чтобы иметь возможность проанализировать проекты, которые они финансируют в России, с точки зрения потенциальных рисков, которые могут возникнуть в ходе их выполнения.

Независимо от того, проистекает ли такое отсутствие должного внимания к деталям осуществления проектов из наивности стран-доноров, или всему причина — нежелание иметь дело с печально известной российской бюрократией, но подобное попустительство может иметь очень неприятные последствия. По словам Никитина, если иностранные доноры оплачивают какие-то операции, которые ведут к таким результатам, «то лучше этого совсем не делать».

«Они не должны давать деньги, не взвешивая, не посоветовавшись, не получив оценок со всех сторон, — просто по запросу [российского] правительства и ВМФ [Военно-Морского Флота], — сказал Никитин, сам бывший капитан первого ранга. — Прежде чем давать деньги, надо получить аргументы и мнения обеих сторон, а также третьей экспертной, независимой стороны».

Норвегия, к примеру, по своей воле оказалась практически в юридической ловушке, заплатив за утилизацию, — включая и опасные процедуры отбуксировки, — спонсируемых ею АПЛ, потому что норвежская сторона не изучила должным образом контракт с точки зрения безопасных процедур демонтажа подводных лодок. Перечисленные деньги были просто переведены задействованным в процесс демонтажа судоремонтным заводам, которые сами нанимают различных подрядчиков для выполнения различных работ по утилизации. Как отметил посол Нурендаль, такая практика — личное дело российской стороны.

Попробуем действительно рассуждать от противного. Если сами страны-доноры не принуждают Россию принять необходимые меры безопасности, то, может быть, и в самом деле безопаснее было бы никаких денег России не давать вообще и оставить подводные лодки ржаветь, пока они окончательно не развалятся от старости, там, где они пришвартованы сейчас.

В случае с К-159, например, и для России, и для Норвегии, вреда было бы намного меньше, если бы подлодку просто оставили в Гремихе. Теперь же, на глубине 240 метров в Баренцевом море, с заглушенным реактором, который вряд ли долго выдержит чрезвычайное давление воды, когда неизвестно, в каком состоянии находятся компенсирующие органы реакторов (их функция состоит в том, чтобы предотвратить случайное возобновление цепной реакции), — ситуация с К-159 является еще одной потенциальной катастрофой радиоактивного загрязнения. Конечно, случившееся полностью лежит на совести России, но и страны-доноры, дающие России деньги на радиационную безопасность, рискуют тем же, не принимая активное участие в надзоре за осуществлением утилизационных проектов.

В результате аудиторской проверки норвежских проектов по ядерной реабилитации в России, проведенной норвежским правительством в 2002 году, в ходе которой выяснилось, что норвежская сторона не осуществляет своих проектов в назначенный срок, объединению «Беллона» было предложено представить свой аналитический доклад в Комитет по надзору за исполнением Конституции парламента Норвегии.

В докладе «Беллоны» были описаны методы, которыми можно было бы сделать норвежские проекты по ядерной безопасности и нераспространению в Российской Федерации более легковыполнимыми и эффективными. Рекомендации «Беллоны» были направлены Комитетом по надзору за исполнением Конституции в норвежский МИД. Среди прочих пунктов этого документа, МИДу Норвегии было настоятельно рекомендовано провести анализ возможных рисков при осуществлении каждого проекта ядерной реабилитации, который Норвегия финансирует в России. Однако такой анализ, — включая и проект демонтажа двух АПЛ класса «Виктор», — так и не был выполнен.

Инициативы других стран ведут к плачевным результатам

Норвегия — не единственная страна, пренебрегающая необходимостью осуществлять жесткий контроль над обеспечением безопасности при работах над тем или иным проектом по ядерной и радиационной безопасности в России.

Есть и другие примеры, когда западные страны потратили деньги на такие проекты, а результаты этих усилий оказались равны нулю, — поскольку перед тем, как достать чековую книжку, иностранные спонсоры не потрудились должным образом выяснить все аспекты безопасности и выполнимости данного проекта. Одна группа западных доноров взяла на себя обязательство построить на базе гражданских атомных ледоколов в Мурманске, принадлежащей российской компании Атомфлот, предприятие по переработке жидких радиоактивных отходов. Этот проект начался еще пять лет назад, но поскольку в ходе выполнения проекта выяснилось, что он содержит очень серьезные недостатки с точки зрения проектирования предприятия, — и эти недостатки влетели в копеечку, — когда это предприятие откроется, можно только гадать.

Другим примером могут служить попытки программы CTR провести конверсию активных зон реакторов на плутониевых реакторах в Северске и Железногорске. Этот проект предусматривал перестройку трех до сих пор оставшихся в России реакторов-наработчиков оружейного плутония, — которые также обеспечивают теплом и электричеством жителей этих городов, — в менее опасные, гражданские реакторы. Однако годы работы и несколько миллионов долларов спустя после начала проекта, стало очевидно, что со многих точек зрения эта идея просто слишком рискованна и маловыполнима.

Тогда эту программу перевели в ведение Департамента энергетики США, на который возложили задачу утилизации реакторов и строительства около Северска и Железногорска электростанций, работающих на ископаемом топливе, с тем, чтобы население этих районов не оказалось без тепла и электричества, когда плутониевые реакторы будут заглушены. Этот план также должен лишить российские накопления плутония регулярного поступления новых 1500 килограммов оружейного плутония, которые эти реакторы суммарно производят каждый год без какой-либо очевидной цели дальнейшего применения. Однако, если бы по проекту конверсии активных зон реакторов был вовремя проведен анализ безопасности и выполнимости, подобного фиаско не случилось бы, зато можно было бы сэкономить миллионы долларов и предотвратить производство лишних тонн такого привлекательного для террористов оружейного плутония, которые хранятся на территории реакторов в Северске и Железногорске.

Объединение «Беллона» намерено представить Комитету по надзору за исполнением Конституции норвежского парламента новый доклад с перечислением прежних требований к норвежскому правительству. Тем временем, российские филиалы «Беллоны» будут рассматривать возможность судебного иска к российским должностным лицам, которые давали и продолжают давать санкции на отбуксировку списанных российских подводных лодок небезопасными методами.