Никому неизвестный ранее новый топливный проект, осуществляемый российским Министерством атомной энергии, или Минатомом, и московским институтом Курчатова разрабатывается в течение вот уже девяти последних лет, на 15 миллионов долларов финансирования, поступающего из частных и правительственных источников в Соединенных Штатах. Исследования по новому топливу находятся под надзором Госатомнадзора, российского федерального органа контроля над безопасностью ядерной промышленности страны. Основа топлива – торий и оружейный плутоний, комбинация из которых поставляется в виде топливных сборок на обычные ядерные реакторы, где она и сжигается, попутно производя электроэнергию.

В отличие от схемы производства топлива МОКС, по словам разработчиков нового топлива, производство ториевой комбинации не потребует каких-либо дорогостоящих модификаций и перестроек в реакторах, которые будут использовать ее в качестве топлива – именно это обстоятельство было одним из самых больших препятствий на пути осуществления программы топлива МОКС. Разработчики альтернативной схемы уничтожения оружейного плутония говорят также, что свойства отработанного топлива, получаемого после сжигания в реакторах комбинации тория и плутония, исключают любую возможность вновь использовать оружейные качества, которые содержались в плутонии до его ликвидации в реакторе. Что же касается МОКС-топлива, то из отработанного топлива, получаемого после сжигания оксидов урана и плутония, можно все же вновь извлечь плутоний оружейного уровня и применить его для производства бомб.

Новое топливо также хорошо тем, что его можно производить на уже имеющихся у России предприятиях, – возможно, на заводе «Электросталь» в Московской области, или на Новосибирском Заводе Химических Концентратов, – при условии, что производящее это топливо предприятие получит соответствующую лицензию.

Программа МОКС-топлива зашла в тупик

Приверженцы идеи ториевого топлива говорят, что этот проект способен вдохнуть новую жизнь в кажущееся все более и более невыполнимым двухстороннее соглашение между Россией и Соединенными Штатами о параллельном уничтожении 68 тонн избыточного оружейного плутония – по 34 тонны с каждой стороны, – и сократить сроки реализации этого соглашения, по крайней мере, вполовину. Сторонники проекта утверждают, что могут начать первый цикл сжигания ториевых сборок в обычных российских реакторах серии ВВЭР-1000 уже к 2006 году.

В начале января текущего года глава российского Министерства атомной энергии Александр Румянцев, выступая перед сотрудниками Российского Научного Центра «Курчатовский Институт», выразил поддержку проекту разработки ториево-плутониевого топлива, сказав: «Сейчас вновь представляется приемлемым, чтобы Институт Курчатова… проводил свои разработки на [исследовательском реакторе] ИР-8 для изучения применения ториево-плутониевого цикла в атомной энергетике».

До сегодняшнего дня, соглашение о ликвидации излишков оружейного плутония, – подписанное президентами Биллом Клинтоном и Владимиром Путиным в 2000 году, – основывалось на программе топлива МОКС, которое представляет собой смесь оксида урана и небольшого количества порошкообразного и высокотоксичного оксида плутония, предназначаемого, как и комбинация металлов тория и плутония, для сжигания в российских коммерческих реакторах типа ВВЭР-1000, вырабатывающих электроэнергию для гражданских нужд.

Однако программу МОКС-топлива, находящуюся под совместной ответственностью сотрудников Департамента Энергетики США и их российских коллег из Минатома, с самого момента ее возникновения в 1995 году, – когда Президент США Билл Клинтон и Президент России Борис Ельцин предварительно договорились о совместном начинании в области уничтожения оружейного плутония, – преследовали неудачи, в том числе, в виде ожесточенных споров как научного, так и политического характера.

Та патовая ситуация, в которой, как говорят близко знакомые с ходом выполнения программы эксперты, постоянно находится проект МОКС-топлива, не позволяет тем ее более рассудительным участникам, которые способны отвлечь свое внимание от непрерывных дебатов, убедить остальных бросить все силы на то, чтобы добиться расширения сроков выполнения российско-американского соглашения, с тем чтобы сотрудничество обеих сторон по техническим проблемам проекта не было ограничено существующими временными рамками. Если достигнуть переноса сроков реализации программы не удастся, программа МОКС-топлива, возможно, будет окончательно заброшена уже к концу июля.

Один хорошо осведомленный о ходе выполнения программы российский источник назвал последний по времени раунд российско-американских переговоров о МОКС-топливе, – прошедший в прошлом месяце и охарактеризовавшийся упорными дебатами о расширении сроков реализации программы и о том, каким должно быть российское предприятие по производству топлива МОКС, стоимость которого должна составить 1 миллиард долларов, – «полным провалом».

«Между двумя сторонами нет вообще никаких точек соприкосновения», – сказал этот хорошо осведомленный источник. – «Вариант топлива МОКС находится на грани срыва». Другой специалист в этой области, имевший возможность годами наблюдать непрекращающиеся перебранки между российской и американской сторонами проекта, сказал: «На самом деле, все даже еще хуже».

Как будто имевшихся неприятностей было мало, Комиссия по Ядерному Надзору США, или NRC, отказалась в начале мая, по соображениям экологической безопасности, одобрить представленный проект сооружения американского предприятия по производству МОКС-топлива, – место для строительства которого было выбрано на территории принадлежащего Департаменту Энергетики комплекса Саванна Ривер Сайт, в штате Южная Каролина. Тодд Каиш, сотрудник службы по связям с общественностью при компании Дюк, Кожема, Стоун и Вебстер (Duke, Cogema, Stone & Webster), или DCS, – американском ядерном подрядчике, разрабатывавшем проект предприятия, – сказал, согласно информации сайта Nuclear.Ru, что недостатки в обеспечении экологической безопасности завода будут скорректированы к ноябрю текущего года, а само строительство начнется в 2004 году.

—>
Оптимизм на публике, осторожные надежды в приватных беседах

В отношении российской части договора о МОКС-топливе, которая должна зеркально отражать ход выполнения соглашения в США, Соединенные Штаты надеются разделить затраты на сооружение российского завода по производству топлива МОКС со странами, входящими в «большую восьмерку», – сообщество восьми наиболее индустриально развитых мировых держав, – однако, прогнозы, представляемые заинтересованными участниками в официальных заявлениях, о том, какого прогресса следует ожидать от этой инициативы по финансированию проекта, кардинально отличаются о того, что говорят в частных беседах.

В Вашингтоне высокопоставленные чины, занимающиеся продвижением проекта МОКС-топлива, пытаются окрасить будущее программы в яркие, оптимистичные тона, несмотря на то, что она, по сути, постоянно делает один шаг вперед, два шага назад. Американская половина программы МОКС-топлива, согласно планам, должна обойтись в 4 миллиарда долларов, большая доля которых уже была определена под эти цели в проекте государственного бюджета США на 2004 финансовый год. Расходы на российскую часть программы, согласно ожиданиям, должны составить вдвое меньше, притом, что первый из этих двух миллиардов долларов должен пойти на строительство завода по производству топлива МОКС на территории Сибирского горно-химического комбината, расположенного неподалеку от Красноярска, в западной части Сибири.

В целях облегчения нового финансового бремени, возложенного на плечи России, Соединенные Штаты согласились обеспечить 400 миллионов долларов из средств, выделяемых государственным бюджетом США на программы нераспространения на 2004 финансовый год, и еще 400 миллионов должны быть собраны совместными усилиями остальных членов «большой восьмерки». Согласно высокопоставленным чиновникам из Вашингтона, администрация США проводит в данный момент переговоры по заключению многостороннего соглашения о совместном погашении расходов на будущее управление российским заводом, а также связанных с ним внеплановых расходов; как ожидается, переговоры должны быть завершены к концу этого года.

Майкл Гуин, представитель для проведения переговоров со стороны отдела по расщепляющимся материалам Государственного Департамента США и назначенный специально Президентом США Джорджем Бушем посол для переговоров по вопросам МОКС-топлива, подтвердил этот прогноз в своем выступлении на состоявшейся в Вашингтоне в прошлом месяце конференции по нераспространению.

«Я думаю, мы могли бы, к концу 2003 года, добиться привлечения на эти цели более одного миллиарда долларов, или даже больше», – сказал он, согласно стенограмме конференции, которая была организована консервативной организацией «Американский Институт Общественных Исследований в Вашингтоне» (American Enterprise Institute for Public Research).

Однако другой высокопоставленный чиновник из США, говоря с Беллоной на условиях анонимности, сказал, что строительство российского завода по производству МОКС-топлива начнется теперь только к 2004 году, – притом, что церемония заложения первого кирпича уже на три года отстает от изначальных планов. Этот чиновник также сказал, что на предстоящем саммите, который должен состояться в июне этого года в городе Эвиан, Франция, «большая восьмерка», как ожидается, примет новое заявление в поддержку проекта по производству МОКС-топлива.

—>
Реакция России

Однако последние события, – неудавшиеся переговоры о расширении сроков выполнения программы МОКС-топлива, а также провал с принятием проекта строительства американского предприятия по производству топлива МОКС компании DCS, оставили неприятный осадок у многих участников самого недавнего по времени заседания между американской и российской сторонами переговоров, как следует из конфиденциальных интервью Беллоны с российскими чиновниками. По причине фиаско, случившегося на переговорах по переносу сроков выполнения программы, правительства обеих стран находятся теперь под еще большим, чем ранее, давлением, так как должны успеть добиться консенсуса до конца июля.

Согласно американскому источнику, связанному с ядерной промышленностью и хорошо знакомому с ходом переговоров, Москва теперь испытывает недоверие к США, которое было вызвано новым планом по финансированию российской части программы, озвученным представителем по переговорам Гуином, – согласно этому плану, от Москвы также ожидается вливание некоторых средств, притом, что американская сторона собирается выплачивать менее половины общего бюджета в 2 миллиарда долларов. Кроме того, договоренность об этих двух миллиардах была достигнута в 2000 году, так что в силу инфляции окончательная сумма расходов теперь превысит два миллиарда долларов.

«В рамках плана Гуина Россия должна выступить в качестве отдельного вкладчика, причем ее доля в финансировании должна быть оплачена не как-нибудь натурой, а именно денежными средствами, так что теперь Россия ведет себя в том духе, что, дескать, им и раньше не очень-то хотелось заниматься этой программой», – сказал источник, связанный с американской ядерной промышленностью. – «Теперь, когда выясняется, что Соединенные Штаты заплатят меньше половины, Россия должна добавить наличных, а другие члены «большой восьмерки» могут вообще не дать ничего, для России это немножко больше, чем она согласна проглотить».

Еще одним камнем преткновения между Минатомом и компанией DCS, согласно другим источникам, стали стародавние споры вокруг того, насколько осуществима в свете того финансового состояния, в котором находится Россия, идея адаптации на российской почве разработанного американцами проекта предприятия по производству МОКС-топлива.

Согласно Владимиру Кузнецову, бывшему инспектору при Госатомнадзоре, который хорошо информирован о планах по производству МОКС-топлива, и настроен категорически против них, было бы дешевле обойти стороной все политические ловушки, поставленные перед Россией Департаментом Энергетики США, и применить для строительства заводов по выработке МОКС-топлива в России французскую модель, которая была бы гораздо более пригодной в специфических условиях российской ядерной промышленности.

Тем не менее, воспользоваться таким вариантом было бы невозможно, поскольку, в рамках соглашения 2000 года, американское и российское предприятия по производству МОКС-топлива должны быть как можно более похожими, в идеале – идентичными. Согласно упомянутому хорошо осведомленному российскому источнику, это условие привело ко многим позорным ляпсусам во время переговоров, как в том случае, когда выяснилось, что разработчики проекта строительства завода по производству МОКС-топлива в компании DCS попросту забыли, что в России, в отличие от США, используется метрическая система мер и исчислений. Проблема с переводом принятых в Америке мер в метрическую систему была впоследствии решена, однако, уже по этой ситуации видно, какая неразбериха царила во время переговоров между двумя сторонами.

«Представители DCS показали себя заносчивыми ослами, напыщенными идиотами, которые думают, что стоит им только щелкнуть пальцами, и все само собой завертится – и это в России-то!» – так прокомментировал источник Беллоны недавние заседания сторон. – «На самом-то деле, именно их, наивных янки, вели на заклание».

Компания DCS отказалась комментировать переговоры с российской стороной.

—>
МОКС против тория

Согласно нескольким высокопоставленным чиновникам из Москвы и Вашингтона, недавнее заявление Минатома, огласившее информацию о до того никому неизвестном проекте исследования ториевого топлива, было подгадано как раз вовремя, чтобы скомпенсировать уже практически сложившуюся тупиковую ситуацию в программе МОКС-топлива.

«Проект по топливу МОКС уже стоил Конгрессу США политического унижения. Да еще появляются скептики, которые начинают выступать с критикой программы. А когда они видят, что некоторые занимаются разработкой [проекта топлива МОКС] во Франции [через связи DCS с ядерным концерном Кожема], ощущение, что их опозорили, только растет», – сказал один американский специалист из ядерной сферы.

«Помимо этого», – добавил этот специалист, – «есть соображения, касающиеся выплаты финансирования программы МОКС-топлива. Они хотят удостовериться в том, что получат что-то взамен той поддержки, которую окажет программе американское правительство».

Однако Сет Грей, президент частной, базирующейся в Вашингтоне компании «Ториум Пауэр» (Thorium Power), предоставившей большую часть финансирования на исследования по ториевому топливу, поспешил подчеркнуть в разговоре с Беллоной, что проект по разработке нового топлива не предназначен для того, чтобы соперничать с программой топлива МОКС, и уже тем более, занять ее место, – несмотря на разрекламированные преимущества ториевой комбинации, как в смысле экологической безопасности, так и в смысле затраты времени на его сжигание в реакторе.

В ходе своего последнего по времени визита в Москву, в прошлом месяце, Грей встретился с некоторыми исследователями из числа тех 300 сотрудников семи институтов и научных центров, включая Курчатовский Институт, которые заняты в исследованиях в рамках этого проекта.

«То, что у нас есть – это некая технология. Эта технология не предназначена для того, чтобы конкурировать с технологией топлива МОКС. Она просто является тем, чем она является – проектом, и захочет ли правительство использовать ее вместо программы топлива МОКС, либо только в сочетании с программой топлива МОКС, это уже им решать», – сказал Грей по телефону из Вашингтона в интервью с Беллоной.

«Мы не принимаем никакой позиции относительно того, конкурировать ли с топливом МОКС. Даже если обе программы окажутся реализованными, плутония все равно останется еще очень много», – сказал он.

А сколько именно это «много» – уже правительственная тайна и источник многих, зачастую крайне противоречивых, догадок. Официальные подсчеты имеющегося у России количества плутония до сих пор ведутся в Обнинском Институте Атомной Энергетики под Москвой.

В своей недавно выпущенной книге под названием «Ядерная Опасность» Кузнецов утверждает, что Россия накопила несколько сотен тонн оружейного плутония. Согласно статье, опубликованной Евгением Адамовым – бывшим Министром атомной энергии, ушедшим со своего поста с подмоченной репутацией, – выдержки из которой цитирует в своей книге Кузнецов, у России, возможно, имеется не меньше 780 тонн этого ядерного материала.

Далее Кузнецов замечает, что приводимая Адамовым статистика представляет собой вопиющий контраст по сравнению с повсеместно принятыми цифрами приблизительно в 150 тонн оружейного плутония, хранящегося на российских складах. Эта статистика также показалась «вопиющей» и ядерному исследователю из Гарвардского Университета Мэтью Банну, который в ходе телефонного интервью с Беллоной сказал, что он оценил бы количество российского плутония примерно в 140 тонн.

Вдобавок к какому бы то ни было количеству плутония, которым Россия располагает на своих хранилищах, имеются еще 18000 российских боеголовок, которые начиная с середины 1990-х годов проходят утилизацию, и чей плутоний составит еще 162 тонны, – каковое количество само по себе уже на 62 процента больше, чем те 100 тонн оружейного плутония, которыми обладают, согласно своим официальным заявлениям, Соединенные Штаты.

Ториевый проект и участие в нем Соединенных Штатов

Растущее в Конгрессе недовольство разными политическими и техническими проволочками, одолевающими программу МОКС-топлива, мобилизовало к действию сложившийся в Конгрессе своеобразный фан-клуб сторонников ториевого топлива, лидером которого стал Курт Уэлдон, заместитель председателя влиятельного Комитета по Вооруженным Службам Палаты Представителей Конгресса США. Уэлдон планирует начать лоббирование конгрессменов с целью добиться выделения на нужды ториевых исследований из государственного бюджета 3,5 миллионов долларов на финансовый 2004 год и всерьез приступить к осуществлению ториевой программы.

Но прежде того, – хотя, по словам Грея, 3,5 миллиона долларов понадобятся уже сейчас, в 2003 году, – 25 миллионов долларов потребуются в 2004 году из общего, рассчитанного на все годы работы программы, бюджета в 200 миллионов долларов на проведение основных тестовых испытаний нового топлива: сжигание первых топливных сборок в реакторе ВВЭР-1000 в 2006 году, по окончании примерно двух лет различных исследований и подготовки.

Восемь из 30 российских ядерных реакторов являются установками серии ВВЭР-1000. Четыре из них расположены в Саратовской области, два около Твери, еще один в Волгодонске, и еще один – в Нововоронеже. Кроме того, в настоящий момент строятся еще две атомных электростанции с блоками этого типа, и разрабатывается проект по строительству еще одной, как сообщают сотрудники Минатома.

Прежде чем начнутся испытания по сжиганию первых топливных сборок в реакторе ВВЭР-1000 в 2006 году, по словам Грея, в Курчатовском Институте, в исследовательском реакторе ИР-8, экспериментальное топливо будет продолжать проходить испытания на подверженность облучению, в ходе которых с помощью периодических проб проверяется уровень радиации топливных сборок до, во время и после его сжигания. Кроме того, сотрудники института проверяют топливо на реакцию на различные температуры и уровни давления.

Хотя запрос на бюджет Департамента Энергетики США на 2004 финансовый год не включал ни одного параграфа о выделении средств на проект ториевого топлива, Уэлдон выразил уверенность в интервью московскому англоязычному изданию «Москоу Таймс», что он сможет заставить Конгресс раскошелиться на программу в сентябре, в ходе прений в конгрессе по принятию проекта государственного бюджета на следующий год – даже принимая во внимание те львиные суммы, которые Соединенные Штаты уже потратили и еще потратят на военную кампанию в Ираке.

«Я всегда решительно выступал за дополнительное финансирование на проведение испытаний по ториевому процессу в Курчатовском Институте в Москве», – сказал Уэлдон в интервью газете «Москоу Таймс». – «Ториевый процесс обладает двойным преимуществом: он сокращает количество применимого для производства оружия расщепляющегося материала и дает возможность использовать передовые, надежные с точки зрения нераспространения технологии топливного цикла и эксплуатации ядерных реакторов. Поэтому в интересах Соединенных Штатов обеспечить необходимое финансирование для продвижения вперед этой технологии».

Краткий экскурс в исследования тория

Также, как и уран, – но в отличие от плутония, – торий является естественным, встречающимся в природе элементом. В России ториевые залежи разрабатываются около урановых месторождений в Сибири, неподалеку от Томска. Также торий добывается в Казахстане, Соединенных Штатах и Китае. Кроме того, часть имеющихся у России запасов тория была вывезена из Германии в качестве военного трофея, после того, как советские войска заняли страну в конце Второй мировой войны: нацисты экспериментировали с торием, рассматривая его в качестве потенциального ядерного оружия.

Конфисковав принадлежавшее фашистам ядерное добро, победоносная Советская Армия увезла его домой, и теперь этот торий хранится на полуразрушенных складах в Екатеринбурге и Обнинске. Хотя немецкие ученые так и не смогли добиться цепной реакции в работе с торием, русские и американские ядерщики, в конце концов, это сделали.

Отчасти ториевый вариант избавления от некоторой доли запасов плутония привлекателен тем, что месторождений тория, по оценкам специалистов, должно хватить еще на 500-600 лет, тогда как урана осталось не более чем на примерно 100 ближайших лет, как сказал Кузнецов.

Кроме того, применение тория в программе ликвидации плутония, по словам одного чиновника, связанного с ядерной промышленностью, может обеспечить России более значительную роль, а значит, больше влияния, во всем процессе уничтожения плутониевых накоплений – процессе, который, сказал этот источник, диктуется Соединенными Штатами. Программа топлива МОКС, как выразился этот чиновник, «была силой навязана России».

«Разработка этого топлива, которая проходит в Курчатовском Институте и других российских лабораториях, – при помощи финансирования из США, – может дать Москве более сильную, активную позицию в развитии программы ликвидации плутония», – сказал этот чиновник, сформулировав, таким образом, точку зрения, которую в последнее время отстаивают авторы различных докладов, опубликованных недавно несколькими влиятельными экспертами и организациями и анализирующих неудовлетворительное состояние проектов и программ по нераспространению, проводимых совместно Россией и Соединенными Штатами.

Другие преимущества тория

Еще одна, уже упоминавшаяся, выгода, которую можно получить от использования в процессе ликвидации плутония ториевого топлива, – по сравнению с топливом МОКС, – это, по словам авторитетных американских и российских ученых в ядерной области, то обстоятельство, что после отработки в реакторе в ториевом топливе больше не содержится никаких плутониевых элементов, пригодных для использования в производстве оружия – и даже для получения энергии, – которые в противном случае можно было бы извлечь и отправить на переработку.

«Плутоний, после обработки в нашем топливе, нельзя переработать в целях получения энергии или производства оружейного материала», – сказал Грей. По его словам, после сжигания в реакторе ториевое топливо можно держать в хранилищах либо захоранивать в могильниках так же, как и обычное отработанное ядерное топливо. Отработанное ториевое топливо содержит на 80 процентов меньше плутония, чем топливо МОКС, а та малая часть плутония, которая все же остается в нем после отработки, под воздействием других изотопов практически растворяется в полученном материале и обладает столь измененными свойствами, что использовать ее для производства оружия или выработки электроэнергии не представляется возможным.

Тот факт, что МОКС-топливо, – на разработку которого американские налогоплательщики и конгресс уже потратили миллионы долларов, и собираются потратить еще миллиарды, – можно, при соответствующих сложных технологиях, вновь разбить на составляющие и получить плутоний оружейного качества, стал шоком для многих вашингтонских чиновников и официальных лиц, сказал один американский правительственный источник.

Одним из тех, кто был более всего озадачен этим фактом, был самый активный сторонник программы МОКС-топлива в американской администрации, Секретарь по Энергетике США Спенсер Абрахам, который, отвечая на вопросы во время слушаний Комитета по Вооруженным Службам Палаты Представителей США в марте 2002 года, был вынужден признать, что не имел понятия о том, что плутоний является побочным продуктом сгорания МОКС-топлива.

«Мы разговариваем с разными людьми в конгрессе, и выясняется, что они в полном шоке, потому что просто этого не знали», – сказал американский правительственный чиновник. – «Американский народ и конгресс тратят миллиарды долларов на разработку какого-то материала, который потом все равно можно превратить в оружие – а технология, которая позволит это сделать, всегда найдется».

Никаких расходов на перестройку реакторов

Еще одним, также уже упомянутым, преимуществом тория перед технологией топлива МОКС, как говорят и Грей, и заместитель главы минатомовского Управления по научным исследованиям Валерий Рачков, возглавляющий российскую команду разработчиков ториевого проекта, является то обстоятельство, что, в отличие от требований, налагаемых планами, которые в данный момент приняты за основу в программе МОКС-топлива, реакторы, в которых должно сжигаться ториевое топливо, не подвергнутся абсолютно никакому переоснащению.

Рачков, в интервью газете «Москоу Таймс», сказал, что «возможность использования ториевого топлива в уже имеющихся реакторах очень важна, поскольку означает, что нам не придется их перестраивать».

Чтобы понять, насколько привлекательно это свойство ториевого топлива, достаточно знать, что стоимость требуемых программой МОКС-топлива работ по переоснащению реакторов серии ВВЭР-1000 может составить, по самым достоверным оценкам, 200 миллионов долларов на один реактор. Один российский специалист, работающий в области контроля над ядерной безопасностью, сказал, что скорее всего, эти затраты должны будут вырасти еще на несколько миллионов долларов, потому что после того, как посредством МОКС-топлива то количество плутония, о ликвидации которого договорились Россия и Соединенные Штаты, будет наконец уничтожено в этих реакторах, их придется возвращать в ту изначальную конфигурацию, в которой они работали до сжигания топлива МОКС.

По словам Грея, основанное на тории топливо – в отличие, опять же, от топливных сборок, сделанных из МОКС, – было разработано специально под реакторы серии ВВЭР-1000, с учетом стандартных параметров урановых топливных сборок, на которых работают реакторы этого типа. Стандартная урановая топливная сборка, сказал Кузнецов, содержит 163 активных, энергогенерирующих урановых стержня и 61 карбидный стержень регулирования, – так называемая оболочка, – который контролирует уровень ядерной реакции. Такая сборка производит 1000 мегаватт электроэнергии.

Чтобы реактор мог работать на сборке, основанной на тории, сказал Грей, в нем необходимо сделать только лишь небольшие модификации, с тем, чтобы в реакторе можно было использовать топливные сборки с примерно таким же количеством металлических активных стержней, сделанных из плутония и циркония, и с примерно таким же количеством сделанных на основе тория стержней оболочки. Реакторная установка, работающая на таких сборках, будет производить все те же 1000 мегаватт электроэнергии.

—>
Скептицизм… и поддержка

Однако Кузнецов выразил скептическое отношение к проекту ториевого топлива, сказав, что уровень эмиссии нейтронов из тория в ходе сжигания в реакторе ВВЭР-1000 будет на 10 процентов выше, чем у урана, что подвергает риску возможность контролировать реакцию.

«Придется перестроить целую систему регулирования в реакторе, на что потребуется даже еще больше денег, чем на переоснащение реакторов ВВЭР-1000 для сжигания в них топлива МОКС», – сказал Кузнецов. Он добавил, что основанное на тории новое топливо должно пройти множество испытаний на экспериментальном реакторе ИР-8, в Курчатовском Институте, то есть пройдет несколько лет, прежде чем его можно будет использовать в реакторах ВВЭР-1000.

Согласно Грею и одному исследователю из Курчатовского Института, который предпочел остаться неназванным в этой статье, ториевое топливо уже прошло все необходимые испытания. Тем не менее, сказал Кузнецов, использование ториевого топлива в реакторах ВВЭР-1000 настолько пока что ненадежно и опасно, что практически равноценно «терроризму».

Однако именно потому, что топливо на ториевой основе создано специально под реакторы ВВЭР-1000 и должно производить 1000 мегаватт электроэнергии, опасения Кузнецова, как считает Грей, безосновательны. Исследователь Банн из Гарварда с ним полностью согласен.

«В постчернобыльском научном мире на исследования и разработки с торием стали смотреть со скептицизмом. Но если кто-то и может добиться успеха в этих экспериментах, это должны быть [исследователи] Курчатовского Института», – сказал Банн в интервью по телефону. Он также подтвердил, что основанные на тории топливные сборки можно использовать в энергоблоках серии ВВЭР-1000 без особых изменений в конструкции реактора. «Я буду рад, если они удачно завершат работы [в срок, к 2006 году]», – добавил Банн.

Том Кокран, директор ядерного отдела работающей в США некоммерческой экологической организации «Совет по Защите Природных Ресурсов», сказал по телефону из Вашингтона, что проект использования тория для ликвидации избытков оружейного плутония имеет хорошие перспективы.

«Я считаю, что это жизнеспособный проект», – сказал Кокран. – «У него есть некоторые технические преимущества перед топливом МОКС в свете уничтожения плутония. Единственный нерешенный пока вопрос – это каковы будут расходы [сумма которых на данный момент все еще является предметом предположений и догадок]». Но, по мнению Кокрана, ториевый подход способен уничтожить больше плутония.

«Сжигая топливо МОКС в реакторе, в обычном случае, вы просто занимаетесь наработкой плутония, в то время как [в случае с топливом, основанным на тории], вы расщепляете плутоний и производите уран-233», – продолжил Кокран. – «Так что, с торием, у вас никогда не получается в результате высокообогащенный уран, а плутоний при этом все-таки сжигается. В принципе, это более привлекательный вариант. Но для начала надо все же разобраться с вопросами экологической надежности и контроля над безопасностью».

Грей сказал, что за последние девять лет исследования по ториевому топливу проходили под неусыпным наблюдением Госатомнадзора. Но одним возможным препятствием на пути производства ториево-плутониевых топливных сборок в промышленном масштабе может быть, как заметил Банн, то обстоятельство, что топливный завод «Электросталь», расположенный в Московской области, – который Грей полагает одним из наиболее вероятных кандидатов на производство новой ториево-плутониевой комбинации, – не имеет лицензии на производство плутониевого топлива. Проверить это Беллоне не удалось, так как из-за ограничений в российском законодательстве об информации, составляющей государственную тайну, которые запрещают разглашать сведения о том, какие принадлежащие Минатому структуры имеют разрешение на работу с плутонием, российские руководящие органы в ядерной сфере не имели возможности подтвердить или опровергнуть эти данные.

Тем не менее, отношение Кузнецова к проекту ториевого топлива осталось скептическим, и в качестве одного из аргументов в пользу своих сомнений он привел тот факт, что Соединенные Штаты и Германия забросили идею разработки топливных проектов на основе тория еще 25 лет назад.

«Сейчас, вдруг, сторонники тория так оживились, а что же они раньше так долго об этом молчали?», – сказал он. – «Соединенные Штаты и Германия пытались проводить высокотемпературные эксперименты [с торием] в 300-мегаваттовых реакторах и забросили их. Если торий настолько замечателен, то почему эти две страны закрыли свои ториевые программы?»