Ответ Верховного суда на надзорную жалобу

Верховный Суд Российской Федерации
15 декабря 2002 г. №3н-00139/98
121069 г.Москва, ул. Поварская, д. 15

Адвокату Московской городской коллегии адвокатов Резнику Г.М
123100, Москва, Шмидтовский проезд, д. 3.
Адвокату Санкт- Петербургской Коллегии

адвокатов Павлову И.Ю. 191028, Санкт- Петербург.аб. ящик 2.

Адвокату Приморской краевой коллегии
адвокатов Пышкину А Ф. 690000, Владивосток, ул. Фокина д. 9, к.9.

Ваше обращение к Председателю Верховного Суда Российской Федерации по делу Пасько Г.М. рассмотрено.

Выводы суда о виновности Пасько в сборе секретных сведений, составляющих государственную тайну, незаконном хранении их у себя дома с целью передачи представителю иностранного государства в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, вопреки утверждению в жалобе, подтверждаются показаниями свидетелей Ушакова, Рязанцева, Дорогина, Полуто за, Ефимова и других лиц, а также заключениями экспертов, протоколами обысков и осмотров, сводками оперативного контроля телефонных переговоров между Пасько и гражданином Японии Т.Окано, вещественными и другими исследованными в судебном заседании доказательствами, анализ которым дан в приговоре.

Преступные действия Пасько по ст. 275 УК РФ судом КВАЛИфицированы правильно.

Утверждения в жалобе о нарушении судом первой инстанции принципа состязательности сторон, якобы допущенном им при повторном рассмотрении данного дела, об обвинительном уклоне при исследовании доказательств проверены по материалам дела и не нашли подтверждения.

Как видно из протеста государственных обвинителей на приговор военного суда Тихоокеанского флота от 20 июля 1999г., в нем действительно сконцентрировано внимание на доказанности четырех эпизодов обвинения Пасько в государственной измене, вмененных ему органами предварительного следствия, однако в протесте не заявлялось о согласии представителей стороны обвинения с переквалификацией судом остальных эпизодов обвинения Пасько, в том числе и по эпизоду от 11 сентября 1997г., на ст. 285 УК РФ.

Напротив, в протесте указывалось на необоснованность такой переквалификации и необходимость квалификации содеянного Пасько по ст.275 УК РФ, как государственная измена, в связи с чем в протесте был поставлен вопрос об отмене приговора в полним объеме и направлении дела на новое судсоное рассмотрение.

К тому же, как правильно отмечается в жалобе, правомерность квалификации первым судом действий Пасько по эпизоду присутствия его на разборе учений оспаривалась и в кассационной жалобе защитников.

При повторном разбирательстве суд, в соответствии со ст, 353 УПК РСФСР, рассмотрел дело в общем порядке и не был связан с выводами предыдущего приговора, примененной в нем квалификацией и назначенной осужденному мерой наказания. Поэтому ссылка в настоящей жалобе на ухудшение положения Пасько в результате применения к нему закона о более тяжком преступлении при повторном рассмотрении его дела беспредметна.

Нельзя признать обоснованным и Ваше мнение о том, что исключение Военной коллегией Верховного Суда РФ из приговора указания о неправомерности присутствия Пасько на разборе учений флота 11 сентября 1997г. само по себе исключает ответственность осужденного за государственную измену в форме шпионажа.

Согласно уголовному закону, государственная измена в форме шпионажа выражается не только в передаче, а равно и собирании, похищении или хранении в целях передачи иностранному государству или их представителям сведений, составляющих государственную тайну, которыми лицо не располагает по службе (работе).

Как установлено в судебном заседании, Пасько 11 сентября 1997г. присутствовал на разборе учений сил флота без соответствующего разрешения, собрал и хранил сведения, составляющие государственную тайну, которые не были ему доверены и не могли быть доверены по службе, поскольку он в силу своего должностного положения и возложенных на него функциональных обязанностей не имел к ним оформленного установленным порядком специального допуска, о чем показали в суде допрошенные в качестве свидетелей командующий в то время Тихоокеанским флотом адмирал Захаренко, ею заместитель вице-адмирал Рязанцев и командующий объединением вице-адмирал Дорогин.

В частности, свидетель Захаренко в суде показал, что Пасько к нему за разрешением присутствовать на разборе учений не обращался и такого разрешения он бы ему никогда не дал.

Как показал свидетель Дорогин, для того, чтобы присутствовать при разборе таких учений необходимо иметь форму допуска №1, которой Пасько не обладал.

Вопреки утверждению в жалобе, в судебном заседании достоверно установлено, что в записях, сделанных Пасько на разборе учений флота 11 сентября 1997г., содержатся сведения, составляющие государственную тайну.

Суд правильно положил в основу приговора по этому вопросу выводы комиссии экспертов от 14 октября 2001г., согласно которым в записях Пасько в конспективном виде приводится информация о составе группировок сил (войск) флота, принимавших участие в зачетно-тактическом учении. При этом сведения, раскрывающие действительные наименования особо важных и режимных соединений и частей, в том числе частей военной разведки, а также сведения о деятельности частей радиоэлектронной борьбы в ходе учений, а именн о средствах и методах защиты секретной информации, подпадают под действие абзаца 5 пункта 4 ст. 5 Закона РФ “О государственной тайне” от 21 июля 1993г. № 5485-1 и в редакции Федерального закона от б октября 1997г. №131 ФЗ, пунктов 13 и 77 Перечня сведений, отнесенных к государственной тайне, утвержденного Указом Президента РФ от 30 ноября 1995г. № 1203 и в соответствии с п. 129 и примечанием 1 к п 240 Перечня сведений, подлежащих засекречиванию в Вооруженных Силах (приказ MО РФ 1966г. № 055), составляют государственную тайну.

Ошибочным является и утверждение в жалобе со ссылками на показания в суде эксперта Кариха о том, что в тексте рукописных записей Пасько не раскрываются секретные сведения о деятельности частей радиоэлектронной борьбы (РЭБ), поскольку сведения по упомянутому в записях полку РЭБ якобы являются несекретными.

В действительности же Карих в суде пояснил, что под сведениями о средствах защиты секретной информации понимается участвовавший в учениях ТОФ полк РЭБ, который располагал соответствующей аппаратурой для противодействия техническим средствам противника.

Поскольку указанная воинская часть участвовала в широкомасштабных учениях степень секретности ее деятельности подлежала оценке применительно к военно-морской базе, флотилии, группе войск, а не полку, подразделения комплексного технического контроля действовали на этих учениях не самостоятельно, а в составе полка РЭБ, поэтому абзац 2 п. 129 приказа МО РФ № 055-96г. в данном случае для определения степени секретности не применим.

Каких-либо данных о не компетентности экспертов, их заинтересованности в исходе дела, а также о «правовом» характере экспертизы, о чем утверждается в жалобе, в деле не имеется.
Не соответствуют материалам дела и доводы жалобы о том, что суд вышел за пределы предъявленного Пасько обвинения, удлинив срок хранения и передачи указанных сведений с одной недели до двух месяцев.

Из постановления о предъявлении Пасько нового обвинения от 28 апреля 1998 г. и обвинительного заключения, составленного 28 августа 1998 г., видно, что Пасько органами следствия было инкриминировано хранение собранных им различных сведений, составляющих государственную тайну, В том числе и записей об итогах зачетно-тактических учений Тихоокеанского флота, с 1996 года по 20 ноября 1997года, т.е. по день его задержания.

Указание в описательной части обвинительного заключения о передаче Пасько в середине сентября 1997 г. сведений, составляющих государственную тайну, иностранным гражданам, относится к обвинению, которое при новом рассмотрении признано судом необоснованным, а не к эпизоду от 11 сентября 1997 года.

При таких данных считать, что суд вышел за рамки предъявленного Пасько обвинения оснований не имеется.

Ошибочным является и утверждение в жалобе о том, что на момент вступления в силу Конституции Российской Федерации (25 декабря 1993г.) в России не было Закона, который бы определял перечень сведение, составляющих государственную тайну, и в период с 25 декабря 1993г. по 9 декабря 1997г. за незаконное распоряжение такими сведениями исключалась уголовная ответственность.

В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1995г. по делу о проверке конституционности ряда положений пункта «а» статьи 64 УК РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Смирнова подчеркивается, что «реализация требования ст. 29 (часть 4) Конституции Российской Федерации обеспечивается Законом Российской Федерации от 21 июля 1993 года «О государственной тайне», в котором определено понятие государственной тайны и указаны сведения, относимые к государственной тайне. В последующем, 30 ноября 1995 года, Указом Президента Российской Федерации №1203 был утвержден открытый «Перечень сведений, отнесенных к государственной тайне».

Поскольку сбор и хранение секретных сведений для передачи иностранному гражданину, совершенные Пасько, относятся к длящемуся преступлению, которое было пресечено 20 ноября 1997г., суд правомерно руководствовался указанным выше правовым актом, а также законом «О государственной тайне» №131-ФЗ в редакции от 6 октября 1997 года при рассмотрении его уголовного дела…. контроля телефонных переговоров между Пасько и Тадаши Оканс, факсимильные сообщения, которыми они обменивались, а также другие доказательства в своей совокупности позволили суду, вопреки Вашему мнению….. внеслужебных взаимоотношениях, в которых Пасько полно и точно выполнял все просьбы Окано, который в августе-сентябре 1997г. проявлял настойчивый интерес к учениям Тихоокеанского флота, что свидетельствует о наличии причинно-следственной связи между интересом Окано к данной теме и посещением Пасько разбора учений 11 сентября 1997 года, с положением его результатов на неучтенных листах.

Отмеченные в жалобе нарушения норм УПК при производстве обыска в квартире Пасько и при составлении протокола осмотра изъятых при обыске предметов и документов были известны суду. Все возникшие СОМНЕния по данным протоколам были тщательно проверены в ходе судебного разбирательства и суд, дав им должную оценку в приговоре, обоснованно не нашел оснований для признания протоколов в части, подтверждающей изъятие у Пасько указанных рукописей, не имеющим юридической силы. Указанные сомнения не повлияли и на объективность факта принадлежности этих записей Пасько и хранения их у него.

При этом подписи понятых Оноприенко и Шабаленко на 8 листе протокола осмотра, на котором изложены данные осмотра рукописных записей, как и на подавляющем большинстве других листов этого протокола, экспертами признаны подлинными. Допрошенный в качестве свидетеля понятой Шабаленко неоднократно утверждал в суде, что все его подписи в протоколе осмотра выполнены им лично.

Что касается показаний пошлого Оноприенко, то он в первом судебном заседании высказал сомнение лишь в принадлежности ему одной подписи в названном протоколе. Во втором- усомнился в подлинности трех СВОИХ подписей.

Между тем, эксперты в заключениях отметили, что подписи Оноприенко являются крайне уплотненными и каждая из них отличается друг от друга.

Другие доводы, приведенные в жалобе, были известны суду, проверялись в ходе судебного заседания, а также при изучении и рассмотрении дела в кассационном порядке, им дан подробный анализ в приговоре и в определении кассационной инстанции.

Утверждение в жалобе о том, что доводы кассационных жалоб в определении кассационной инстанции не опровергнуты, а Военная коллегия Верховного Суда РФ при этом якобы нарушила принцип презумпции невиновности, является несостоятельным и не соответствует материалам дела.

Мера наказания Пасько назначена судом в соответствии с требованиями Закона, с учетом всех обстоятельств дела и данных о его личности.

В связи с изложенным, оснований для пересмотра дела в отношении Пасько Г.М. в порядке надзора не имеется.

Заместитель Председателя
Верховного Суда Российской Федерации
НА. Петухов