Аналитический репортаж

Однако за два года, прошедшие с тех пор, как Минатом при довольно сомнительных обстоятельствах — и невзирая на протест девяноста процентов, судя по результатам опросов, российских граждан — пропихнул через Государственную думу пакет из трех законов, сделавших план министерства возможным, проект импорта ОЯТ так и не достиг никаких результатов, если не считать возмущения экологов и осознания того факта, что без согласия Соединенных Штатов, контролирующих от 70 до 90 процентов мирового отработанного топлива, обещанный министерством бум импорта нереален.
Но несмотря на эти барьеры, Россия упрямо преследует свои планы по разработке «золотой жилы» импортированных радиоактивных отходов, и, как говорят многие из представителей стран-конкурентов России на рынке отработанного топлива и эксперты-экологи, приезжавшие в Москву в середине сентября на организованную Минатомом конференцию «Обращение с облученным ядерным топливом-2002: Новые российские инициативы», у России есть солидный шанс заработать деньги на этом бизнесе.
Однако что конкретно должно происходить с отработанным ядерным топливом, импортированным из-за рубежа, по прибытии в Россию — до сих пор остается предметом споров в международном ядерном сообществе. В соответствии с проводимой Минатомом политикой, облученное топливо будет импортироваться по определенной цене для долгосрочного хранения, а прибыль будет тратиться на модернизацию перерабатывающей инфраструктуры страны — осуществление этого плана займет, по словам Минатома, от 20 до 30 лет. Этот план поставит Россию в ситуацию жесткой конкуренции с Великобританией и Францией, двумя другими мировыми державами, занимающимися коммерческой переработкой ОЯТ. Однако, согласно мнению других экспертов, ОЯТ, импортируемое в Россию, должно отсылаться на постоянное захоронение.
Обе возможности, говорили специалисты, участвовавшие в конференции, могут оказаться прибыльными. Но остается вопрос: какая из них обеспечит наибольшую экологическую надежность?
BNFL намекает на сделку с Россией?

Среди тех участников конференции, кто предсказывал будущее триумфальное появление России на рынке переработки отработанного ядерного топлива, был Майкл Симпсон, директор по развитию бизнеса британского концерна БНФЛ (BNFL).
«Судя по изменениям, которые происходили за последние несколько лет, вполне возможно ожидать приход России на мировой рынок в качестве большого игрока», — сказал он. Относительно перерабатывающей промышленности в России Симпсон сказал: «Фундаментальной задачей будет развитие конкретных методов и способов переработки, которые должны будут решить проблемы ядерного нераспространения».
Как сказал Симпсон, он «более чем уверен, что Россия может быть конкурентоспособной на рынке ОЯТ», но он добавил, что «России остается решить самый важный вопрос — хочет ли она быть конкурентом или партнером». Для того чтобы отвоевать на рынке торговли ОЯТ свой маленький кусок пирога, сказал Симпсон, России понадобится изучить потребности своих клиентов, а также получить необходимые документы из агентств, занимающихся контролем над ядерной промышленностью.
«Это будет легче сделать в партнерстве, чем если начинать с самого начала», — сказал Симпсон.
Симпсон не был настолько откровенен, чтобы сказать, что BNFL собирается предложить России сделку, но, согласно Томасу Кохрану из американского Национального совета защиты природных ресурсов, который также является представителем американской корпорации «Трест ядерного нераспространения» (NPT), всем уже давно известны увертюры, которые проигрывает BNFL перед Россией, намекая на возможные сделки по переработке ОЯТ в этой стране.
«Это не новость, что BNFL подыскивает партнера для проектов по переработке», — сказал Кохран. «Им уже не хватает места для деятельности на своих собственных, к тому же уже слишком долго используемых, предприятиях в [Селлафилде]. Но так нельзя — они проведут свой проект по переработке в России и уйдут, оставив весь ядерный мусор позади».
Однако авансы к возможному партнерству выглядят, наверное, на настоящий момент весьма привлекательными как для Минатома, так и для BNFL, поскольку Бритиш Энерджи (British Energy), крупнейший в Великобритании частный поставщик ядерной энергии, как раз сейчас пытается выйти из состояния, близкого к банкротству, и даже получило от правительства Великобритании пакет финансовой помощи в размере 638 миллионов долларов, предоставленный в качестве займа.
В середине сентября, давая интервью интернет-сайту Nuclear.ru, российский министр атомной энергии Александр Румянцев выразил готовность рассмотреть идею такого партнерства и сказал, что уже идут переговоры с BNFL, а также с концерном «Кожема» (Cogema), французским предприятием по переработке ОЯТ.
«Мы обсуждаем и осуществляем совместные проекты […] там, где это представляется выгодным», — сказал он, согласно публикации на сайте Nuclear.ru.
Преграды на пути к партнерству

Для того чтобы подобные партнерские проекты могли состояться, потребуется, как Румянцев прекрасно осознает, согласие Соединенных Штатов. Именно Соединенные Штаты контролируют судьбу не менее двух третей всего мирового облученного топлива после выработки этого топлива в тех странах, которые Россия рассматривает в качестве потенциальных клиентов для сделок по импорту ОЯТ. Остальную часть ОЯТ вырабатывают Великобритания и Франция, сами решающие, как распорядиться своими отходами, однако, поддерживающие тесные связи с Соединенными Штатами по вопросам безопасности. Таким образом, более 90 процентов мирового рынка ОЯТ оказываются для России недосягаемыми, если только между Москвой и Вашингтоном не будет заключено так называемое Соглашение о мирном использовании атомной энергии.
Также до сих пор еще не решен скользкий вопрос о содействии, оказываемом Россией Ирану, где в городе Бушер, в порту в районе Персидского залива, Минатом строит ядерный реактор. К тому же в июле Россия объявила о неопределенных планах построить для Тегерана еще пять ядерных блоков.
Несмотря на эти проблемы, в перспективах Минатома уже, кажется, появились какие-то проблески надежды на некоторые — небольшие — уступки, которые США могут предоставить, разрешив ограниченный импорт контролируемого этой страной ОЯТ. Представитель Департамента энергетики США Расселл Дайер, участвовавший в организованной Минатомом конференции, намекнул в интервью вебсайту Nuclear.ru, что, возможно, вскоре будет достигнуто соглашение об отсылке в Россию небольшой партии контролируемых США радиоактивных отходов.
«Есть возможности для того, чтобы заключить какое-то соглашение относительно отправки [в Россию] партии топлива, которое подпадает под юрисдикцию США», — сказал Дайер. Однако он добавил, что «я не думаю, что, в ближайшей перспективе, представляется возможным говорить о переработке».
Варианты Моница и корпорации NPT

Комментарии Дайера звучат в унисон с другими альтернативными предложениями, высказываемыми в отношении планов России по импорту ОЯТ, которые подразумевают запрет на переработку как ОЯТ российского производства, так и отходов, контролируемых согласительным правом США, в пользу их перманентного захоронения в геологических могильниках на территории России.
Согласно Кохрану из «Треста ядерного нераспространения», такая возможность является единственным способом, которым Россия может реально заработать миллиарды на рынке отработанного ядерного топлива.
«[У России] есть хороший шанс на получение прибыли [на рынке ОЯТ], если только будут приняты определенные политические решения, к примеру, по поводу Ирана», — сказал Кохран. «Однако эта [прибыль] пойдет не от переработки».
В соответствии с вероятным соглашением между Россией и Соединенными Штатами, «Трест ядерного нераспространения», который является частной корпорацией, получит 15 миллиардов долларов прибыли — на четыре миллиарда больше по сравнению с предыдущими предложениями NPT — от хранения в России 10 тысяч тонн облученного топлива иностранного и российского производства. Из этих денег 3,75 миллиарда долларов будут выделены на временное содержание топлива, на срок в сорок лет, в течение которого будет отобрано место и начнется строительство геологического могильника для перезахоронения отходов, где оно и останется на перманентных условиях и не будет подлежать переработке.
Еще 11,25 миллиардов долларов будут отведены не только на строительство самого могильника и мероприятия по очистке окружающей среды и повышению уровня безопасности российской ядерной инфраструктуры, но и на создание рабочих мест в сфере гражданских и экологических специальностей для ученых-ядерщиков, работающих в закрытых городках на территории страны. «Трест ядерного нераспространения» также выделит приличные суммы на социальную помощь российским пенсионерам и детям-сиротам. Кроме того, значительные средства будут выплачены тому региону, в котором в итоге будет выбрано место для строительства могильника радиоактивных отходов. Россия и Соединенные Штаты, помимо прочего, должны будут соблюдать двусторонний тридцатилетний мораторий на коммерческую переработку ОЯТ.
Согласно докладу, представленному Кохраном на организованной Минатомом конференции, «у России есть два варианта [на рынке ОЯТ]: 1) действовать в одиночку и потерять рынок, или 2) заключить договоренность о сотрудничестве с Соединенными Штатами».
Акцент в докладе Кохрана также был поставлен на экономической стороне проектов по переработке ОЯТ, которые Минатом намеревается в будущем предпринять.
«Дешевле добывать и обогащать уран и производить топливо из низкообогащенного урана, чем перерабатывать облученное топливо и отделять и перерабатывать неиспользованный уран и плутоний. Таким это соотношение останется, скорее всего, в обозримом будущем», — сказал Кохран в своем докладе.
«Даже Минатом соглашается с тем, что стране с избытком хватает уже имеющегося энергетического плутония, и что нет и еще несколько десятков лет не будет никаких оснований для создания новых перерабатывающих заводов».
Профессор Эрнест Мониц из Массачусетского технологического института также высказался за идею создания нескольких международных могильников, некоторые из которых могут располагаться в России.
«Развитие ситуации [с ОЯТ] предполагает строительство, по крайней мере, пятнадцати могильников, аналогичных могильнику в горе Юкка [в американском штате Невада]», — сказал он.
По словам Моница, за следующие пятнадцать лет в динамике атомной энергетики вряд ли произойдут какие-либо серьезные изменения. Но между 2015 и 2050 годами, согласно его ожиданиям, количество энергии, поставляемой из ядерных источников, подскочит на не менее чем 500 процентов, и, как предсказывает Мониц, вторая половина двадцать первого века охарактеризуется бурным подъемом в ядерной энергетике, основанном на применении более развитых технологий. Из-за этого, сказал Мониц, проблемы перманентного захоронения отходов необходимо решать уже сейчас.
«В свете этого, строительство международного могильника для ОЯТ в России соответствует стратегии мирового сообщества в этой сфере», — сказал Мониц.
На повестке дня Минатома — все та же переработка

Однако многие экологические организации, включая объединение «Беллона», давно предупреждают, что Минатом никогда не откажется от идеи переработки ОЯТ, что сделает предложения, подобные тем, которые высказывают «Трест ядерного нераспространения» и Мониц, невыполнимыми. Некоторые организации по защите окружающей среды даже утверждают, что планы Минатома по переработке ОЯТ могут привести к угрозе ядерного распространения, если России дать еще больше отработанного ядерного топлива, из которого можно извлекать плутоний.
Согласно одному источнику, близкому к деятельности Минатома, попросившему не упоминать его имени в статье, именно идея переработки ОЯТ с целью извлечения еще большего количества плутония как раз и стоит за самим планом импорта иностранных отходов в Россию. Как считает этот источник, Минатом, работая на деньги, предоставляемые Департаментом энергетики США, намеревается осуществить программу развития бридерных технологий для разработки закрытого плутониевого топливного цикла.
«Минатом обожает реакторы-бридеры и предпочел бы вообще разделаться со всеми водо-водяными реакторами», — сказал этот источник. «Природного урана осталось только еще на несколько десятилетий добычи, так что Минатом делает свою ставку на плутоний, невзирая на риск».
Департамент энергетики США уже публично признавал, что будет проводить исследования и разработки совместно с Россией по проекту создания реактора, исключающего риск ядерного распространения, однако, ни разу не уточнял, что таким реактором должен стать реактор-бридер. Тем не менее, предположения вышеупомянутого источника совпадают с информацией об исследованиях, описанных в Плане по развитию энергетики вице-президента США Дика Чейни, в котором представлены разработки сооружения в Соединенных Штатах так называемого «реактора четвертого поколения», который, по словам одного сотрудника Департамента энергетики, «обладает характерными чертами бридер-реактора». Этот сотрудник, однако, не мог сказать, собирается ли Департамент энергетики поделиться этой технологией с Россией.
Начальник Управления Минатома по информационной политике Николай Шингарев опровергнул предположение о том, что Минатом разрабатывает бридерные реакторные технологии совместно с Департаментом энергетики США, однако, подтвердил, что обе организации занимаются исследованиями в области создания реакторов, способных свести к минимуму риск ядерного распространения.