Двусторонние планы по обращению с отработавшим ядерным топливом (ОЯТ), вероятно, будут включены в повестку предстоящей в мае встречи президентов, но существуют значительные разногласия между депутатами ГосДумы, администрацией Буша, Министерством по атомной энергии России и экологическими организациями. У каждого есть свои возражения, но все отмечают, что разработчики плана имеют веские основания для его поддержки.

Этот план был разработан американской корпорацией под названием «Трест за нераспространение» (NPT). В состав совета директоров входят достаточно влиятельные персоны, включая бывшего директора ЦРУ Вильяма Вебстера. В общем и целом, план предусматривает 40-летнее хранение в России 10,000 тонн ОЯТ из нескольких стран. Через 40 лет, или во время этого периода, ОЯТ будут размещены в геологическом хранилище в России, в котором и останутся постоянно, без перспективы переработки. В обмен, Россия получит 11 миллиардов долларов не только на строительство хранилища, на экологическую реабилитацию загрязнённых территорий, усиление безопасности атомных объектов, но и на трудоустройство специалистов военной атомной отрасли. Также будут предоставлены значительные суммы на нужды социальной сферы — программы для пенсионеров и сирот. Значительные средства будут размещены в тех регионах, где ОЯТ будет размещено. Всё это будет увязано с соблюдением двустороннего российско-американского 30-летнего моратория на коммерческую переработку ОЯТ.

Экологические организации критикуют этот план, отмечая, что он представляет только краткосрочную пользу для России, которой затем придётся столкнуться с долговременными последствиями размещения ядерных материалов на тысячи лет. С другой стороны, этот план получил горячее одобрение представителей российского правительства, в особенности Ильи Клебанова, который встречался в ноябре прошлого года с членами Совета «Треста за нераспространение» (NPT).

Согласно заявлению представителя «Треста за нераспространение» (NPT) Томаса Кохрана, а также по информации Белого дома, план NPT был в повестке дня первой встречи президентов Путина и Буша в ноябре прошлого года в Техасе, но впоследствии о нем подзабыли после событий 11 сентября.

Всё это делает вероятным включение плана NPT в повестку дня встречи президентов в Москве в мае, где будут обсуждаться многие вопросы, касающиеся безопасности ядерных материалов в России, ввиду пересмотра администрацией Буша ряда программ содействия России по приведению в безопасное состояние ядерных материалов и помощи в разоружении.

Однако многие представители экологического движения в России и за рубежом напоминают о сомнительном прошлогоднем пакете законов, который позволяет российскому правительству получать прибыль от ввоза и переработки ОЯТ. Эти законы не имеет непосредственной связи с планом NPT и не устанавливает ограничений на количество ввозимого в Россию отработавшего топлива. Еще до принятия законов российские экологические организации собрали около 2,5 миллиона подписей, что на 500,000 больше, чем необходимо для вынесения вопроса на всенародный референдум.

Однако Центризбирком России дисквалифицировал 800,000 подписей на основании мелких технических недочётов, таких как «неправильные» сокращения названий улиц.

Агрессивное лоббирование в Думе бывшего министра атомной энергетики Евгения Адамова вызвало толки о том, что многим депутатам давались заманчивые обещания и даже взятки. И хотя Минатому только предстоит вести переговоры о контрактах по импорту ОЯТ — к тому же от 70 до 90 процентов накопленного в мире отработавшего топлива принадлежит США — даже четко оговоренные в контрактах расходы прибыли не предотвратят того, что деньги «уйдут на лево», заявляют противники ввоза.

Но «Трест за нераспространение» (NPT) и его оппоненты едины в одном: Россия чрезвычайно нуждается в деньгах на обеспечения безопасности своих ядерных материалов и для реабилитации территорий — результат более чем 50-летнего развития ядерной энергетики и производства вооружений. Совместные российско-американские правительственные программы оказались малоэффективные в этой сфере.

—>
Стратегия NPT

11 миллиардов долларов, которые предполагает заработать NPT, будут распределены следующим образом:

1,8 миллиардов долларов на строительство могильника; 3 миллиарда долларов на реабилитацию территорий, пострадавших от радиации; 1,5 миллиарда долларов на усиление безопасности ядерной инфраструктуры; 2 миллиарда долларов на трудоустройство работников военной ядерной отрасли; 2 миллиарда долларов на нужды российских пенсионеров и 250 миллионов для сирот.

Дополнительные 500 миллионов долларов будут зарезервированы для получения банковских процентов в период 40-летнего временного хранения для того, чтобы финансировать последующее перемещение материалов на постоянное захоронение. Если к этому времени не будет построен могильник, ОЯТ могут быть перемещено в другую страну или соглашение с Россией будет продлено еще на 40 лет. Причиной именно 40-летнего периода является не только необходимое время для создания могильника, но и то, что NPT потребуется время, чтобы найти страны, которые согласятся поставлять ОЯТ в Россию.

Страны-поставщики ОЯТ будут выбраны на основе платежеспособности. Еще одним фактором послужит принцип, по которому вывоз ОЯТ из данной страны послужит укреплению режима нераспространения ядерного оружия. По мнению Кохрана, идеальными клиентами будут Тайвань, Южная Корея, Армения и Иран, которые не имеют возможности строительства могильника на своей территории или представляют угрозу распространения ядерного оружия с точки зрения США. Две из этих стран, Армения и Иран, используют или предполагают использовать ядерное топливо российского производства и могут направлять ОЯТ в Россию без участия третьей стороны. Но условием контракта с NPT будет является запрет для Минатома забирать ОЯТ из каких бы то ни было стран. Формирование «клиентуры» будет полностью возложено на NPT.

Кохран и официальные представители Минатома подтвердили в интервью, что работа по изучению возможности строительства могильника уже начата. По словам Кохрана, «перспективно выглядит площадка в Красноярском крае», но в то же время он добавил: «Пройдет еще много времени, пока Россия определится с выбором места и сможет доказать правильность подобного выбора. В России даже не разработаны критерии для выбора площадки, а также процедура лицензирования подобного объекта».

Александр Дмитриев, замдиректора Госатомнадзора, подтвердил это в телефонном разговоре с корреспондентом Bellona Web.

До момента готовности могильника, который должен получить лицензию Госатомнадзора и МАГАТЭ, отходы будут, вероятно, находиться в Приморском крае в местах, где на сегодня производится хранение ОЯТ атомных подводных лодок Тихоокеанского флота.

Воплощение плана

Для такого долговременного проекта потребуются большие усилия российского правительства и целая серия соглашений с правительством США, включая участие Конгресса США, для формирования «Соглашения о сотрудничестве по мирному использованию атомной энергии», что требует Акте об атомной энергии США.

По американскому закону, когда соглашение о сотрудничестве будет заключено, оно должно быть направлено президенту США в течение 30 дней.

В это время президент США должен удостовериться, вместе с Департаментом по энергетики и Комиссией по ядерному регулированию, что соглашение не представляет угрозы безопасности США. Затем соглашение направляется в Конгресс, где оно будет находиться ещё 30 дней. Если Конгресс не возражает, то соглашение считается одобренным. Если Конгресс отклонит соглашение простым большинством, то президент США может провести соглашение через вето на решение Конгресса, для преодоления которого потребуется уже две трети всех голосов.

По словам представителя по связям с общественностью Госдепартамента США, соглашение о сотрудничестве, предложенное NPT, может легко пройти через Конгресс, так как в стране нарастают протесты экологических организаций против геологического захоронения высокоактивных отходов в горе Юкка в штате Невада. В могильнике предполагается разместить тысячи тонн отходов.

Вероятно, что российская общественность будет реагировать таким же образом, особенно в местах, где предполагается построить могильник. В этой связи, отмечает Кохран, NPT не должен препятствовать тому, чтобы вопрос был вынесен на региональный или даже общенациональный референдум в России.

Американская поддержка

Высокопоставленный представитель администрации Буша отметил, что, в основном, они согласны с планом NPT.

Представитель по связям с общественностью Госдепартамента США также поддерживает предложение направить в Россию поток денег для улучшения безопасности её ядерной инфраструктуры.

Однако, представитель по связям с общественностью Вице-президента Чейни и Советника по национальной безопасности Райс, соглашаясь с мнением Госдепартамента по этому вопросу, отметил, что продолжающаяся поддержка Россией иранской атомной промышленности должна быть предметом жёсткого обсуждения. «Поиск решения для хранения тонн расщепляющихся материалов необходим, но предложение по перемещению этих материалов в Россию противоречит национальным интересам США, если Россия продолжит поддержку иранскую атомной промышленности. Это должны быть обсуждено во время предстоящей встречи президентов».

Эти аргументы не являются неожиданными для профессора Виталия Кеонджана, российского бизнесмена и главы Ассоциации за нераспространение ядерного оружия и улучшение экологии, которая является партнером NPT с российской стороны. В недавнем интервью доктор Кеонджан сказал:

«Я встречался с Чейни, Райс, Пауэллом и очевидно, что все они понимают фундаментальные преимущества плана NPТ, но их беспокоит вопрос, что же Россия собирается делать в отношении Ирана?». Однако вопрос об Иране представляется совершенно отдельным, а план NPT — единственная гарантия того, что расщепляющие материалы будут помещены в надежные хранилища и не попадут в руки злоумышленников.

Что думает Кремль?

Поддержка проекта NPT российским правительством представляется более двусмысленной, чем позиция США. При этом причиной служат вовсе не опасения за экологию в России, а включение в план NPT положения о моратории на переработку ОЯТ.

На уровне кабинета министров, представитель Клебанова сказал, что «заместитель премьера правительства поддерживает идею и проинформировал о ее сути президента Путина». Реакция Путина, по словам источника, была положительной. Тем не менее, Клебанов передал вопрос о моратории на переработку на рассмотрение Минатома.

Заместитель министра атомной энергетики Булат Нигматулин сказал в телефонном интервью на прошлой неделе, что «вопрос о переработке ОЯТ, как и сама идея в целом — будут предметом обсуждения на предстоящей встрече президентов Путина и Буша в мае». Он добавил, что «Минатом желает перерабатывать ОЯТ, чтобы сделать проект более прибыльным». Нигматулин напомнил, что сейчас Россия ведет переговоры о строительстве энергоблоков АЭС в Китае, Индии, а также по противоречивому проекту создания АЭС в Иране — Бушерская АЭС. В разговоре с корреспондентом Bellona Web Нигматулин отметил: «Не исключено, что строительство новых энергоблоков будет сопровождаться заключением контрактов, которые подразумевают возврат ОЯТ в Россию и его переработку».

Это как раз то, чего представители американского правительства и NPT стремятся избежать. По мнению многих специалистов, положение о переработке может появиться в плане при его одобрении. Так же ясно, что Россия не собирается прекращать субсидировать иранскую ядерную индустрию в ближайшем будущем.

—>
Экологическая оппозиция в России

Депутат думской фракции «Яблоко» Сергей Митрохин, который недавно попал в заголовки новостей, когда он вместе со съёмочной группой «Гринпис-Россия» пробрался на охраняемый объект — Красноярский горно-химический комбинат, выразил схожие сомнения в интервью Bellona Web. «С точки зрения национального престижа это представляется возможным. Это очень плохой политический прецедент, когда мы заявляем, что Россия открыта для платного хранения отходов из более богатых стран». Митрохин также убеждён, что деньги в течение такого долгого времени будут проходить через многие руки и не будут использованы по назначению: «Минатом готов осуществлять проект потому, что хочет получить деньги. Но когда деньги окажутся в Минатоме, будет трудно судить, на что они будет израсходованы».

Директор «Беллоны» Фредерик Хауге согласен с Митрохиным, добавляя, что «в России и так уже много отходов, о которых надо позаботиться прежде, чем принимать дополнительные 10,000 тонн».

Проект NPT также не учитывает принципы демократии — опыт показывает, что в России любой референдум может быть дискредитирован.

Тем не менее, Кеонджан отмечает, что ответственность ядерных держав (Россия, США, Англия и Франция) перед всем миром заставляет решать проблемы накопленных расщепляющихся материалов вместе. «Это вопрос практической экологии», — заявил он. Но почему речь идёт о России, как о месте захоронения, а не о США? Кеонджан отвечает, что в настоящее время в США имеется 70,000 тонн ОЯТ, а в России — только 14,000 тонн. Также, Россия в большей степени нуждается в деньгах для работников ядерной индустрии, чем США. «Выбор России — не политический, а практический».

По мнению Владимира Сливляка, со-председателя Московской организации «Экозащита!», план NPT является «утопичным». NPT наивно полагает, что он не только может изменить политику Минатома в отношении переработки ядерных отходов, но и политику российского правительства, которое через подписание закона, разрешающего ввоз радиоактивных отходов, даёт Минатому зелёный свет на реализацию его мечтаний по переработке отходов.

Он добавил, что Минатом не подпишет соглашения, которое запрещает переработку, или начнёт потихоньку нарушать соглашение уже после подписания. Для примера он обратился к докладу «Беллоны» где говорится, что Минатом добился финансирования переработки ОЯТ, выгруженного из атомных подводных лодок, по лини американской программы CTR. И это несмотря на официальную политику Вашингтона, выступающую против переработки. По проекту CTR в России было потрачено 3,1 миллиарда долларов за последние 10 лет. США были вынуждены пойти на финансирование переработки, поскольку иначе это могло остановить программу по разделке стратегических атомных подводных лодок, попадающих под сокращение по договору СНВ-1.

«Это произошло в течение 10 лет. Представьте себе, как далеко может зайти Россия в течение 40 лет по проекту NPT,» — сказал Сливяк в интервью Bellona Web, — «Даже межправительственные планы выходят за первоначальные рамки. Можно себе только представить, что же будет в случае контракта с частной корпорацией».

Однако и Кеонджан и Кохран настаивают на своём мнении, отмечая, что «несоблюдение соглашения с NPT будет означать несоблюдение соглашения с правительством США. Если контракт не будет соблюдаться, Россия не получит больше средств и ОЯТ, возможно, будут перемещены в другую страну.

«Конечно, всё это должно быть обсуждено президентами на предстоящей встрече в Москве в мае», — заметил Кеонджан.

«Только на таких встречах обычно расставляются все точки над i».