По поводу заключения судебной экспертизы от 14.09.01

В Тихоокеанский флотский военный суд

Защитников Г.М. Пасько

ЗАЯВЛЕНИЕ
по поводу заключения судебной экспертизы от 14.09.01

В связи с исследованием заключения судебной экспертизы документов, содержащихся в материалах дела и приобщенных к нему в качестве вещественных доказательств, на предмет определения в них сведений, составляющих государственную тайну и степени их секретности, защита считает необходимым заявить следующее:

I. В ходе производства судебной экспертизы были нарушены требования закона.

1. Эксперт Порядный С.А. с 1989 по 2000 год проходил военную службу на 375 Береговой технической базе ТОФ. Как пояснил суду эксперт Карих В.Е., он по долгу своей службы знакомился с отчетными документами по зачетно-тактическим учениям, проходивших на Тихоокеанском флоте осенью 1997 года. Знания фактических обстоятельств дела позволили этим экспертам подготовить свою часть заключения.

Таким образом, в состав экспертной комиссии входили лица, которым были известны обстоятельства, подлежащие установлению по делу, т.е. фактически являлись свидетелями. Данное обстоятельство в силу требований п. 1 ст. 59, п. 1 ст. 67 УПК РСФСР является исключающим возможность участия указанных лиц в составе экспертной комиссии.

2. В соответствии с ч. 3 ст. 16 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», эксперт не вправе самостоятельно собирать материалы для производства экспертизы. В ходе производства судебной экспертизы этот запрет был нарушен.

Так, в своем заключении эксперты прямо указывают на то, что в ходе производства экспертизы ими исследовались не только те материалы, которые были переданы им судом, но и другие – собранные ими дополнительно (стр. 27, 31, 33, 35, 36, 43 заключения).

Кроме того, в ходе допроса некоторые эксперты подтвердили, что по своей инициативе собирали дополнительные справки, опрашивали офицеров ТОФ, фамилиями которых порой даже не интересовались, получали какую-то информацию по телефону от своих знакомых. В результате бесконтрольной деятельности экспертов суд был лишен возможности проверить достоверность источников собранной ими информации.

Так, на допросе в судебном заседании 19.09.01 эксперт Трунов Б.В. заявил, что он встречался с должностными лицами УРАВ ТОФ и опрашивал их по документу «III. Утилизация оружия и вооружения», беседовал с начальником УРАВ ТОФ Моисеенко И.Д., его заместителем Лысым М.В., начальником отдела Мизюльченко Ю.В. и другими офицерами этого управления. Эксперт Порядный С.А. тогда же заявил, что специально звонил в Москву и советовался по поводу документа «Перечень ПЛА, на которых имели место ядерные и радиационные аварии» с неким Тихоновым Виталием Дмитриевичем, которого, по выражению самого эксперта, считает «ходячей энциклопедией». Эксперт Карих В.Е. показал суду, что для дачи заключения по рукописному документу ему пришлось опрашивать офицеров Управления боевой подготовки и Оперативного Управления ТОФ, кроме того, он самостоятельно запрашивал дополнительные документы. Также поступали и другие эксперты.

Эксперт Репин В.М. подтвердил, что «комиссия привлекала посторонние документы», эксперты общались с лицами, которые были знакомы им по службе. Круг этих лиц суд экспертам не определял. Общение экспертов с офицерами происходило через соответствующих начальников, к которым по своей инициативе обращался сам эксперт Репин.

Такая инициативная деятельность экспертов является нарушением порядка производства исследований.

3. В нарушение требований ч. 3 ст. 15 Конституции РФ, п. 10 и 12 Указа Президента РФ от 23 мая 1996 года № 763, при производстве исследования экспертами был применен неопубликованный нормативный правовой акт, не прошедший государственной регистрации. Аргументация данного довода подробно изложена в заявлении защиты от 29.10.01 о нелегитимности Приказа Министра обороны РФ № 055-96.

4. Как известно, в состав экспертной комиссии входили специалисты разных специальностей. Этого требовал широкий спектр вопросов, ответы на которые интересовали суд.

В соответствии со ст. 23 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», при производстве комиссионной экспертизы экспертами разных специальностей каждый из них проводит исследования в пределах своих специальных знаний. В заключении экспертов, участвующих в производстве комплексной экспертизы, указывается, какие исследования и в каком объеме провел каждый эксперт, какие факты он установил и к каким выводам пришел. Каждый эксперт, участвующий в производстве комплексной экспертизы, подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований, и несет за нее ответственность. Общий вывод делают эксперты, компетентные в оценке полученных результатов и формулировании данного вывода.

Данные правила составления заключения в ходе производства экспертизы были нарушены.

Как показал допрос экспертов, их компетенция определила разделение полномочий по вопросам, поставленным в определении о назначении судебной экспертизы. Так компетентным при ответе на все вопросы считал себя всего лишь один эксперт – Репин В.М. Причем, в ходе допроса участники процесса имели возможность усомниться в заявленной этим экспертом своей всесторонней компетентности. Остальные эксперты в начале допроса заявили, что их участие в производстве экспертизы было разделено следующим образом: Эксперт Порядный С.А. отвечал на вопросы из разделов 1, 2, 3 и 6, Коньков Н.К. – 7, 8 и частично 3 и 6, эксперт Карманов Э.В. – 9, Исаевич В.А. – 4, Карих В.Е. – 10, Трунов Б.В. – 1(в, г), 7 и 8, Степанов Ю.С. – 1, 2, 5 и 6. Несмотря на комплексный характер исследований и то, что компетенция экспертов была между ними разграничена, каждый из них поставил свою подпись за все выводы заключения.

5. В нарушение ч. 2 ст. 25 Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», в заключении экспертизы не отражены содержание и результаты исследований с указанием примененных методов. Так сам эксперт Репин В.М. при допросе констатировал: «исследовательская часть в заключении, к сожалению, практически не представлена».

Кроме того, большинство выводов заключения, по мнению самих экспертов, имеют вероятностный характер, на недопустимость чего указывал Пленум Верховного Суда СССР в п. 14 Постановления от 16 марта 1971 года № 1 «О судебной экспертизе по уголовным делам».

Таким образом, экспертные исследования проведены, и заключение судебной экспертизы от 14.09.01 составлено с нарушением требований УПК РСФСР и Закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».

II. Выводы заключения судебной экспертизы от 14.09.01 являются необоснованными по следующим причинам:

1. Документ «Справка-доклад. 1. Утилизация и содержание на плаву АПЛ ТОФ».

В связи с исследованием данного документа экспертная комиссия пришла к выводу, что «на странице 3 (Справка к план-графику обращения с отработанным ядерным топливом на ТОФ) содержатся достоверные сведения, составляющие государственную тайну, а именно: план использования и места дислокации ПМ-74, которая является режимным объектом Министерства обороны, предназначенным для технического обеспечения кораблей ВМФ». Данный вывод эксперты обосновали ссылкой на абзац 5 п. 1 ст. 5 Закона РФ «О государственной тайне» в редакции 1997 года, п. 15 Перечня Указа Президента РФ № 1203, п. 242 Приказа МО РФ № 055-96. Иных сведений, составляющих государственную тайну, экспертная комиссия в документе не выявила.

Приведенная экспертами цитата действительно представляет собой некоторый план мероприятий на одном из судов обеспечения Тихоокеанского флота. В цитате приводится бортовой номер судна (ПМ-74), номер проекта (пр. 2020), а также место его нахождения в определенное время – «б.Конюшково».

Пунктом 242 Приказа МО РФ № 055-96 засекречены сведения о дислокации режимных военных объектов, по их действительным или условным наименованиям.

Под дислокацией сил флота принято понимать размещение кораблей по пунктам базирования (Военно-морской Словарь, Москва, Воениздат, 1990 г., под редакцией адмирала флота В.Н. Чернавина (далее ВмС) стр. 132). Действительное наименование это совокупность номера, штатного названия, присвоенного почетного наименования и названий полученных государственных наград (Военный Энциклопедический Словарь 1984 г. Москва, Воениздат, под редакцией маршала Советского Союза Н.В. Огаркова, (далее ВЭС) стр. 151). Условное – цифровое наименование воинской части, применяющееся во взаимоотношениях частей между собой, с гражданскими ведомствами, отдельными гражданами и т.д. (ВЭС стр. 155).

Между тем, как видно из содержания цитаты и всего документа, в нем не раскрываются ни действительное наименование режимного объекта – плавучая техническая база ТОФ 6, ни его условное наименование в/ч 20904, ни место дислокации – пункт базирования данного судна обеспечения.

Таким образом, ссылка экспертов на п. 242 Приказа МО РФ № 055-96 является несостоятельной. Следовательно, необоснованным является и само засекречивание экспертами документа «Справка-доклад. 1. Утилизация и содержание на плаву АПЛ ТОФ».

Кроме того, приведенная экспертами цитата взята из документа — Справка к план-графику обращения с отработанным ядерным топливом на ТОФ. Между тем, согласно обвинительному заключению, этот документ подсудимому не инкриминируется.

2. Документ «Перечень ПЛА, на которых имели место ядерные и радиационные аварии».

По данному документу экспертная комиссия пришла к выводу, что «сведения, приведенные в пунктах 14,22 и 27 документа, по состоянию на август-ноябрь 1997 года… являются секретными, так как перечисленные в данных пунктах корабли в ноябре 1997 года находились в боевом составе ТОФ». Данный вывод эксперты обосновали ссылкой на абзац 6 п. 1 ст. 5 Закона РФ «О государственной тайне» в редакции 1997 года, п. 9 Перечня Указа Президента РФ № 1203, примечание 1 к п. 240 Приказа МО РФ № 055-96.

Допрошенный в судебном заседании эксперт Карих В.Е. пояснил, что в обозначенных пунктах секретными являются тактические номера подводных лодок, которые, по мнению экспертов, и отражают действительные наименования кораблей.

Согласно примечанию 1 к п. 240 Приказа МО № 055-96, засекречиванию подлежат сведения, раскрывающие действительное наименование, особорежимной, особо важной или режимной воинской части или объекта, не подпадающих под действие международных договоров (соглашений). При этом как уже отмечалось ранее, под действительным наименованием понимается совокупность номера, штатного названия, присвоенного почетного наименования и названий полученных государственных наград.

Во-первых, примечание 1 к п. 240 Приказа МО РФ № 055-96 не соответствует Закону «О государственной тайне». Аргументация данного довода подробно изложена в заявлении защиты от 29 октября 2001 года о нелегитимности Приказа Министра обороны РФ № 055-96.

Во-вторых, в документе приводится лишь цифровая составляющая тактического номера подводных лодок. В документе не указаны следующие атрибуты, входящие в структуру действительного наименования АПЛ:

— буквенная составляющая тактического номера («К», «Б» или «ТК»), в нашем случае – «К»;

— штатное название корабля, в нашем случае — ракетный подводный крейсер стратегического назначения (РПКСН).

Таким образом, в документе упоминается лишь фрагмент действительного наименования, что недостаточно для квалификации этих сведений по примечанию 1 к п. 240 Приказа МО РФ № 055-96. Следовательно, эксперты необоснованно засекретили документ «Перечень ПЛА, на которых имели место ядерные и радиационные аварии».

Не учли эксперты и то обстоятельство, что сведения, признанные ими секретными, публиковались ранее во многих открытых источниках, в том числе от исследования которых экспертная комиссия фактически отказалась. Так, сведения касающиеся АПЛ с тактическими номерами К-500, К-506 и К-530 более подробно и всесторонне раскрыты не в документе «Перечень ПЛА, на которых имели место ядерные и радиационные аварии», а в открытых источниках – литературе, исследованной экспертами и указанной на стр. 16 заключения, а также в Справочниках А.С. Павлова «Военные корабли России 1997-1998г.г.», Якутск 1997 г. и «Военные корабли СССР и России 1945-1995», Якутск 1994 г. Причины, по которым экспертная комиссия отказалась от исследования указанной литературы, в заключении не указаны. Не смогли назвать суду эти причины и сами эксперты, допрошенные в судебном заседании.

Кроме того, комиссия в своем заключении пришла к выводу, что сведения из документа не относятся к категориям информации, указанным в ст. 7 Закона «О государственной тайне». Данный вывод основан на убеждении эксперта Порядного С.А., который заявил, что личный состав корабля не относится к числу лиц, на которых распространяется действие положений указанной нормы закона. Несостоятельность убеждения эксперта и сделанного на основании него вывода очевидна.

В соответствии со ст. 7 Закона «О государственной тайне» не подлежат отнесению к государственной тайне и засекречиванию сведения о чрезвычайных происшествиях, угрожающих безопасности и здоровью граждан. Согласно ст. 1 Закона РФ «О радиационной безопасности населения», радиационная авария определяется как потеря управления источником ионизирующего излучения, вызванная неисправностью оборудования, неправильными действиями работников (персонала), стихийными бедствиями или иными причинами, которые могли привести или привели к облучению людей выше установленных норм или к радиоактивному загрязнению окружающей среды. Таким образом, радиационные аварии относятся к чрезвычайным происшествиям, угрожающим безопасности и здоровью граждан. Как видно из содержания документа, в нем представлены сведения о радиационных и ядерных авариях, имевших место на атомных подводных лодках Тихоокеанского флота. Следовательно, сведения из этого документа относятся к категориям информации указанным в статье 7 Закона «О государственной тайне», и поэтому не могут быть засекречены.

3. Документ «Графическая схема»
По данному документу экспертная комиссия пришла к выводу, что сведения, приведенные в документе, составляют государственную тайну. Данный вывод эксперты обосновали ссылкой на абзац 3 п. 1 ст. 5 Закона РФ «О государственной тайне» в редакции 1997 года, п. 9, 10 и 15 Перечня Указа Президента РФ № 1203, п. 152 и 600 Приказа МО РФ № 055-96.

В соответствии с п. 152 Приказа МО РФ № 055-96, засекречиванию подлежат сведения, содержащие координаты режимных объектов, независимо от их точности или систем координат, без раскрытия сведений об их назначении, действительных или условных наименованиях, за исключением сведений, подлежащих передаче иностранным государствам по международным договорам.

Под координатами понимается совокупность угловых или линейных величин, определяющих положение точки на любой поверхности или в пространстве (ВмС стр. 195).

Как видно, на графической схеме и в тексте пояснений к ней отсутствуют какие-либо величины, которые могли бы определять положение изображенного объекта. Не нанесена на документ и координатная сетка, а также иные параметры, необходимые для определения координат. Данные обстоятельства подтвердил в судебном заседании эксперт Карих В.Е., заявив, что координаты объекта в исследованном документе не раскрываются.

Таким образом, вывод экспертов о секретности документа со ссылкой на п. 152 Приказа МО РФ № 055-96 является ошибочным.

В соответствии с п. 600 Приказа МО РФ № 055-96, засекречиванию подлежат сведения, раскрывающие наличие ядерного горючего для АПЛ.

Во-первых, данная норма приказа противоречит Закону «О государственной тайне» по причинам, подробно изложенным в заявлении защиты о нелегитимности Приказа Министра обороны РФ № 055-96.

Во-вторых, данный пункт не применим к сведениям, содержащимся в документе, поскольку эти данные позволяют установить лишь факт наличия хранилища ядерного топлива. Из содержания графической схемы и пояснений к ней невозможно сделать вывод о наличии ядерного горючего для АПЛ в изображенном на схеме хранилище.

В-третьих, Приказом МО РФ № 026 от 22.04.2000 в Приказ МО РФ № 055-96 внесены изменения, и п. 600 в новой редакции засекречивает сведения о количестве хранящегося свежего ядерного топлива для АПЛ и надводных кораблей. По мнению защиты, данные изменения носят характер, уточняющий не вполне корректную прежнюю формулировку пункта. Поскольку в документе отсутствуют данные о количестве ядерного топлива, то данный пункт в новой редакции по отношению к сведениям из этого документа также не применим.

Кроме того, экспертами не было учтено то обстоятельство, что объект, изображенный на схеме, наиболее полно описан не в исследованном документе, а в открытых источниках «Проблемы Тихоокеанского флота: радиоактивные отходы, утилизация атомных подводных лодок, аварийность АПЛ, безопасность ядерного топлива» Джошуа Хэндлер, Доклад Greenpeace, 27 октября 1993 года, статья В.А. Даниляна и др., «Радиоэкологическая обстановка на территории береговых технических баз дальневосточного региона», опубликованная в журнале «Атомная энергия», том 89, выпуск 2, август 2000 год. От исследования и оценки схемы, имеющейся в последней публикации, эксперты фактически отказались по надуманным причинам. Как пояснил суду эксперт Порядный С.А., недостаточно крупный размер шрифта не позволил ему исследовать эту публикацию.

Наиболее подробно сведения о нахождении объекта и его назначении отражены в несекретном «Отчете по результатам комплексного исследования береговой технической базы в бух. Сысоева», подготовленном 23 ГМПИ МО РФ, который также не был исследован экспертами.

Все эти обстоятельства не были учтены экспертами при формулировании выводов в заключении.

4. Документ «III. Утилизация оружия и вооружений»
По данному документу экспертная комиссия пришла к выводу, что в его тексте приведено действительное наименование режимного объекта – «1427 трб», которое является секретным. Данный вывод эксперты обосновали ссылкой на абзац 6 п. 1 ст. 5 Закона РФ «О государственной тайне» в обеих редакциях, п. 13 Перечня Указа Президента РФ № 1203, п. 240 (примечание 1) Перечня Приказа МО РФ № 055-96.

Согласно примечанию 1 к п. 240 Приказа МО РФ № 055-96, засекречиванию подлежат сведения, раскрывающие действительное наименование, особорежимной, особо важной или режимной воинской части или объекта, не подпадающих под действие международных договоров (соглашений).

Во-первых, как уже отмечалось, данная норма приказа не соответствует Закону «О государственной тайне». Аргументация данного довода подробно приведена в заявлении защиты от 29 октября 2001 года о нелегитимности Приказа Министра обороны РФ № 055-96.

Во-вторых, как видно, в документе приводится лишь аббревиатура штатного названия воинской части. Причем данная аббревиатура не является общепринятым сокращением. Список принятых в вооруженных силах РФ сокращений, содержащийся в приложении к Наставлению по службе штабов ВС РФ, также не включает в себя аббревиатуру «трб», с чем вынужден был согласиться в судебном заседании 20.09.01 эксперт Карих В.Е. Между тем, полное действительное наименование указанного объекта, а именно «1427 техническая ракетная база ТОФ», в документе не приводится.

В-третьих, в исследованном экспертами документе действительное наименование не раскрывается, а лишь фрагментарно упоминается. При этом, каких-либо дополнительных данных, указывающих на конкретный объект, не приводится. Поэтому нельзя говорить о том, что в документе раскрыто действительное наименование конкретного режимного объекта.

В-четвертых, 1427 техническая ракетная база ТОФ (ныне 1427 техническая база вооружения ТОФ) подпадает под действие Договора между СССР и США о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений от 31 июля 1991 года (далее Договор о СНВ). В соответствии с Меморандумом об установлении исходных данных, этот объект был заявлен американской стороне под названием «База подводных лодок Павловское».

Таким образом, в документе упоминается лишь фрагмент действительного наименования режимного объекта, подпадающего под действие международного договора, что исключает квалификацию этих сведений по п. 240 Приказа МО РФ № 055-96.

5. Документ «Запись беседы со вторым секретарем Посольства Японии в России С. Куно. Вопросы к предложению российской стороны по утилизации жидкого ракетного топлива».

По данному документу экспертная комиссия пришла к выводу, что при условии полных и достоверных ответов, поставленные в документе вопросы могли быть направлены на получение:

— сведений, раскрывающих свойства, рецептуру или технологию производства ракетных топлив;

— сведений о достижениях науки и техники, о научно-исследовательских, об опытно-конструкторских, о проектных работах и технологиях, имеющих важное оборонное или экономическое значение, влияющих на безопасность государства;

— сведений о модернизации (реконструкции) специальных объектов.

Данный вывод эксперты обосновали ссылкой на абзацы 2, 4, 5 п. 1 ст. 5 Закона РФ «О государственной тайне» в обеих редакциях, п. 6, 12, 15 Перечня Указа Президента РФ № 1203, п. 274, 276, 452 Перечня Приказа МО РФ № 055-96.

В ходе допроса эксперт Трунов Б.В. заявил, что поскольку комиссия оценивала информацию, которая не имеет документальной формы, то эксперты исходили из того, что уровень знаний лица, отвечающего на вопросы должен быть не ниже, чем уровень знаний у члена-корреспондента Российской Академии Наук и члена Совета Генеральных Конструкторов. Кроме того, эксперты исходили из того, что ответ на каждый вопрос будет дан максимально полно и достоверно. При этом эксперт пояснил, что на вопросы из исследованного документа можно дать ответы, которые не будут содержать сведений, составляющих государственную тайну. Все остальные эксперты согласились с пояснениями Трунова. Тем самым, экспертная комиссия полностью дискредитировала и обесценила результаты своих исследований, поскольку в этой части выводы заключения носят недопустимо вероятностный характер.

6. Документ – ксерокопии отдельных страниц из печатного издания РПСО КА-93.
По данному документу эксперты пришли к выводу, что в представленных экспертам ксерокопиях отдельных страниц Руководства по поисково-спасательному обеспечению космических аппаратов (РПСО КА-93) сведений, составляющих государственную тайну, не имеется. Однако само РПСО КА-93 является секретным документом применительно к п. 275 Приказа МО РФ № 055-96.

Допрошенный в судебном заседании 21.09.01 эксперт Карманов Э.В. пояснил, что в РПСО КА-93 секретными являются сведения о тактико-технических характеристиках отдельных РЛС, указанные в Приложении 7 к РПСО КА-93. Данный вывод, уточнил эксперт, основан на примечании 1 к п. 275 Приказа МО РФ № 055-96.

Между тем, согласно абзацу 3 п. 273 и примечанию 1 к п. 275 Приказа МО РФ № 055-96, степень секретности основных тактико-технических характеристик радиолокационных станций определяется приказом о принятии их на вооружение. Соответствующий приказ экспертами не исследовался и в их распоряжение не поступал. Следовательно, в этой части экспертное заключение также является необоснованным.

7. Рукописный документ
По данному документу эксперты пришли к выводу, что в нем имеются «сведения о наличии в составе ЗТУ частей военной разведки (38 бррзк, 4 МРО)», а также «сведения, раскрывающие действительные наименования особоважных и режимных, по состоянию на август-ноябрь 1997 г. соединений и частей (10, 26 дпл, «К-442»)», которые согласно примечанию 1 к п. 240 Приказа МО № 055-96 являются секретными».

Согласно примечанию 1 к п. 240 Приказа МО РФ № 055-96, засекречиванию подлежат сведения, раскрывающие действительное наименование, особорежимной, особо важной или режимной воинской части или объекта, не подпадающих под действие международных договоров (соглашений), а также действительное наименование соединения, воинской части, учреждения, подразделения военной разведки.

Сведения о наличии в составе ЗТУ частей военной разведки не подпадают ни под примечание 1 к п. 240, ни под какой- либо другой пункт Приказа МО РФ № 055-96. Поэтому вывод экспертов о секретности этих сведений является ошибочным.

Во-первых, примечание 1 к п. 240 Приказа МО РФ № 055-96 не соответствует Закону «О государственной тайне». Аргументация данного довода подробно изложена в заявлении защиты от 29 октября 2001 года о нелегитимности Приказа Министра обороны РФ № 055-96.

Во-вторых, в приведенной цитате действительные наименования не раскрываются, а лишь фрагментарно упоминаются. При этом каких-либо дополнительных данных, указывающих на конкретный объект, не приводится. Поэтому нельзя говорить о том, что в документе раскрыты действительные наименования конкретных режимных объектов.

В-третьих, выделенные экспертами цитаты не являются сведениями, поскольку лишены признака информативности. Сведения — это сообщение о каком-либо факте. Из содержания этих записей невозможно понять о каких фактах сообщается.

Автор документа делал записи без соблюдения общепринятых правил письменного изложения информации. Отсутствие определенной системности делает невозможным для постороннего лица понять, о чем идет речь в документе. Как показал при допросе эксперт Карих В.Е., без дополнительных пояснений выявить смысл этих записей невозможно.

Таким образом, вывод экспертов о том, что в тексте раскрыты действительные наименования конкретных соединений и частей, является ошибочным.

При исследовании этого же документа эксперты установили, что в нем раскрываются сведения о деятельности частей радиоэлектронной борьбы (РЭБ) в ходе учений:

«Комплексный технический контроль, оперативная маскировка – (217 полк РЭБ).
Открытые переговоры по связи – нарушение связи (всего > 200 нар.)
Р-79 (Совгавань) – 12 нарушений радиосвязи…
— установить факт развертывания сил до минуты
— минные постановки в районе Аскольда
— высадка десанта на мысе Клерка
учения по ПВО, — силы до корабля и т.д. – это все можно было установить из радиоперехвата… то же было и в марте, и в апреле, но меры не приняты. Дисциплина связи неудовлетворительная.

По мнению экспертов, эти сведения подпадают под действие абзаца 5 п. 4 ст. 5 Закона «О государственной тайне» в редакции 1997 года, п. 77 Перечня Указа Президента РФ № 1203 и п. 129 Приказа МО РФ № 055-96.

По этому поводу необходимо отметить следующее:

Как видно, в цитате речь идет о 217 полку РЭБ, но в соответствии с п. 129 Приказа МО РФ № 055-96, сведения о деятельности частей РЭБ по полку – несекретны.

Допрошенный в судебном заседании 19.09.01 эксперт Карих В.Е. пояснил, что в цитате приводятся данные по подразделениям комплексного технического контроля, которые обеспечивали деятельность флотилии или группы войск в ходе учений. Между тем, эти сведения надлежит квалифицировать по столбцу 5 абзацу 2 п. 129 Приказа МО РФ № 055-96. Такие сведения также несекретны.

Кроме того, содержащиеся в приведенной цитате сведения не подпадают под положения абзаца 5 п. 4 ст. 5 Закона «О государственной тайне». Аргументация этого довода подробно изложена в заявлении защиты от 29 октября 2001 года о нелегитимности Приказа Министра обороны РФ № 055-96.

Как видно из заключения экспертной комиссии, экспертами не исследовалась соответствующая отчетная информация о ЗТУ мобильных сил ТОФ, проводившихся осенью 1997 года. Поэтому эксперты были лишены возможности оценить исследуемые сведения с точки зрения их достоверности. Это обстоятельство сделало выводы экспертов еще больше неубедительными.

8. Необоснованным является вывод экспертов об отнесении к категории ограниченного доступа сведений о времени и месте отправки эшелона с отработавшим ядерным топливом, а также сведений содержащихся в статье «Меры предусмотрены, долги не погашены…» и Докладе помощника командующего ТОФ по финансово-экономической работе «По итогам финансово-хозяйственной деятельности флота за 1996 год…»

В соответствии с ч. 4 ст. 29 Конституции РФ, каждому предоставлено право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию. Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом.

Ни в своем заключении, ни в ходе допроса эксперты не смогли назвать федеральный закон, ограничивающий доступ граждан к указанной информации.

***

Причиной необоснованности заключения судебной экспертизы, по мнению защиты, является то обстоятельство, что вопросы, для разрешения которых были приглашены эксперты, носили правовой характер и выходили за рамки компетенции специалистов.

Вся деятельность экспертов при производстве исследований сводилась к применению нормативных правовых актов. Эксперты, не будучи юристами и не имея соответствующего образования, не смогли квалифицированно ответить на вопросы, сформулированные в определении суда от 30 августа 2001 года.

Защита полагает, что в данном случае не требуется специальных познаний в науке, и суд способен самостоятельно исследовать все фактические обстоятельства дела, чтобы оценить сведения с точки зрения наличия в них государственной тайны.

Просим учесть все вышеизложенное при оценке заключения судебной экспертизы от 14.09.01.

29 октября 2001 года

Адвокаты:
И.Ю. Павлов
А.Ф. Пышкин

Общественный защитник:
А.П. Ткаченко