«Статус» посвящен делу Григория Пасько, которое является своеобразным аналогом дела Александра Никитина, с той только разницей, что происходит это на другом конце страны — во Владивостоке. Юридическая часть дела, где как следствие, так и судьи допустили грубые нарушения прав обвиняемого, здесь обсуждаться не будет. «Статус» расскажет предысторию этого процесса, которая ясно показывает, как организация-наследница КГБ может наказать человека, который осмелится противостоять ей, бесконтрольно вторгнуться в охраняемую ей вотчину. В этом конкретном деле запретной зоной были преступная практика обращения с радиоактивными отходами на Тихоокеанском флоте, коррупция среди высших офицеров флота и другие дела и делишки местных власть предержащих.

23 июня обвинительная сторона потребовала наказание российскому морскому офицеру и журналисту из Владивостока, обвиняемого в государственной измене, в виде 12 лет лишения свободы.

21 июня началась последняя часть закрытого судебного заседания, но по непонятным причинам 23 июня рассмотрение дела была отложена на одну неделю.

Журналист Пасько, работавший в газете Тихоокеанского флота, был арестован 20 ноября 1997 года и с того времени находился в следственном изоляторе. Дело расследует ФСБ, согласно которой Пасько совершил измену родине во время работы с японскими журналистами. В следственную группу входит более 20 сотрудников спецслужбы. Защита Пасько заявляет, что вся информация, переданная их клиентом гражданам Японии, была ранее опубликована в открытых источниках.

Статьи Пасько касались, главным образом, вопросов радиационной безопасности на Тихоокеанском флоте. В секретном обвинительном заключении против Пасько (доступном в сети Интернет) ФСБ перечисляет якобы секретные, конфискованные у Пасько документы, проливающие свет на безответственную практику обращения с радиоактивными отходами на Тихоокеанском флоте. Обвинение против Пасько основано на секретных приказах Министерства обороны, что является нарушением Конституции РФ и международных принципов права.

Дело Пасько привлекло внимание мировой общественности. «Международная амнистия» объявила его узником совести.

Как все начиналось
Нижеприведенная информация основывается на выдержках из показаний Пасько в суде. Показания официально засекречены, но, как и обвинение, доступны в сети Интернет.

В 1986 году Григорий Пасько находился на борту крейсера «Ревностный» во время служебной командировки во Вьетнам. Здесь впервые офицер КГБ (А. Матросов), находящийся на этом корабле, предложил ему стать информатором КГБ. Пасько отказался. Позднее он узнал, что о его нежелании сотрудничать было доложено в Особый отдел штаба Тихоокеанского флота.

В 1989 году группа иностранных журналистов посетила Владивосток, тогда еще закрытый город. У одного из них он взял интервью, а затем опубликовал статью в своей газете «Боевая Вахта». Вскоре лейтенант КГБ Дацюк пригласил его на беседу, где сказал, что они готовились взять интервью именно у того журналиста, с которым разговаривал Пасько, так как, по мнению КГБ, он являлся сотрудником спецслужб Японии. Дацюк предложил Пасько сотрудничать с КГБ. Пасько опять отказался.

В 1990-91 году Пасько по заданию редакции брал интервью у командира фрегата ВМС США, который прибыл во Владивосток с дружественным визитом. После окончания интервью Пасько отошел в сторону на несколько метров, чтобы дописать что-то в блокнот, в это время к американцу подошел неизвестный Пасько человек и, представившись сотрудником «Боевой вахты», попросил интервью. Американец удивился и отказал подошедшему лицу. Пасько рассказал об этом случае коллегам в редакции, нелестно отозвавшись об агентах КГБ. Об этом разговоре, по-видимому, было доложено в то же самое КГБ.

Все иностранные корабли, приходящие во Владивосток, Пасько посещал в компании «переводчиков» — штатных сотрудников ФСБ и разведки ТОФ (Русецкий, Смирнов, Севастьянов, Щапов, Сиваченко, Янин, Кожемяко, Журавлев и многие другие). Подобная практика была одобрена на уровне штаба Тихоокеанского флота.

Пасько также отмечает, что посещение всех режимных частей ТОФа всегда происходило с ведома, либо в сопровождении, сотрудников УФСБ по ТОФ. В 1993 году во время поездки на Камчатку, где расположены выведенные из эксплуатации атомные подводные лодки, офицер КГБ запретил фотографу «Боевой вахты» производить фотосъемку старых АПЛ. Пасько вступился за коллегу. Разговор на повышенных тонах закончился тем, что Пасько позвонил начальнику штаба ТОФа и тот разрешил съемку, но отчет в ФСБ об этом поступил и сейчас включен в описательную часть обвинительного заключения.

В 1996 году контроль ФСБ над деятельностью Пасько ощутимо повысился. После возвращения из служебной командировки в Японию зам. редактора «Боевой Вахты» приказал ему написать докладную в УФСБ по ТОФ обо всех встречах в Японии. С конца 1996 года по октябрь 1997 года (в ноябре 1997 года Пасько был арестован) он был вынужден терпеть частое нахождение рядом с собой на службе сотрудника ФСБ по ТОФу Доровених, который предлагал докладывать ему обо всех контактах с иностранцами устно и письменно, а также официально предлагал стать сексотом. Получив отказ, ФСБ начала активно вмешиваться в профессиональную деятельность и личную жизнь Пасько. Журналист был вынужден написать несколько докладных в ФСБ, но попросил редактора газеты связаться с начальником УФСБ по ТОФу Феликсом Угрюмовым (сейчас переведен на повышение в Москву) с тем, чтобы прекратить со стороны ФСБ противоправные действия. Пасько также начал консультироваться со своими адвокатами о возможном судебном разбирательстве по поводу действий ФСБ.

В 1997 году во время следования большого противолодочного корабля «Адмирал Виноградов» в Токио в каюте Пасько агенты ФСБ произвели негласный обыск. Вскоре его пригласили в каюту лица из УФСБ по ТОФу и посоветовали докладывать им обо всех встречах с журналистами в Токио. Пасько отказался сотрудничать и настаивал на встрече с зам. начальника УФСБ Турейским, который в то время тоже находился на борту корабля, и по советской традиции являлся заместителем руководителя официальной российской делегации. Однако Турейский беседы всякий раз избегал.

Летом 1997 года после визита в Токио Пасько в личной беседе доложил адмиралу Куроедову, в то время командующему Тихоокеанским флотом, о том, что за ним следит ФСБ и мешает работать. «Не волнуйтесь. Продолжайте работать», — ответил адмирал. Через месяц Куроедов был назначен командующим ВМФ России и уехал в Москву. Новый командующий Тихоокеанским флотом Захаров, с которым в октябре 1997 года Пасько говорил о противоправных действиях ФСБ, помогать ему не стал.

Доказательства коррупции исчезли
13 ноября 1997 года при вылете в Японию во время таможенного досмотра у Пасько были конфискованы несколько документов, все без грифа «секретно». 20 ноября в аэропорту при возвращении в Россию он был арестован сотрудниками ФСБ и помещен под стражу. В квартире Пасько был произведен обыск. Всю ночь ФСБ искала секретные документы. Весь архив журналиста был конфискован.

В последние годы Пасько занимался расследованием коррупции на Тихоокеанском флоте и имел в распоряжении ряд документов, которые он намеревался использовать в своих дальнейших публикациях. Все материалы, связанные с коррупцией исчезли. Некоторые из них касаются возможного нецелевого использования транша, выделенного Японией, на сумму 125 миллионов долларов из ранее обещанных 250 миллионов долларов на утилизацию в Приморье жидких РАО. Все эти материалы не были ни приобщены к делу, ни возвращены жене Пасько.

Сам обыск сопровождался грубыми нарушениями закона. Как сейчас выяснилось, ФСБ подделала ряд документов и внесла имена свидетелей, не присутствовавших во время обыска. ФСБ также задним числом засекретило несколько документов, конфискованных в квартире журналиста.

Повышение по службе следователей ФСБ
Старший следователь по делу Пасько Александр Егоркин уверен в победном, для себя, исходе суда. Его отец, офицер КГБ Николай Егоркин, стал знаменит в 80-х годах благодаря поимке «террориста», сообщает газета «Комсомольская Правда». «Террорист» замышлял убийство КПССовского босса на Дальнем Востоке, но был вычислен КГБ, которая была всегда на страже. Когда пришла Перестройка, «террорист» был освобожден и реабилитирован, так как дело было полностью сфабриковано. Тем не менее, папаша Егоркина ушел на повышение в Москву, и никто позднее его не обвинил в том, что он посадил невиновного в тюрьму. Александр Егоркин, похоже, не боится фабриковать обвинение — пример отца вдохновляет.

Месть ФСБ
ФСБ утверждает, что Пасько занимался шпионажем с 1994 года по 1997 год. В этот же период два авианесущих крейсера «Минск» и «Новороссийск», напичканные секретным оборудованием, были проданы за границу адмиралами Тихоокеанского флота. ФСБ не обращала внимание на подобные мелочи, потому что была полностью занята разработкой Пасько.

Газеты Владивостока сообщают, что обвинения в коррупции сейчас могут быть выдвинуты против сына бывшего руководителя УФСБ по ТОФу Феликса Угрюмова. Рыльце Угрюмова, похоже, также в пушку, но обвинения против него, понятное дело, никто выдвигать не будет. Вместо этого, приговор в 12 лет угрожает Пасько, военному журналисту, который осмелился противостоять преемнику КГБ и вышел из-под его контроля. За это он и будет наказан 12 годами на нарах…