News

“СТАТУС”, сентябрь 1997: Дело Александра Никитина

Опубликовано: 01/09/1997

Автор: Игорь Кудрик

5 октября прошло два года с того дня как Федеральная служба безопасности РФ (ФСБ) начала проведение расследования в отношении объединения Bellona. Свои действия ФСБ объяснила тем, что доклад объединения Bellona, Эта ежемеспосвященный проблемам обеспечения ядерной и радиационной безопасности на Северном флоте, содержал государственные тайны. 6 февраля 1996 года один из соавторов доклада Александр Никитин был арестован у себя на квартире в С.-Петербурге сотрудниками ФСБ. Позднее в тот же день, ему были предъявлены обвинения в измене родине в форме шпионажа и разглашении государственной тайны. Избранной мерой пресечения явилось заключение в следственный изолятор УФСБ по С.-Петербургу и области.

Объединение Bellona и адвокаты приложили огромные усилия для освобождения Александра Никитина из следственного изолятора, которое состоялось 14 декабря 1996 г. С того момента Никитин постоянно находился в С.-Петербурге под подпиской о невыезде, ожидая завершения дополнительного расследования, назначенного после его освобождения. 17 сентября 1997 г. следователи ФСБ объявили об окончании дополнительного расследования. Никитину до сих пор вменяется измена родине в форме шпионажа и разглашение государственной тайны.

Эта ежемесячная колонка "Статус" посвящена делу, которое вызвало национальную и международную озабоченность несоблюдения "обновленной" Россией права людей на информацию об экологической ситуации; право, которое различные институты государственной власти неуклонно нарушают и подавляют, в попытке скрыть от внимания общественности хаос, воцарившийся в некогда советском военном ядерном комплексе, относя к гостайнам нелицеприятные факты и обосновывая свои действия высокими словами "заботы об обороноспособности страны".

5 октября 1995 г., около 21:00 московского времени, ФСБ начала проведение наиболее крупной за последние годы “шпионской” операции. Офис объединения Bellona в Мурманске, а также квартиры сотрудников в Мурманске, Северодвинске и С.-Петербурге подверглись обыску. Несколько человек были привезены в ФСБ и допрошены той же ночью. Из офиса объединения в Мурманске были изъяты документы и компьютеры. В последующие месяцы было допрошено, в общей сложности, около 100 человек в Москве, С.-Петербурге, Мурманске, Северодвинске, а также некоторых городах Сибири.

Объяснение происходящего поступило только 18 октября в виде пресс-релиза ФСБ. Согласно пресс-релизу, уголовное дело было возбуждено "по факту разглашения гостайны в материалах объединения Bellona" – материалах изъятых из офиса объединения в Мурманске при проведении обыска 5-6 октября. Как стало ясно позднее, речь шла о материалах готовящегося доклада "Северный флот – потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона". В пресс-релизе утверждалось, что для предотвращения утечки секретной информации за рубеж было необходимо провести следственные действия в ночь с 5 на 6 октября.

ФСБ, как всегда, распространила ложь. Реальная ситуация на 5 октября была таковой, что "утечка за рубеж" на тот момент же произошла: черновая версия доклада находилась в офисе объединения Bellona в Осло, и ФСБ об этом прекрасно знала (как стало известно в ходе этого процесса, телефоны офиса объединения в Мурманске, а также на квартирах сотрудников, стояли на прослушивании по крайней мере с июля 1995 года). Таким образом, если бы ФСБ действительно была заинтересована "стоять на страже национальной безопасности", то действия должны были быть предприняты ранее 5 октября. Но спецслужба имела иные намерения: терпеливо дождаться "утечки" информации за рубеж и только после ее свершения начать проведение "следственных действий", направленных на "предотвращение" этой самой утечки.

19 октября 1995 г. были готовы результаты предварительной экспертизы черновой версии доклада объединения Bellona, проведенной в Мурманске. Согласно экспертам, доклад содержал гостайны в соответствии с "тремя приказами министра обороны". Информация о результатах экспертизы была оглашена на пресс-конференции начальником УФСБ по Мурманску и области несколькими днями позже. Не было сделано никаких комментарием по поводу того, как соотносится подобное заключение с положениями Конституции РФ и ряда федеральных законов, в которых гражданам гарантируется доступ к информации о состоянии экологии.

В течение октября, ноября и декабря 1995 г. сотрудники объединения Bellona работали в библиотеках, восстанавливая материала для доклада, изъятые ФСБ. Были восстановлены все конфискованные документы, доказывая еще один немаловажный момент в этом деле: все данные для доклада были взяты из опубликованных источников. Все собранные материалы были в систематизированном виде переданы следствию ФСБ, которое, как стало известно позже, отказалось принимать их во внимание, упорно двигаясь к своей заранее обозначенной цели.

Арест Александра Никитина

5 декабря 1995 г. объединению Bellona стало известно, что текст доклада был направлен на экспертизу в ГШ Министерства обороны РФ. К концу января 1996 г. пришло заключение, согласно которому шесть из восьми глав доклада содержали государственную тайну.

Рано утром 6 февраля 1996 г. Александр Никитин был арестован у себя на квартире в С.-Петербурге. Позднее в этот же день ему было предъявлены обвинения в измене родине в форме шпионажа и разглашении государственной тайны. В прокуратуре С.-Петербурга, где предъявлялись обвинения, Никитину был предложен адвокат: отставной офицер КГБ. Отказавшись от подобного "защитника", Никитин был направлен в следственный изолятор ФСБ, где ему было суждено провести следующие 10 месяцев.

Два месяца без адвоката

Согласно практике, установившейся в ФСБ, защитники лиц, обвиняемых в преступлениях, связанных с государственной тайной, должны были пройти через процедуру оформления допуска. Для получения подобного допуска адвокат должен был согласиться на 5-летнее ограничение на выезд за рубеж. Помимо этого, ФСБ получала право прослушивать телефоны защитника. Оформление допуска занимало не менее одного месяца, что вовсе не гарантировало, что в конце этой процедуры адвокат его получал. "Это будет зависеть от биографии адвоката", – откровенничал один из следователей ФСБ, говоря о деле Никитина. Принимая во внимание вышесказанное, ФСБ, как правило, предлагало в таких делах своего адвоката, уже имеющего оформленный допуск. В своем большинстве это были бывшие сотрудники КГБ. Такая ситуация и возникла в деле Никитина.

Оценивая ситуацию сегодня, можно утверждать, что провалившаяся попытка ФСБ навязать Никитину одного из своих бывших сотрудников в качестве адвоката во многом предопределила ход дальнейшего развития этого дела. И далеко не в пользу ФСБ. 27 марта 1996 г. решением Конституционного суда РФ Никитину было предоставлено право на защитника по своему выбору. Им стал известный российский правозащитник Юрий Шмидт.

Обвинение

Получив доступ к своему подзащитному и материалам дела, Шмидт был удивлен, обнаружив, что обвинение против Никитина строится на информации главы 8 доклада объединения Bellona (“Аварии и катастрофы на атомных подводных лодках”) и раздела 2.3.3 (описание проблем безопасности ядерных энергетических установок АПЛ третьего поколения). Хотя в шок адвоката привел другой момент, обнаружившийся в материалах дела, – по заключению военных экспертов, факт гибели АПЛ "Комсомолец" в Норвежском море в апреле 1989 года расценивался как государственная тайна, раскрытая Никитиным. Факт гибели еще двух советских АПЛ был также отнесен к гостайне.

Только спустя два с половиной месяца после ареста Никитина до следователей ФСБ наконец дошло, что факт гибели трех советских атомных подводных лодок не может относиться к государственной тайне, поскольку известен всему миру. Таким образом, 11 апреля следователь подписал постановление о "частичном прекращении дела", оставляя в обвинении информацию по остальным авариям, описанным в главе 8 (раздел “Аварии с ЯЭУ и пожары на АПЛ”), а также упомянутый выше раздел 2.3.3.

Экспертная оценка доклада

24 июня 1996 г. следствие ФСБ направило доклад на проведение повторной экспертизы. Экспертная оценка должна была проводиться 8 Управлением ГШ Министерства обороны РФ, Минатомом и тремя другими ведомствами. Последние три отказались участвовать в экспертизе, сославшись на свою некомпетентность в этих вопросах.

Результаты экспертизы прибыли во второй половине сентября 1996 г. Эксперты Министерства обороны до сих пор считали информацию в главе 8 (раздел “Аварии с ЯЭУ и пожары на АПЛ”), а также в разделе 2.3.3, как относящуюся к гостайне; в то же время Минатом, отказавшись анализировать главу 8, заявил, что в разделе 2.3.3 (описание проблем обеспечения ядерной безопасности на ЯЭУ третьего поколения) гостайн не содержится. Несмотря на такое заключение, раздел 2.3.3 не был изъят из обвинения против Никитина: ФСБ предпочитала ссылаться на экспертные заключения, которые были в ее пользу. Эксперты Министерства обороны, обосновывая секретность данных, использовали секретные приказы, подписанные министром обороны в 1993 г. С содержанием приказов не были ознакомлены ни Никитин, ни его адвокат. Приказы настолько секретны, что по признанию следователей ФСБ, они не были предоставлены даже им самим.

Изолятор

В течение 1996 г. защита подала несколько ходатайств на изменение меры пресечения, избранной в отношении Никитина. Ходатайства были несколько раз рассмотрены судом. Каждый раз Никитин возвращался в следственный изолятор.

30 сентября 1996 г. следователь ФСБ, ведущий это дело, объявил о завершении расследования. Защита начала ознакомление с материалами дела. В то же время, сам Александр Никитин отказался от процедуры ознакомления в знак протеста против многочисленных нарушений, допущенных следствием ФСБ, его основополагающих прав и свобод, гарантированных российским законодательством и международными правовыми нормами.

Доклад

17 апреля 1996 г. объединение Bellona опубликовало текстовую версию доклада "Северный флот – потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона", представленного во время проведения встречи стран "большой семерки", посвященной вопросам ядерной безопасности, в Москве. Следователь ФСБ не разрешил передать Никитину копию доклада, более того, воспользовавшись случаем, конфисковал его. 24 апреля ФСБ выпустила распоряжение, согласно которому доклады "Северный флот" подлежали конфискации при обнаружении, т.к. в них содержалась информация, относящаяся к гостайне. Распространенные копии доклада изымались ФСБ на территории России в течение последующих недель со ссылкой на это распоряжение.

В августе 1996 г. Bellona опубликовала полную графическую версию доклада. 22 октября 1505 экземпляров доклада были задержаны на таможне С.-Петербурга и позднее конфискованы. Доклады были направлены в Россию для бесплатного распространения. Конфискация была проведена по распоряжению ФСБ С.-Петербурга. ФСБ объявила доклад "запрещенной литературой" и пообещала пресекать любые попытки ввоза доклада на территорию Российской Федерации. Позднее, конфискованные доклады были перевезены со складов таможни в ФСБ под предлогом "отсутствия у таможни помещения для хранения информации, составляющей государственную тайну".

Не говоря уже о самом термине "запрещенная литература", попытка остановить распространение доклада была по меньшей мере неумной. Русская, английская и норвежская текстовые версии доклада были помещены в сети "Интернет" еще в апреле 1996 г., в то время как печатная версия имела широкое хождение по всему миру. С августа по октябрь в "Интернете" появились полные графические версии доклада на трех языках.

Сотрудникам объединения Bellona отказано в выдаче виз

Начиная с октября 1996 г. и по сегодняшний день, норвежские сотрудники объединения Bellona получали систематический отказ в выдаче въездных виз в Россию без предоставления вразумительного объяснения. Разъяснение сложившейся ситуации поступило в июне 1997 г. от посла РФ в Норвегии г-на Фокина. По словам Фокина, сотрудникам объединения отказано в выдаче въездных виз по той причине, что Bellona работает с правами человека, а не с вопросами экологической безопасности, являющиеся полем деятельности организации.

Александр Никитин освобожден из следственного изолятора

14 декабря 1996 г., по личному распоряжению Генерального прокурора РФ Юрия Скуратова, Александр Никитин был освобожден из следственного изолятора ФСБ под подписку о невыезде. События, развернувшиеся вокруг освобождения Никитина, требуют более подробного описания:

11 декабря, в 16:00 по московскому времени, в прокуратуру С.-Петербурга поступила телетайпограмма из Генеральной прокуратуры, в которой содержалось указание освободить Никитина из следственного изолятора. Получив распоряжение Генпрокуратуры, прокуратура С.-Петербурга и ФСБ подготовили обвинительное заключение и ряд других документов, подделав на них выходные даты, с тем, чтобы создалось впечатление, что на момент получения распоряжения из Генпрокуратуры дело Никитина уже было передано в суд. Потребовалось личное вмешательство Генерального прокурора РФ Юрия Скуратова для освобождения Никитина 14 декабря 1996 г.

После освобождения, Никитин постоянно находился в С.-Петербурге под подпиской о невыезде. Его дело было направлено на дополнительное расследование распоряжением Генпрокуратуры РФ. Принимая это решение, зам. Генерального прокурора РФ Михаил Катышев заявил, что "шпионаж здесь и не ночевал"; в то время как разглашение гостайны потребует дополнительного расследования.

Дополнительное расследование

Дополнительное расследование было начато в феврале 1997 г. и продолжалось до 17 сентября. За этот период Никитина вызвали в ФСБ 7 раз для выполнения различных формальностей. Никакого расследования не проводилось за исключением назначения новой экспертной группы, состоящей из офицеров 8 Управления ГШ Министерства обороны РФ. Группа подготовила свои заключения к маю месяцу 1997 г.

На этот раз эксперты обнаружили наличие гостайны в описании аварий на шести атомных подводных лодках, приведенные в главе 8 доклада. Предыдущие заключения экспертов отнесли в гостайне 34 эпизода, описанных в главе. Эксперты в очередной раз подтвердили, что в разделе 2.3.3 доклада также содержатся гостайны. Но самое главное было даже не это: для обоснования своих заключений эксперты использовали секретный приказ министра обороны РФ, подписанный 1 сентября 1996 – т.е. в то время, когда Никитин находился уже седьмой месяц в следственном изоляторе.

17 июня 1997 г. Никитину были предъявлено очередное, четвертое по счету, обвинение, основанное на последнем экспертном заключении. Ознакомившись с обвинением, Никитин попросил одну неделю на то, чтобы подготовить свои пояснения. Поторговавшись, следователь ФСБ предоставил Никитину один день. Однако на следующий день следователь уже был в Москве, оформляя продление срока расследования еще на три месяца и обосновывая это тем, что будет “необходимо провести ряд следственным мероприятий” по пояснениям Никитина. Получив положительный ответ, первым "следственным мероприятием" следователя был уход в продолжительный отпуск. Таким образом, ни одно из пояснений, подготовленных Никитиным, не было принято следствием во внимание при предъявлении уже пятого по счету обвинения.

Пятое обвинение

9 сентября 1997 г. Никитину было предъявлено пятое по счету постановление о предъявлении обвинения в измене родине и разглашении государственной тайны. Несмотря на то, что согласно последнему заключению экспертов гостайна содержалась в описании аварий только на 6 атомных подводных лодках, следствие ФСБ вменило в вину Никитину 34 описания аварий, где гостайны были найдены ранее проведенными экспертизами. Обвинение полностью базировалось на секретном приказе министра обороны. Применение против Никитина неопубликованных нормативных актов, имеющих к тому же обратную силу в отношении обвиняемого, является грубым нарушением основополагающих принципов права. Эти принципы закреплены как в положениях Конституции РФ, так и в Европейской конвенции по правам человека.

Более того, как стало ясно при просмотре защитой Никитина материалов дела 17 сентября, ФСБ изъяла все подделанные документы, относящиеся к незаконной попытки передачи дела Никитина в суд, чтобы предотвратить его освобождение из изолятора в декабре 1996 года (см. "Александр Никитин освобожден из следственного изолятора").

Защита требует восстановления изъятых документов

17 сентября защита Никитина направила ходатайство в следственную службу ФСБ С.-Петербурга, касающееся восстановления изъятых документов. Ответ поступил 30 сентября и содержал отказ. 1 октября 1997 г. адвокаты направили жалобу с аналогичным требованием в адрес Генпрокуратуры РФ. Как только недостающие документы будут восстановлены, защита и обвиняемый приступят к ознакомлению с материалами дела.

Заключение

В результате всего этого процесса стало ясно, что государственная тайна – это, мягко говоря, довольно расплывчатое понятие в сегодняшней России. Каждое новое заключение экспертов, собранных оценить информацию, представленную в докладе, противоречило предыдущему. Так, например, согласно первому заключению военных экспертов вся информация, приведенная в главе 8 доклада, была отнесена к государственной тайне; вторая экспертная группа (состоящая из тех же людей) обнаружила разглашение гостайны только в 34 описаниях аварий на АПЛ; в то время как третья – вообще сократила количество разглашенных данных 6 АПЛ. Что касается раздела 2.3.3, то эксперты Минатома вообще не усмотрели там наличие гостайны, хотя раздел до сих пор остается в обвинении, как, впрочем, и 34 АПЛ, упомянутые выше.

Подобная ситуация может привести к осложнениям в международном сотрудничестве, направленном на решение вопросов ядерной безопасности в России. Никто не может гарантировать, что какому-нибудь боссу ФСБ не вздумается, при подвернувшемся случае, получить продвижение по службе, инициировав еще одно "большое шпионское дело".

Затратив на проведение расследования более двух лет, следствие ФСБ не продвинулось ни на один шаг к обоснованному доказательству вины Никитина. На протяжение всего следствия дело характеризовалось грубейшими нарушениями прав человека и пренебрежением положениями Конституции РФ, не говоря уже о международно-признанных нормах права.

С точки зрения ФСБ, основанной на тоске по "старым временам", дело Никитина должно было стать предупреждением природоохранным группам и всем, кто пытается перешагнуть запретную полосу деятельности военных. Применяя отработанные гэбэшные методы и завесу секретности и неопределенности, ФСБ, вполне возможно, частично достигла своей цели.

— Если это был урок, который был получен, то это не так уж и плохо, – заявил в интервью один из чинов ФСБ в Москве.

С другое стороны, сама ФСБ, очевидно, пока что так и не выучила уроки на тему как работать в соответствии с Конституцией и законами.

— Наша задача (ФСБ) заключается только в том, чтобы завершить расследование. Мы не обязаны следить за тем, чтобы обвинения (против Никитина) соответствовали Конституции – это дело суда, – заявил в интервью один из пресс-секретарей ФСБ Колпачков в конце сентября 1997 г.

— Принимая во внимание содержание обвинения и методы ведения следствия, не остается никакой надежды на справедливый суд в этом деле, поскольку ни один справедливый суд не примет к рассмотрению это дело в том состоянии, в котором оно находится сейчас, – заявил адвокат Никитина Юрий Шмидт.

Оценивая это дело сегодня, можно смело утверждать, что это преследование ни конкретного человека – Александра Никитина. В этом деле на суд поставлена все правовая система России.

Единственным законным выходом из этого дела является его закрытие за отсутствием состава преступления. Подобное решение во власти Генерального прокурора РФ, который тем самым может доказать, что законы в России важнее бумаги, на которой они написаны.