Вместо этого совет предложил создать очередную рабочую группу с Кольской Горно-Металлургической Компанией (КГМК) – дочерним предприятием «Норильского Никеля».

«Они хотят подождать, возобновить диалог, и проштудировать норвежское законодательство перед тем, как приступить к действиям. Пока мы ждем, а они занимаются только разговорами, загрязнение продолжается, и окружающей среде приносится все больший вред», — рассказала мэр Киркенеса Сисилия Хансен (Cecilie Hansen) в интервью Беллоне.

«Я разочарована тем, что у нас нет воли, чтобы придерживаться одной линии и продемонстрировать мускулы. Нет ни малейшего сомнения, что компания нарушает закон и на российской, и на норвежской стороне. Но я довольна тем, что представители совета проявляют активный интерес к этой проблеме. Раньше я чувствовала себя в одиночестве, когда поднимала в СМИ вопросы о загрязнении из Никеля», — цитирует ее БаренцОбзервер.

Хансен также обвинила норвежское правительство в игнорировании проблем приграничного загрязнения на севере страны по политическим причинам и экономическим интересам Норвегии в России.

«Было много разных встреч: с представителями Норвежского Министерства окружающей среды, Министерства Иностранных Дел, были встречи с представителями компании, с российскими политиками, работающими по вопросам загрязнения. Но до сих пор норвежское правительство не сделало внятного заявления», — считает мэр Киркенеса.

Мэр также неодобрительно высказалась в адрес норвежской  федеральной прессы, которая крайне редко поднимает вопросы загрязнения приграничной территории.

Что дальше?

Решение совета мэра не устроило. Она пообещала попытаться добиться от муниципального совета поддержки обвинений против «Норильского Никеля».

«Если ничего больше не может остановить облака диоксида серы, мы подадим на компанию в суд», – цитирует ее слова БаренцОбзервер.

Из-за загрязнения атмосферы предприятиями, находящимися в российском Никеле в нескольких километрах от северной российской границы с Норвегией, в коммуне Сёр-Варангер фиксируются наивысшие в Норвегии атмосферные концентрации диоксида серы. Сама Сесилия Хансен живёт в долине пограничной реки Паз (Пасвик), которая наиболее подвержена трансграничному загрязнению.

Выбросы металлургического завода несут через границу не только сернистый газ. Норвежский институт исследования атмосферного воздуха (NILU) регистрирует на Пасвике наивысшее в Норвегии содержание тяжёлых металлов в атмосферных осадках.

Особое беспокойство вызывает то, что за последние годы содержание металлов в осадках в этом районе выросло, говорится в опубликованном осенью прошлого года докладе.

Содержание начало расти в 2004 году по неизвестной пока причине. «Норильский никель» не предоставляет норвежским природоохранным органам каких бы то ни было данных о производстве.

Хансен считает, что остается только один вариант – возглавить новую рабочую группу, на которую согласился ее муниципальный совет. Первое заседание намечено на 3 июля.

Однако Беллона сомневается, что это принесет хоть какой-то ощутимый результат, поскольку переговоры и рабочие группы даже на международном уровне не смогли ничего изменить.

Мэр Киркенеса не собирается сдаваться.
«Если норвежское законодательство не позволяет подать в суд, значит, правительство обязано написать такие законы, которые будут работать», — уверена местный политик.

Юридические прецеденты

Сисилия Хансен утверждает, что по норвежскому уголовному кодексу загрязнения, имеющие последствия на норвежской стороне, приравниваются к действиям, совершённым на норвежской территории, в силу чего норвежская полиция может открыть дело и начать преследование, даже если нарушитель находится в России и выбросы производятся на российской территории.

Норвежские юристы считают возможным инициирование процесса, предложенного мэром, но это потребует маневрирования между норвежским и российским законодательствами.

Советник Беллоны по вопросам промышленного загрязнения Лариса Брондер, хоть и поддерживает инициативу Хансен, но считает, что для поддержания такого рода обвинения не хватает юридических инструментов.

«Россия не ратифицировала Эспо Конвенцию и Гетенбургский Протокол. Оба документа дают гарантию того, что страна, чья промышленная деятельность наносит вред окружающей среде других стран, обязана вступить в диалог».

По словам старшего советника Беллоны по энергетическим и климатическим вопросам Свена Сойланда (Svend Søyland), аналогичный прецедент был в 1929 году между США и Канадой.

Тогда выбросы плавильных цехов в городе Трейл (провинция Британская Колумбия) нанесли огромный урон урожаю в штате Вашингтон, США, что привело к арбитражному суду между двумя странами. Процесс длился несколько лет, но закончился выплатой компенсаций фермерам. Дело также положило начало теперь признанному мировым экологическими законодательством принципу «загрязнитель платит».

«В случае с «Норильским Никелем» основой для судебного разбирательства по трансграничному воздействию должна быть демонстрация того, что загрязнение привело к потере средств к существованию – физической недееспособности, потери источника дохода (урожая и т.п.). В данном же случае есть доказательства загрязнения, но потери средств к существованию еще нужно доказать», — рассказал эксперт.

По словам юриста ЭПЦ Беллона (Санкт Петербург) Нины Поправко, согласно российскому законодательству, уголовное дело может быть заведено не на компанию, а на частное лицо, например, директора «Норильского Никеля», и то, только в том случае, если удастся доказать существенный вред, нанесенный здоровью или окружающей среде.

По словам Ларисы Брондер, такое вряд ли возможно из-за того, что жители Заполярного и Никеля, больше всех страдающие от выбросов диоксида серы и других загрязняющих веществ Кольской ГМК не осмеливаются жаловаться.

«Они бояться потерять работу в компании, которая является главным работодателем в этих городах», — отмечает эксперт Беллоны.