Делегация Совета по развитию гражданского общества и правам человека при Президенте РФ (СПЧ) работала в Челябинской области с 26 по 28 июня 2017 года. Рекомендации по итогам многочисленных встреч писались долго и были готовы только в начале сентября. В тексте перечислены требования, которые противники ГОКа передали Совету в июне.

Главное, что СПЧ рекомендует по Томинскому ГОКу, – это остановить проект в его нынешнем виде и начать равноправное обсуждение проблемы с участием общественности, властей и бизнеса.

СПЧ обращает особое внимание на неоднократные заверения руководства АО «Томинский ГОК» в том, что в проект внесены серьёзные «экологические» изменения. Как сообщает СПЧ, это означает, что по закону об экологической экспертизе положительное заключение государственной экологической экспертизы теряет юридическую силу, если проект доработан, изменён.

Так что есть юридические основания для немедленного прекращения реализации проекта, «до получения всех согласований и разрешений в отношении скорректированного проекта».

Рекомендация привлечь к решению проблемы общественность также совершенно обоснована. Как известно, против ГОКа выступают более половины жителей Челябинской области, 73% жителей Челябинска, 99% жителей Полетаевского поселения и 98% жителей Вознесенского поселения Сосновского района Челябинской области.

Рекомендации СПЧ челябинская власть восприняла весьма оригинально.

Для начала отказалась согласовывать митинг движения «Стоп ГОК», запланированный на 17 сентября 2017 года. В качестве предлога выбрано утверждение, что площадка на так называемом Алом поле, где до этого неоднократно и многочисленно митинговали, не вместит 6 000 человек.

Организаторы митинга оперативно отреагировали, так как сил и средств уже потрачено немало, а соглашаться на совершенно неприемлемые условия – утро рабочего дня и  неудобное место – было невозможно. Сократили численность до 2 500 человек, но и это не сподвигло городскую власть к правовому решению. Согласования так и нет. В связи с этим сейчас идёт судебное разбирательство.

12 сентября 2017 года произошло ЧП, которое сторонами конфликта трактуется по-разному. Был задержан один из активистов «Стоп ГОКа» Гамиль Асатуллин.

ГУ МВД по Челябинской области сообщило, что «сотрудниками Центра по противодействию экстремизму ГУ МВД России по Челябинской области совместно с УФСБ региона при силовой поддержке СОБР Управления Росгвардии по Челябинской области задержан мужчина… при попытке совершения поджога имущества, принадлежащего коммерческой организации… В ходе оперативно-следственных мероприятий на дачном участке мужчины обнаружены и изъяты горюче-смазочные материалы, используемые им для совершения поджога. Возбуждено уголовное дело по п. «б» ч. 1 ст. 213 Уголовного кодекса Российской Федерации (Хулиганство)».

Уральские СМИ со ссылками на источники в полиции и Русской медной компании сообщили, что Гамиль якобы пытался поджечь штабель спиленного леса на территории, где идет стройка.

Коллеги активиста сразу же заявили, что не верят в предъявленные обвинения, и в произошедшем есть признаки провокации. Слишком много странностей у этого дела.

Например, в деле фигурирует сообщник, но группировка из трёх мощнейших госструктур не смогла его задержать или найти позже. Также наблюдается путаница со временем и местом задержания. Подозрительна секретность, которой власть окутала этот инцидент – Гамиля долго не могли найти, потом полиция старалась скрыть его местонахождение. Не разрешала передавать еду и одежду.

Как заявил адвокат Андрей Лепёхин, Гамилю предъявлено «политическое обвинение», поскольку нет пострадавших и нет ущерба. Официально активист обвиняется в хулиганстве по причинам политической и идеологической ненависти.

Буквально на другой день в СМИ появился «слив»: некий источник сообщил изданию znak.com, что следствие «нашло» «организаторов преступления», приписываемого задержанному Гамилю Асатуллину. Это сообщение вызвало серьёзную тревогу. Активисты «Стоп ГОКа» поняли, что могут начаться новые задержания и попросили своих коллег не поддаваться на провокации.

В сообщении «источника» есть фраза, которая сильно настораживает: «Асатуллин обычный исполнитель, которому просто хорошо промыли мозги». Можно сделать вывод, что следствие поставило себе (или кто-то поставил следователям) задачу найти организаторов «преступления», изначально утверждая, что таковые есть, и они найдутся.

Первые признаки поиска таких «организаторов» уже налицо. 13 сентября некрасивая история случилась в городской администрации. Туда пришёл юрист и активист «Стоп ГОКа» Сергей Вахрушев, чтобы ознакомиться с очередным ответом чиновников по поводу планируемого митинга. На лестнице он столкнулся с «напористым» общением представителей полиции.

Причём один из них был целый подполковник, что само по себе о многом говорит. Не за каждым гражданином будет бегать такой высокий чин. После отказа «пройти» полицейские вынуждены были выписать повестку тут же на перилах.

В отделении полиции Сергею Вахрушеву сразу предложили во всём сознаться. После закономерного ответа: ему не в чем сознаваться, а с Гамилем он практически не знаком, начался разговор о том, как плохо ведёт себя «Стоп ГОК».

Повестки получили сразу несколько активных членов движения «Стоп ГОК»: Василий Московец, Сергей Белогорохов, волонтёр Борис Золотаревский.

Недавно стало известно о совершенно вопиющем факте.

Гамиль Асатуллин сообщил своему адвокату Андрею Лепехину, что ему угрожали сотрудники Центра по противодействию экстремизму. В заявлении, которое Гамиль передал через адвоката прокурору Челябинской области, сказано, что сотрудники Центра «Э» требовали дать показания на одного из лидеров движения Василия Московца, а также отказаться от услуг адвоката Лепехина. Под давлением сотрудников Асатуллин был вынужден написать бумагу об отказе от услуг адвоката, а также объяснение, что Московец якобы «одобрил поджог и более того был его инициатором», хотя, по словам активиста, «ничего подобного на самом деле не было».

Как передает МК, также Лепехин сообщил, что сотрудники центра «Э» оказывали давление на жену Асатуллина, предлагая ей свидания с супругом в обмен на расторжение соглашения с адвокатом.