Пожалуй, наиболее эффектным получилось выступление юриста «Беллоны» Ксении Михайловой. Она рассказала об успешных и не очень, но неизменно интересных судебных процессах, где «Беллона» отстаивала экологические права граждан.

Самый сложный судебный жанр – это противодействие захвату природных территорий, особенно «инвестиционно-привлекательных» – лесов и берегов водоемов.

На Куйбышевском водохранилище (Татарстан) Ксения Михайлова столкнулась с редкой по цинизму ситуацией: местное Управление Кадастровой палаты сформировало земельные участки… прямо поверх водной глади. Естественно, они тут же оказались в частной собственности, после чего новоявленные «собственники» спешно начали приводить реальность в соответствие с подложными документами – а именно, засыпать акваторию грунтом.

Местные жители обратились в «Беллону». Совместными усилиями удалось заставить муниципальную администрацию оспорить договоры купли-продажи эфемерных участков в суде. В этот процесс местные активисты с помощью Ксении Михайловой пытались войти в качестве третьих лиц, чьи права были нарушены. «Суд нам отказал, но мы подали апелляцию, и тем самым наши доводы все-таки были приобщены к делу», – рассказала Ксения.

В результате удалось поднять информационный «шум». И, хотя само неправомерное формирование участков оспорено не было, администрация ввела мораторий на их использование. Работы по намыву грунта остановились, собственники (по крайней мере, пока) «повисли в воздухе». Конечно, это еще не окончательная победа, однако на фоне всеобщего уныния перед лицом земельного беспредела даже она выглядит многообещающе.

Аудитория, как обычно, была щедра на советы экоюристам: как им действовать дальше в тех или иных случаях. Впрочем, реплики из зала оказались не праздными – большинство участников также имели большой опыт в судебных делах по защите природных территорий.

Так, оказалось, что недавние засыпка и застройка русла реки Клязьмы в Подмосковье (ради расширения площади аэропорта Шереметево) тоже шли не без сопротивления граждан (что радует само по себе). Местные жители выступили истцами в деле оспаривания проекта намыва и перевода лесного фонда берега Клязьмы в категорию «земли транспорта». И, хотя суды были проиграны, они создали важный юридический прецедент, которым смогут воспользоваться другие.

Вывод, который напрашивался из выступлений практикующих экоюристов, был таким: суды «граждане vs захватчики» (неважно, выступают ли в роли последних частные лица или способствующие им государственные структуры) возможны только при грамотной местной инициативе. Это, так сказать, стратегическое положение. А тактическое требование – важно найти подходящего истца, который сумеет доказать в суде нарушение именно своих личных прав.

В случае с Куйбышевским водохранилищем в роли такового выступила жительница, обитавшая на берегу примерно в 50 метрах от намыва. В судах по клязьменскому намыву интересы общества также представляла местная жительница.

Участники дискуссии вспомнили «дело забора Ткачева» на Черном море, по которому отбывает срок краснодарский эколог Евгений Витишко. Его (забор) также пытались оспорить через суд, но истцов по понятным причинам среди местных жителей не нашлось (никто не хотел повторять судьбу Витишко). Тогда истца нашли в Петербурге. Ведь согласно Лесному и Водному кодексам, право на доступ в лес и на берег есть у всех граждан РФ, независимо от прописки. Правда, этому петербургскому потерпевшему от действий губернатора Ткачева пришлось специально съездить в Краснодарский край и погулять под забором туда-сюда.

Законы, законы…

Более сложной, но не менее важной темой заседания секции стал анализ новшеств природоохранного законодательства (или, как это нередко бывает, «антиприродоохранного»). Широкой общественности известны только самые резонансные из них: например, очередной законопроект, позволяющий изымать земли заповедников и национальных парков, если они «утратят природоохранную ценность» (об опасностях этого проекта подробно рассказал Михаил Крейндлин из Гринпис России). Есть законы менее заметные, но при этом столь же ощутимо влияющие или могущие повлиять на состояние окружающей среды.

Так, модератор правовой секции Мария Пшеницына (Гринпис) познакомила собравшихся с новым законом ФЗ-219 «О внесении изменений в закон «Об охране окружающей среды». Изменения в данном случае коснулись контроля за негативным воздействием на окружающую среду со стороны промышленных предприятий. Закон предполагает создание единой базы данных по всем вредным предприятиям страны и видах их воздействия (выбросах и т.п.), а также нормирование этого воздействия и государственный экологический мониторинг.

Основные новшества: понятие «комплексного экологического разрешения», которое будет выдаваться (или не выдаваться) всем предприятиям по результатам мониторинга; понятие «наилучшие доступные технологии» (НДТ), которые предприятия должны использовать в своей деятельности. За использование последних законом предусмотрены льготы, например, понижение платы за негативное воздействие на окружающую среду. За неиспользование – соответственно, штрафы и повышающий коэффициент в расчете платежей за негативное воздействие.

Списки «наилучших доступных технологий» промышленники смогут отыскать в справочниках, которые подготовят межведомственные комиссии (ожидается 47 таких справочников по всем отраслям). Часть из них будет перепечаткой со справочников, использующихся в странах Европы. Пилотные проекты по переходу на НДТ, как предполагает закон, должны быть запущены в период с 2016 по 2022 годы.

Оптимисты приветствуют новый закон, полагая, что он упростит разрешительную систему. Пессимисты опасаются установления обязательных, но невыполнимых требований. А общественность, напротив, подозревает, что требования к промышленникам смягчатся, что повлияет на состояние окружающей среды. Сама Мария Пшеницына от оценочных суждений пока воздержалась.

Столь же сдержанно прокомментировала новые поправки в федеральный закон «Об охране атмосферного воздуха» другой известный экоправовед Наталья Евдокимова. Она просто предложила сравнить одни и те же положения закона до и после внесения поправок. Вывод напрашивался сам собой: число полезных нововведений почти уравновешивается количеством неоднозначных и «сыроватых».

Так, в старой редакции закона надзор за состоянием воздуха предполагал лишь фиксацию нарушений, а теперь – принятие мер по улучшению качества воздуха. Раньше взималась плата за загрязнение воздуха как таковое (которое еще нужно установить и доказать), а в новой редакции платить придется именно за выбросы. Но при этом почему-то исчез порядок выдачи разрешений на вредные выбросы транспортных средств, а также норма о пошлине за такое разрешение.

По-видимому, оценить последствия обоих законов нам предстоит позже, когда накопится правоприменительная практика. Ведь жесткость (да и мягкость тоже) российских законов, как известно, компенсируется необязательностью их исполнения.

Хотя некоторые из готовящихся законопроектов рассчитаны на безотлагательное применение. О них на секции поведал Михаил Крейндлин. Так, он призвал бороться с подготовленным Минстроем проектом, предполагающим отмену общественной экологической экспертизы (ОЭЭ) абсолютно во всех сферах. Без сомнения, принятие этого закона, созданного в интересах лобби крупного бизнеса, отлагаться не будет. Равно как и очередного абсурдного проекта изменений в Лесной Кодекс от Минприроды, предполагающего легализацию установки ограждений в лесах. Незаконных лесных заборов и так немало, а в случае принятия этих поправок мы и вовсе рискуем забыть, как выглядит лес.

Итог: экоактивистам надо быть очень бдительными, чтобы не допустить вступления в силу очередного опасного и вредящего природе и здоровью людей законопроекта.