Вечером 17 сентября в городе Рославле Смоленской области завершились общественные обсуждения в форме «круглых столов» материалов обоснования лицензий на размещение первого и второго энергоблоков второй Смоленской АЭС. Публикуем текст выступления на слушаниях представителя Беллоны.

Добрый день, уважаемые участники «круглого стола»!

Я благодарен за предоставленную возможность выступить. Хочу посвятить выделенные мне пять минут трём темам.

Обсуждение без возможности диалога

Во-первых, я снова желаю высказать удивление тем регламентом, который предложен, потому что он не предполагает возможности диалога. Выступления идут просто в хронологическом порядке, одно за одним, и обсуждение вопросов, которые могут вызвать интерес или разногласия, а такие вопросы есть, — более детальное обсуждение, к сожалению, при таком формате не возможно.

Настоятельно рекомендую организаторам попробовать провести в следующий раз по-другому, подумать о том, как сделать диалог возможным. Поверьте, это не так сложно.

Простите, я не представился. Меня зовут Андрей Ожаровский, я по образованию физик-ядерщик, окончил МИФИ, правда довольно давно. Я представляю экологическую организацию Беллона. Мы давно и пристально следим за вашим проектом и за многими другими проектами атомной энергетики в России. Это не случайное выступление. Оно основано на анализе не только представленных сейчас документов, но и на предыдущем опыте.

Закрытие старой и опасной Смоленской АЭС — это хорошо, но чем её заменить?

Итак, хочется подчеркнуть, что идея вывести из эксплуатации старые и опасные реакторы РБМК Смоленской атомной электростанции, это идея хорошая. Но возникает вопрос, который, как мне кажется, сейчас недостаточно хорошо проработан. Вопрос о том, чем лучше заменять, чем правильнее заменять выводимые из эксплуатации мощности.

Это совершенно неправильное представление, что атомной реактор можно заменить только атомным реактором или угольной электростанцией. [В представленных документах в качестве альтернативы новой АЭС рассматривается только угольная электростанция.] Это ложная посылка, которая может подтолкнуть и общественность, и лиц, принимающих решения, к неправильному пониманию ситуации и к ошибкам.

Газ или уран?

Почему не рассмотрен такой популярный сейчас и в России, и в мире энергоноситель, источник для производства электроэнергии, как природный газ? Современные теплоэлектростанции, использующие природный газ в паро-газовых установках, строятся быстрее, чем атомные станции, дают более дешёвый продукт, более дешёвую электроэнергию, менее опасны в случае аварий и инцидентов, оказывают меньшее воздействие на окружающую среду.

В материалах обоснования лицензии написано то, что ничему не соответствует

Если вы читали материалы обоснования лицензии, если вы помните предыдущие слушания в апреле, — тогда этот вопрос был задан. В документах, как в апреле, как и сейчас, документ фактически не изменился в этой части, утверждается, что существует некое «ограничение на использование газа в новых электростанциях для производства электроэнергии» — лист 19, книга 1. Я напомню, что в апреле на мой вопрос: «кем, где и как установлены эти ограничения?», Виктор Шкаленков [Заместитель директора по проектам Курской и Смоленской АЭС ОАО «Атомэнергопроект»] дал ответ, что такого документа в природе не существует. То есть, в материалах обоснования лицензии написано то, что ничему не соответствует. Это просто суждение авторов, больше ничего! Смысл этого — исключить сильного конкурента. И тогда убедить всех, что надо заменять реакторы реакторами. Это неправильно, так не надо поступать!

Манипулятивные технологии используются для доказательства необходимости строительства новой атомной станции

Давайте почитаем, что ещё написано на этом листе. Утверждается, что есть такие ограничения, которые диктуются «ресурсными условиями, высокими и постепенно растущими ценами на газ на мировом рынке и стремлением увеличить его экспорт».

Я не слышал, чтобы в России был дефицит природного газа. Наоборот, я знаю несколько месторождений, разработка которых приостановлена сейчас. Они были почти готовы разрабатывать, но не стали. Могу Штокман назвать, огромное месторождение природного газа, которое не разрабатывается по причине отсутствия спроса.

«Постоянно растущие цены». Если вспомнить широко обсуждавшийся в обществе контракит на поставку газа в Китай, там приводились цены. Я их не буду повторять с трибуны, поскольку официально Газпрпом не подтвердил и не опроверг ни одну из них. Но все эти цены значительно ниже двухсот долларов за тысячу кубометров. При таких ценах, естественно, электроэнергия, вырабатываемая при помощи природного газа, значительно дешевле электроэнергии атомной электростанции.

Всё, что там написано, не соответствует действительности! Меня это сильно обижает, потому что, казалось бы, это серьёзные люди, ОАО «Росэнергоатом», которые подписал эти документы…

Про «стремление увеличить экспорт газа» можно дальше не говорить. Стремление увеличить экспорт газа наталкивается на нежелание ряда стран, в числе их и Беларусь, и Украина, и страны Евросоюза, на нежелание этих стран повышать зависимость от российского газа. Поэтому этот тезис тоже, к сожалению, не соответствует действительности.

Обидно, что такие вот манипулятивные технологии используются для доказательства необходимости строительства новой атомной станции.

Расчётная себестоимость атомного электричества не включает все расходы

Декларируемая себестоимость, мы об этом здесь не говорили, но хочется поднять этот вопрос, декларируемая себестоимость продукции атомной электростанции, то есть киловатт-часа электроэнергии, не включает всех расходов. Она низка именно из-за того, что ряд расходов покрывается из других источников. В частности, это расходы по обращению с радиоактивными отходами, это расходы по фабрикации топлива, поскольку уранообогатительные предприятия имеют двойное назначение: они работают и на мирный, и на военный атом. Вы это прекрасно знаете.

[В ходе «круглого стола» представитель Беллоны передал в президиум Доклад Беллоны «Об экономике российской ядерной энергетики», в котором приведены доказательства озвученных тезисов.]

Безопасность нового реактора ВВЭР-ТОИ не доказана на практике

Мне же, как налогоплатильщику, как гражданину России, важно понимать, что не только что есть самый дешёвый, но и самый безопасный. Атомная энергетика таковой не является. Безопасность — мы снова наступаем на те же грабли. С апреля месяца в природе не появилось ни одного реактора марки ВВЭР-ТОИ. Его не существует. То есть, все доказательства безопасности и работоспособности этого реактора носят теоретический, расчётный характер, они не подтверждены практикой. Поэтому заниматься массовым строительством таких реакторов, к сожалению, рановато.

Производительность нового реактора — 3000 тонн радиоактивных отходов в год

Я бы хотел похвалить материалы обоснования лицензии. Они содержат таблицу 3.1, где сказано, что каждый год [на одном энергоблоке] будет производиться 2970 кубометров жидких радиоактивных отходов и 152 кубометра твёрдых радиоактивных отходов. Это замечательно, потому что ранее таких цифр [в официальных материалах] не было.

Но очень странно, что в этой таблице указано, что все отходы «не обладают опасными свойствами». Я очень хочу услышать ответ на вопрос, как же вы придумали такие радиоактивные отходы, в том числе высокоактивные, среднеактивные, которые не имеют опасных свойств. Очень-очень будет интересно, я не знаю, как это можно сделать.

[На этот вопрос попытался ответить Андрей Серёгин, главный инженер проекта Смоленской АЭС 2. Он заявил, что вопросы ему непонятны, а часть информации о радиоактивных отходах конфиденциальна. «Проектировщик указал отсутствие опасности радиоактивных отходов с точки зрения взрыво- и пожароопасности», — заявил он и тут же выдвинул ещё одну версию, позволяющую говорить о «безопасных» радиоактивных отходах: «По законодательству взаимодействие отходов с окружающей средой исключено, значит, опасность отсутствует».]

Могильник радиоактивных отходов всё-таки будет на территории АЭС

И самое последнее. Если вспомнить предыдущие слушания, в частности, по комплексу переработки РАО, оказазывается, что я — хороший пророк, к сожалению, попавший в цель. Могильник радиоактивных отходов будет на территории атомной станции. Я рад, что это признано в материалах обоснования лицензии. Сказано, что будет организован пункт захоронения радиоактивных отходов, то есть могильник, для особо низкоактивных радиоактивных отходов. Они будут храниться в полиэтиленовой плёнке, в мешках, это интересная технология тоже.

Но не бывает ядерной энергетики без отходов. Очень сожалею, что нет времени это обсудить.

Ещё раз благодарю за возможность выступить. Спасибо.

Общественные обсуждения в форме «круглых столов» материалов обоснования лицензий на размещение первого и второго энергоблоков второй Смоленской АЭС прошли в городе Рославль Смоленской области 17 сентября 2014 года по заказу ОАО «Концерн Росэнергоатом».

Photo: Фото: Андрей Ожаровский / Беллона

Слушания начались в 15:00 и продолжались почти четыре часа, в них приняло участие более трёхсот человек, в основном, сотрудники АЭС, доставленные к месту слушаний на автобусах «Атомтранса». Развёрнутая аргументация против строительства новых реакторов и ссылки на обсуждаемые материалы приведены в опубликованной накануне статье.