Итак, Европейская Энергетическая Хартия (ЕЭХ) была сформулирована 17 декабря 1991 года в Лиссабоне в результате работы Конференции по Европейской Энергетической Хартии. Энергетика — один из самых чувствительных нервов современной экономики, и естественны поиски обеспечения стабильности в этой сфере для всего человечества.

Идея Европейской Энергетической Хартии была выдвинута бывшим премьер-министром Голландии Р. Любберсом на заседании Европейского Совета в Дублине 25 июня 1990 года. Она была поддержана ЕС, а затем всеми участниками Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), как предложение, логически вытекающее из неприятных опытов энергетического кризиса 80-х годов, изменившейся политической ситуации в Европе и направленное на укрепление безопасности и стабильности в ключевой сфере экономики — энергетике. 17 декабря 1991 года ЕЭХ была подписана в Гааге большинством европейских государств, ЕС, Австралией, Канадой, Турцией, США и Японией. ЕЭХ является политическим документом. Для преобразования намерений и деклараций ЕЭХ в юридические обязательства было признано необходимым выработать Договор к Энергетической Хартии (ДЭХ).

Сегодня ДЭХ и связанные с ним документы подписаны 51 страной и ЕС. Этот документ доступен для участия в Хартии любой стране из любого конца света, а не только европейским странам.

В чем смысл Хартии? Она призвана обеспечить, пожалуй, пять основных тезисов в международных отношениях в энергетической сфере: поощрение капиталовложений в энергетику, государственный суверенитет над природными ресурсами, свобода доступа к энергетическим рынкам, свобода транзита энергоресурсов, свобода движения капиталов, связанных с инвестированием в энергетику.

Россия подписала ДЭХ, но не ратифицировала его нашим патриотическим парламентом. Дело в том, что ДЭХ подлежит ратификации законодательными органами стран-участниц. Вообще-то он вступил в силу 16 апреля 1998 года, на девяностый день после сдачи Депозитарию тридцатой ратификационной грамоты. До настоящего времени Договор не ратифицирован Россией, Беларусью и Норвегией. Бог с ней, с Беларусью, ее отношение к Хартии и Договору совершенно очевидно: подписав Договор, Беларусь поставит себя в странное положение, лишающее ее в складывающихся в соответствии с договором реальных либеральных рыночных отношениях в энергетической сфере фактически единственного источника относительного внутреннего благополучия — получения из России дешевых нефти и газа и возможности перепродавать это в Европу по европейским рыночным ценам. Ведь ничего, что создавало бы иные предпосылки для экономического благополучия страны, власть Беларуси не делает, и экономическая стабильность зависит исключительно от получения дешевых энергоносителей из России. Это в стране многим ясно, и многим ясно, что режим Лукашенко в такой ситуации может держаться только в условиях диктатуры и беспардонного нарушения прав человека. Что весь мир видит и адекватно на это реагирует, поставив режим Лукашенко в изоляцию от цивилизованного демократического сообщества.

А вот о России и Норвегии стоит поговорить.В 1998 году Договор и связанные с ним документы после тщательной подготовительной работы были переданы на ратификацию в Федеральное Собрание Российской Федерации. Однако после длительных и острых обсуждений этого документа в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации его ратификация неоднократно откладывалась. Формальных причин и поводов выдвинуто достаточно, но главное, видимо, в том, что для России, к сожалению, энергоресурсы превращаются в единственное средство поддержания себя в виде влиятельной международной силы, способной влиять на иностранных потребителей энергоресурсов благодаря их зависимости от наших поставок нефти и газа. Ратификация же ДЭХ вводит этот документы в правовую базу РФ и во многом уравнивает партнеров по договору и ослабляет возможность энергетического шантажа. Но такое равенство делает Россию «слабой» во взаимоотношениях с равными партнерами! А других способов подъема благополучия в экономике страны и повышения ее авторитета в мире нынешняя власть не хочет знать, потому что это требует реальных, а не имитационных реформ в экономике, что, в свою очередь, требует и реальной демократизации страны, а не суррогата в виде идиотской суверенной демократии. Потому что все другие способы достижения таких целей лежат в сфере конкуренции как в экономике, так и в политике. А это для правящей политической коррумпированной элиты страшнее всего, ибо шансы на успех у нее в условиях добросовестной конкуренции стремятся к нулю. И противостоять созданию пространства с добросовестной конкуренцией в экономике и политике, губительной для власти, можно только ликвидируя те чахлые демократические завоевания, которые были достигнуты к концу ХХ века. А главное, в традициях погибшего от падения цен на энергоносители Советского Союза с задушенными правами человека, снова эти права душить.

При этом очень удобно апеллировать к тому, что Хартию и Договор не ратифицирует и Норвегия. И правда. ДЭХ обязывает участников содействовать транзиту и транспортировке энергоресурсов, а Россия, не подписав документов, может стремиться к монополизму в этой сфере, предлагая за энергоресурсы предоставить России как можно больший контроль над трубопроводами. Есть и еще довод. По ДЭХ участники получают большую доступность ко всем сферам бизнеса в сфере экономики, а Россия говорит: тогда пустите нас к тем сферам бизнеса в Европе, который нам нравится. Нам резонно отвечают: это регламентируется другими документами и соображениями конкуренции, которая предполагает равенство участников по правам, но не по реальным конкурентным параметрам.

Вот тут-то Россия и апеллирует к Норвегии — она тоже не ратифицирует договора. Однако тут много неприличного лукавства. Норвегия действительно не ратифицирует договора. Но Норвегия — демократическое правовое государство. С давними традициями. И мотивация своего отношения к ратификации Договора у нее абсолютно убедительная, не угрожающая ни демократии, ни правам человека, ни рыночным отношениям ни в самой Норвегии, ни в странах Европейского Союза. Меняющиеся на демократической основе норвежские правительства сделали выбор не ратифицировать этот документ. В МИДе Норвегии корреспонденту газеты Aftenposten (22 ноября 2006) сказали, что Хартия открывает возможности для заключения частными фирмами договоров о сотрудничестве, которые могут противоречить норвежской конституции. Иначе говоря, нефтяные компании могут использовать, руководствуясь договором и Хартией, международный арбитраж вместо норвежского суда. Именно это может противоречить норвежской конституции. Но при этом следует помнить, что, в отличие от России, Норвегия является частью внутреннего рынка ЕС, входит равноправным и равнообязанным членом в его единое экономическое пространство и, кроме того, как член ВТО, Норвегия автоматически своими торговыми обязательствами не противоречит, а полностью соответствует в своей деятельности идеям Договора к Европейской Энергетической Хартии. Поэтому формально иностранные инвесторы защищены от возможной дискриминации со стороны норвежских нефтяников и газовиков.

Photo: arhperspectiva.ru

Ситуация с Россией совершенно другая. ЕС беспокоит, что Россия все больше и активнее использует свои энергетические ресурсы в политических целях, что противоречит основной идее Хартии. Кроме этого, страны ЕС обеспокоены и тем, что добыча энергетических ресурсов в России не самая экологически безупречная. И климатические изменения в мире все больше беспокоят сообщество стран ЕС. Обоснованно или не обоснованно — пока второй вопрос. Во всяком случае, именно поэтому ЕС хочет, чтобы Россия открыла свои энергетические рынки для инвестиций иностранных компаний и содействовала бы внедрению их современных и экологически более приемлемых технологий и при этом гарантировала бы им юридическую защиту.

Все это было особенно заметно во время последней встречи ЕС и России в Лахти, в октябре, если следовать записям, сделанным представителем испанского МИДа. Эти записи оказались в корзинах для мусора и стали, таким образом, достоянием прессы. Согласно этим записям, канцлер Германии Ангела Меркель указала на то, что, когда Путину напоминают о ратификации договора, он «переводит стрелки» на Норвегию.

Между тем, сама Россия повторяет белорусские кульбиты с перепродажей на спекулятивной основе энергоносителей. Так, Россия закупает газ у Туркмении, в Узбекистане и Казахстане по низким ценам и продает их в Европу по вполне рыночным ценам, получая очень приличную маржу на этой операции. В случае же подписания ДЭХа страны потребители будут заключать прямые договора с владельцем ресурсов и с транспортной компанией, что практически уничтожит зависимость от России как поставщиков энергоресурсов в Азии, так и их потребителей в Европе.

Именно тем, что нами не подписан Договор, можно объяснить и «войны» на Сахалине с ТНК ВР, и вокруг «Ковыкты». Конечно, может, договор с ВР и требовал коррекции, но главное все-таки не в этом, а в потенциальной утрате возможности политического давления на потребителей и партнеров по бизнесу.

Монополизм — вот суть и двигающий мотив набирающей обороты реанимации идеи возврата статуса сверхдержавы для теперешней власти в России, живущей традиционными советскими категориями конфронтации с демократическим миром. Так сладко вспомнить, как мир трепетал в страхе перед непредсказуемой советской ракетно-ядерной сверхдержавой! Это неизбежно влечет за собой стремление ограничить и демократию в своей стране, потому что имперские амбиции, которые абсолютно не соответствуют интересам граждан России, не могут не вызывать протеста и сопротивления у думающей части общества. А конфронтация с цивилизованным миром позволяет властям вновь милитаризовать Россию, подчинять ее экономику фантазиям генералов, вновь загнать граждан на предприятия ВПК, обвесив их «допусками» и традиционно лишив возможности беспрепятственно ездить за границу. Любой ценой изоляция граждан от мировых демократических ценностей! У нас все лучше, духовнее, сувереннее!

Именно страх перед потерей возможности творить произвол и в экологической сфере, и в сфере международных отношений побудил нынешние власти попытаться создать «единое информационное пространство» в России, что, по сути, задумано как возврат в советское пространство единомыслия и всеобщего «одобрямса». Именно поэтому создана по советскому образцу пресловутая вертикаль власти. Фактически ликвидированы демократические выборы и подменены, с помощью нехитрых и неприличных упражнений с административным ресурсом, традиционным советским голосованием. Именно поэтому задуманы и реализуются усилия по ликвидации независимого от власти круга общественных объединений — в первую очередь экологических и правозащитных, которые, по мысли стратегов из Кремля, должны быть заменены подконтрольными властям организациями-имитаторами гражданского общества в России.

Тогда можно будет жить в иллюзии, что мир подвластен энергетической сверхдержаве России, которая будет дергать за нефте- и газопроводные ниточки, добиваясь каких-то своих корпоративных целей.

Но путь этот тупиковый. Конечно, конфликты на арабском востоке и латиноамериканские диктаторы поддержат еще какое-то время цены на нефть и газ высокими. Но цены все-таки по разным причинам снизятся, найдутся другие месторождения, развивается альтернативная энергетика и ресурсосберегающие технологии. И перестанет рано или поздно западный мир все-таки трусовато закрывать глаза на нарушения прав человека в России, разрушив технологическим способом зависимость от российских энергоносителей. И останется Россия у разбитого корыта, как случилось это с СССР, когда Запад нашел способы снижения ресурсосбережения и энергопотребления к концу 80-х годов прошлого века.

Да и граждане нашей страны вряд ли в конечном счете смирятся с уготованной им властью ролью традиционного послушного советского стада, существующего для удовлетворения корпоративных интересов властной элиты нынешнего режима. Граждане все в большем количестве начинают понимать, что не они существуют для власти, а власть существует для них. И рано или поздно граждане России наймут для работы такую власть, которая будет ориентирована исключительно на реализацию прав и законных интересов граждан. И если она будет плохо с этим справляться, демократические механизмы позволят безболезненно такую власть заменять.

Тогда на благо России и мирового сообщества будет подписан Договор к Энергетической Хартии и другие международные акты, которые введут Россию в демократическое сообщество.

В этом сообществе не сила и шантаж определяют успех, а добросовестная конкуренция, когда, по Адаму Смиту, в результате именно добросовестной конкуренции усредняется и оптимизируется проклятая прибавочная стоимость, и «невидимая рука» приводит всякий труд к общественной пользе, а страну к экономическому процветанию.

И как огня боится этого нынешняя власть.