Прошедший год ознаменовался принятием целого ряда законодательных актов, вызвавших бурный протест экологов. Были приняты Водный и Лесной кодексы, фактически позволяющие выкуп лесов и водоемов в частную собственность. В декабре депутаты утвердили поправки в Градостроительный кодекс, одним махом отменив экологическую экспертизу любых проектов.

«В результате активной работы Госдумы за этот год Россия практически полностью лишилась основ экологического законодательства», – заявляет юрист экологического правозащитного центра «Беллона» Ольга Кривонос.

В то же время, те немногие законопроекты, которые могли положительно повлиять на развитие экологического законодательства, остаются под сукном в течение многих лет.

По мнению Алексея Яблокова, лидера фракции «Зеленая Россия» в партии «Яблоко», эти законопроекты не находят поддержки в Госдуме в силу «общей тенденции ослабления экологического законодательства».

«Дума последние шесть лет портит, а не улучшает экологическое законодательство, ослабляет его», – заявил Яблоков в интервью «Беллоне.Ру».

На декабрь 2006 года было запланировано рассмотрение законопроектов «О статусе зон экологического бедствия», «О гражданской ответственности за причинение ядерного вреда и ее финансовом обеспечении», «О плате за негативное воздействие на окружающую среду», «О внесении изменений в закон «Об охране озера Байкал» (законопроект запрещает сброс промышленных сточных вод Байкальскому целлюлозно-бумажному комбинату), «О защите животных от жестокого обращения».

«О статусе зон экологического бедствия»

Экологи заявляют, что такой закон необходим: значительное число территории РФ находится в неблагоприятной или катастрофической ситуации. «К восстановлению таких территорий нужно подходить комплексно, на уровне федерального закона», – считает Кривонос.

Проект закона внесен в Госдуму еще в 2001 году депутатами комитета по экологии. С тех пор рассмотрение его постоянно откладывалось, теперь оно перенесено на июнь 2007 года.
Законопроект устанавливает порядок объявления территорий зонами экологического бедствия, а также специальный режим существования таких зон. Предполагается особый режим налогообложения на этих территориях: льготы для инвесторов, способствующих экологической реабилитации, возможность перераспределения налогов в пользу местного (а не федерального) бюджета.

Статья 20 законопроекта предусматривает комплекс мероприятий, направленных на снижение воздействия неблагоприятных факторов на здоровье населения. К ним относятся профилактика и коррекция здоровья, специальное медицинское наблюдение, решение социальных проблем населения, организация вынужденного переселения из зон экологического бедствия и т.п.

«Перечень данных мероприятий выглядит достаточно декларативно. Говоря о здоровье населения, необходимо вводить понятие социальной защиты. Виды и формы социальной защиты граждан, проживающих в зонах экологического бедствия, должны быть четко зафиксированы в законопроекте, что позволит реально заботиться о здоровье людей», – комментирует Кривонос.

В 1996 году была предпринята попытка объявить зоной экологического бедствия город Карабаш, где находится Карабашский медеплавильный комбинат. Экспертиза, проведенная Министерством природных ресурсов, вынесла заключение о необходимости присвоить городу статус «зоны». Однако никаких дальнейших шагов за этим не последовало: город не был официально отнесен к зоне экологического бедствия, не было принято никаких федеральных программ по улучшению экологической ситуации или переселению жителей.

В январе 2006 года началась программа переселения жителей из другой загрязненной точки – села Муслюмово, расположенного на берегу радиоактивной реки Течи, неподалеку от ядерного комбината «Маяк» в Челябинской области. В течение 50 лет местные власти не признавали эту местность опасной для проживания. С инициативой переселения жителей и восстановления территории вокруг реки Течи выступил Росатом, выделивший деньги на новые дома, а также на восстановление земель по берегам Течи.

По признанию советника по связям с общественностью Игоря Конышева, этот шаг был «доброй волей Росатома». Однако «добрая воля» – не достаточная гарантия, когда речь идет о жизни и здоровье 700 семей.

«О гражданской ответственности за причинение ядерного вреда»

Проект закона «О гражданской ответственности за причинение ядерного вреда и ее финансовом обеспечении» внесен в Госдуму в 1996 году. Он устанавливает порядок компенсации ущерба в случае аварий на атомных объектах. Для того, чтобы гарантировать выплаты пострадавшим, эксплуатирующие компании должны обеспечить свою платежеспособность – например, создать специальный фонд или застраховать гражданскую ответственность. Максимальный предел ответственности на одну радиационную аварию устанавливается в размере 150 млн. долларов США. Такую сумму должна иметь эксплуатирующая организация для получения лицензии на свою деятельность.

«Идея такого закона хорошая, но 150 млн долларов – недостаточная сумма в случае серьезной аварии», – говорит Владимир Сливяк, председатель группы «Экозащита!».

По словам Яблокова, такое ограничение ответственности очень удобно для атомщиков. «Этот закон антиэкологичен, – заявил Яблоков в интервью «Беллоне.Ру». – По Чернобыльской аварии мы знаем, что по размеру ущерб может быть сравним с государственным бюджетом. Если ограничить ответственность атомщиков, в случае аварии за них будет расплачиваться государство».

Согласно законопроекту, возмещение ядерного вреда, превышающего максимальный предел ответственности эксплуатирующей организации, осуществляет государство в лице Правительства РФ из Государственного страхового фонда возмещения ядерного вреда. Законопроект не уточняет, из каких средств будет формироваться этот фонд. Не исключено, что это будут деньги налогоплательщиков, опасаются экологи.

Предельная сумма выплат – 150 млн долларов – установлена на основе Венской конвенции о гражданской ответственности за ядерный ущерб, которую Россиия ратифицировала в марте 2005 года.

В настоящее время конвенцию ратифицировала более 30 государств. Не все страны ограничились минимальными требованиями конвенции. Например, в Германии ответственность оператора составляет 2,5 млрд евро за каждую атомную станцию. Часть суммы – до 256 млн евро — покрывается из страховки.

В Швейцарии, которая подписала, но не ратифицировала конвенцию, сумма ответственности установлена в 700 млн евро.