Очередная, седьмая по счету конференция, проходившая в Петербурге в сентябре, выделялась из общего ряда. И участников было как никогда много — больше 750 специалистов из почти 300 фирм и компаний. И компании собрались известные — российские «Газпром», «Роснефть», «Лукойл», «Севморнефтегаз», «Росшельф», норвежские «Гидро» и «Статойл», английская «Шелл», французская «Тоталь», канадская «Коноко-Филлипс», финская «Фортум Ойл энд Газ Ойя».

И все-таки главное — в духе конференции. Россия ясно и конкретно дала понять, что намерена приступить к добыче углеводородов на Арктическом шельфе.

— Экономика страны кардинально зависит от устойчивой работы топливно-энергетического комплекса и от экспорта нефти и газа, — заявил в своем выступлении полпред президента РФ по Северо-Западному округу Илья Клебанов. — Это требует незамедлительных действий по освоению новых крупных нефтегазоносных провинций. Наиболее перспективным направлением для восполнения запасов углеводородного сырья, безусловно, является шельф Российской Федерации.

В выступлении главы МПР Юрия Трутнева было еще больше конкретики.
— Основные работы придутся на Баренцево, Карское и Охотское моря, — сказал министр. — Будут проведены тендеры не менее чем по 65 участкам недропользования. Расходы из федерального бюджета на этот период составят 960 млн. долларов США. То есть с 2006 по 2020 годы работы по изучению и освоению шельфа потребуют более миллиарда долларов федеральных средств. При этом предполагаемые частные инвестиции в недропользование составят 4,5 млрд. у.е. Что обеспечит прирост промышленных запасов углеводородного сырья в 5,8 миллиарда тонн условного топлива.

Гости из разных стран, — а это были представители Бразилии, Германии, Дании, Италии, Канады, Латвии, Литвы, Нидерландов, США, Финляндии, Франции и других, — казалось, ловили каждое слово. Еще бы, России опять повезло — аналогичных запасов углеводородов не имеет ни одна мировая держава

Стратегический ресурс
Якобы пустынная Арктика сказочно богата. По некоторым оценкам, под ее ледяным безмолвием скрывается четверть мировых запасов углеводородов. При этом российская часть Арктического шельфа достигает 6,2 млн. кв. км, что соответствует 21 % площади мирового океана. И более половины шельфа — 4 млн. кв. км — перспективны на нефть и газ.

Однако до сих пор добыча за полярным кругом у нас велась на суше. Еще в 1929 году началась разрабатываться знаменитая Тимано-Печорская провинция. За 85 лет на ней открыто более 200 нефтяных и газовых месторождений с текущими разведанными запасами нефти в 1,3 млрд. тонн, а свободного газа в 643,5 млрд. кубометров.

77 месторождений зарегистрировано на территории Ненецкого автономного округа. В 1,6 млрд. тонн нефти и 1 трлн. кубов свободного газа оцениваются текущие извлекаемые ресурсы республики Коми. Всего здесь учтено 133 месторождения. Но если в Ненецком округе еще имеются какие-то перспективы на добычу нефти и газа, то в Коми остаются преимущественно мелкие, неперспективные месторождения. И не удивительно, ведь 75 % месторождений углеводородного сырья на континентальной части страны уже вовлечены в использование. Что называется, развязка уже не за горами…

Зато сводки с Баренцева, Печерского и Карского морей имеют совсем иную тональность. Так, согласно экспертным оценкам, начальные извлекаемые ресурсы Баренцева-Печороморского шельфа составляют 27,6 млрд. тонн условного топлива, в том числе 2,1 млрд. тонн нефти. Именно здесь открыты знаменитое Штокманское и прилегающее к нему Гурновское месторождения. В Печорском море — Приразломное и Долгинское. Еще более впечатляют суммарные начальные ресурсы Карского моря — 54 млрд. тонн условного топлива, из которых 11,5 млрд. тонн составляют жидкие углеводороды.

Но и это еще не все. Весьма перспективны Охотское, Восточно-Сибирское и Чукотское моря. Огромные запасы обнаружены компанией «Сибнефть» в Южно-Чукотском и Северо-Чукотском бассейнах. Компания уже ведет работы на шести лицензированных участках. Пробурена и первая скважина. К большой радости жителей Анадыря — газ уже обогревает их дома. Ожидается, что с 2011 по 2020 годы разведывательные работы будут проводиться преимущественно в восточной части Арктики.

По некоторым оценкам, на Арктическом шельфе сосредоточено до 80% потенциальных углеводородных запасов России. Нет, не случайно глава МПР назвал шельф важнейшим стратегическим и геополитическим ресурсом страны.

 

Дорогой наш углеводород
Но «взять» этот ресурс непросто. Уже одни геологические изыскания в ледовом краю обходятся, по меньшей мере, вдвое дороже. А еще и суровый климат, низкие температуры, необходимость вести работы в водной среде…

К примеру, только 1-ый этап добывающегося комплекса газоконденсатного месторождения «Сновит», сооружаемый норвежской компанией «Статойл», обходится ей в 5,7 млрд. долларов США. А освоение подводного газового месторождения Ормен Ланге, расположенного в 120 км от северо-западного побережья Норвегии, обойдется национальной компании «Гидро» уже в 10 млрд. долларов.

Инвестиции в освоение Штокманского месторождения и того больше — 30 млрд. долларов США. Оно расположено в центральной части Баренцева моря в 600 км от берега. Но самое главное, плавучие платформы должны быть неуязвимы для айсбергов, заносимых сюда течениями. Никто из мировых добывающих компаний во льдах не работает.

Придется вкладываться и в создание инфраструктуры — берега нашего заполярья дики и пустынны. Речь о строительстве железных и автомобильных дорог, портов, терминалов, трубопроводов, поселков для персонала. Словом, о настоящих транспортных коридорах стоимостью во многие десятки, а возможно, и сотни миллиардов у.е.

Добываемые в Арктике углеводороды окажутся дороже еще и по причине чрезвычайной уязвимости арктической природы, и дополнительных расходов на «экологию» не избежать. Как организована служба предотвращения нефтяного загрязнения Норвегии? Береговая служба имеет собственную авиацию. В ее распоряжении и установка спутниковой связи. Как только из космоса приходит сигнал SOS, на место срочно вылетают самолеты и вертолеты. Береговая служба владеет также флотилией из наблюдательных и судов системы защиты от аварийных разливов. Технические средства для борьбы с пролитой нефтью по первому сигналу готовы направить и 70 промышленных компаний, и среди них в первую очередь — работающие на шельфе. Случись что, на помощь придут и муниципалитеты — береговая линия разбита на муниципальные зоны ответственности. Словом, об экономии на «экологии» наши северные соседи даже не помышляют.

По карману ли России освоение Арктических залежей? Юрий Трутнев высказался вполне определенно: «Для осуществления таких крупных проектов необходимы усилия как отечественных, так и зарубежных компаний. Наша задача — соблюсти баланс между протекционистскими мерами и привлечением иностранных инвестиций».

Норвег намдруг?
Фаворитами на питерской встрече выглядели норвежцы. Наши северные соседи и выступали чаще, и говорили увереннее, и предлагали конкретные разработки. И тому имеется свое объяснение.

Норвежский Нефтяной Департамент сотрудничает с российскими добывающими компаниями больше 10 лет. А с 2002 года эти отношения стали особенно тесными. О желании участвовать в разработке российских месторождений заявила норвежская промышленность. В свою очередь российские компании заинтересовались норвежскими технологиями добычи углеводородов на шельфе.

Практически решено, что Штокманское месторождение вместе с «Газпромом» будут осваивать «Гидро» и «Статойл» — обе подписали соответствующие меморандумы с российской стороной. Именно в Норвегии «Севморнефтегаз» приобрел платформу «Хаттон», работавшую в Северном море. Теперь на ее основе в Северодвинске создается буровая установка для другого нашего гиганта — месторождения «Приразломное». Кстати, это встречное движение было закреплено на уровне государственных договоренностей.

Правда, злые языки утверждают, что основой столь тесного сотрудничества стали … спорные территории. Дескать, не было бы счастья, да несчастье помогло.
Действительно, до сих пор границы российского Арктического шельфа за пределами 200-мильной экономической зоны не имеют юридического статуса. То есть каждая из стран их считает своими. Все бы ничего, но запасы Баренцева моря в спорной зоне оцениваются в 6,4 млрд. тонн, из них 0,4 млрд. тонн составляет нефть. А такие вот «куски» далеко не шутка, здесь недалеко и до международного конфликта.

В норвежской прессе время от времени публикуются карты державных морских владений, на которых залихватски отхватывается солидная часть шельфа, лежащая, кажется, прямо у берегов России. На Питерском форуме такие карты не демонстрировались. Наоборот, норвежцы стремились сгладить острые углы. «Мы поделим Баренцево море между друзьями — Норвегией и Россией», — сказал в своем выступлении Хокан Скреттинг, региональный директор Ассоциации Норвежских добывающих компаний.
Как пояснил Скреттинг, Норвегия стремится наладить сотрудничество, чтобы затем, уже на основе партнерских отношений, решить болезненный территориальный вопрос. Вот такой вот северный вариант решения международных конфликтов.

 

Другие
— Приход в Арктику экологически и социально ответственных компаний можно только приветствовать, — считает директор по природоохранной политике WWF России, доктор географических наук Евгений Шварц. — Норвегия — одна из немногих стран мира, которой в условиях интенсивно развивающейся нефтедобычи удались не только освоение высоких технологий, но реальная диверсификация экономического развития в целом (наиболее быстро растущим сектором экономики Норвегии является морское рыболовство) и обеспечение общенационального успешного социального развития.

— И если мы не пригласим к сотрудничеству цивилизованные фирмы, — продолжает Евгений Шварц, — просто придут другие. Но подход должен быть простой — нужны те, у которых имеются не PR декларации о намерениях, а не подтвержденный опыт эффективной реализации наиболее передовой экологической политики компании и наиболее высоких природоохранных стандартов ее деятельности.

Печальный опыт деятельности «других» у России имеется. В частности, на острове Сахалин, где не утихают социальные волнения. Общественность подала в суд на компанию «Sakhalin Energy», контрольный пакет акций которой принадлежит компании «Shell». А коренные жители уже неоднократно пикетировали дороги, ведущие на месторождение «Сахалин-2».

Дело в том, что строительные работы чуть было не уничтожили малочисленную — осталось менее ста особей — охотско-корейскую популяцию серых китов. Удары акустических пушек, механических молотов, шумы судовых двигателей вытеснили стадо краснокнижных животных с их традиционного пастбища. Только благодаря судебным искам некоммерческих организаций строительство приостановлено. И хотя оператор проекта «Sakhalin Energy» объявил о переносе на 20 км нефтепровода от основной территории китового пастбища, компания не желает смещать к югу добывающие платформы, на чем настаивают защитники природы.

То же самое происходит и с 850-километровым магистральным нефтепроводом «Сахалин-2», пересекающим более 1100 нерестовых рек. В сейсмоопасном регионе трубопровод попросту обречен на порыв. Если, конечно, его не уложить на специальные салазки, что использованы на трансаляскинском трубопроводе. Но и это предложение общественности игнорируется.

Заваливается грунтом естественное нерестилище ценных пород рыб в заливе Анива, где сооружается нефтяной порт. Хотя грунт можно было бы вывозить за кромку шельфа, в океанские впадины, где он не причинит никакого вреда. «Sakhalin Energy» опять-таки утверждает, что не имеет необходимого количества барж. Как тут быть живущему за счет рыболовства коренному населению? Вот и перекрывает оно дороги.

Впрочем, наши компании тоже не без греха. Два года назад в Онежское озеро вылилось более 50 тонн мазута с поврежденного «Нефтерудовоза-57М», принадлежащего «Волготанкеру». Причина — нарушение правил перевалки нефтепродуктов. Загрязненными оказалось 74 км береговой зоны Белого моря. Погибли рыба, тюлени, сотни птиц. Мало того, что перевозчики поначалу попытались скрыть истинный масштаб трагедии, до самого последнего времени ею не выплачены штрафные санкции за ущерб окружающей среде!

К сожалению, с защитой от нефтеразливов у российских компаний нередко тоже получается «по-другому».

—- За безопасность на терминалах Кольского залива, острова Колгуева, Обской губы и Варандея отвечает Мурманское бассейновое аварийно-спасательное управление — МБАСУ, — рассказывает старший консультант норвежского Экологического центра «Сванховд» Алексей Бамбуляк. — При этом, как и положено, все компании имеют с ним договор на случай разлива. Но вся беда в том, что спасатель-то маломощный — на тысячи квадратных километров акватории у него на все про все … одно судно. Два других выполняют коммерческие рейсы — по бедности управление вынуждено подрабатывать. И контролирующие структуры этим фактом почему-то не озаботились. До первого разлива, конечно.

— И все-таки с приходом крупных компаний, таких как Газпром и ЛУКОЙЛ, ситуация становится лучше, — продолжает Алексей Бамбуляк. — Они вынуждены работать по мировым стандартам. Только так можно сохранить партнерские отношения с Западом.

Вообще на конференции в Петербурге о рисках и экологии говорилось много. Вопросам комплексной безопасности при освоении шельфа был посвящен отдельный круглый стол, проходивший в течение двух дней. Судя по всему, организаторы конференции — МПР России и крупнейшие добывающие компании — осознают всю ответственность за внедрение в ранимую окружающую среду Арктики.

Исторический шанс
А вот социальный аспект освоения континентального шельфа остался почти за кадром. Какие блага принесут россиянам сокровища Арктики? Изменится ли к лучшему жизнь народа? Вопросы отнюдь не риторические. Та же Норвегия, занимающая третье место в мире по экспорту углеводородного сырья, стала одной из самых процветающих стран мира. А ее население обрело мощную систему социальной защиты.

Этот опыт тоже должен быть учтен.

По словам Юрия Трутнева, в ближайшие 5 лет планируется провести 6 тендеров, на которых намечено выставить до 20 перспективных блоков Арктических провинций, на которых уже открыты промышленные залежи углеводородов. Это восточная часть Печорского моря (тендер Баренц-2) с суммарными извлекаемыми запасами и ресурсами около 640-680 млн.т. ; тендер Баренц-3 с суммарными извлекаемыми запасами и ресурсами 354-382 млн.т.; южный Приновоземельский район (тендер Баренц-4) с ресурсами 1,2-1,3 млрд.т.; тендер Баренц-5 Приновоземельский — с суммарным потенциалом ресурсов до 1,3 млрд.т. ; тендеры Баренц-6, 7 охватят центральную и западную части российской Арктики…

При этом Газпром пообещал скоро назвать остальных западных партнеров по освоению Шткоманского и других месторождений. Следует учесть, что Запад ожидает этого с немалым волнением. Ведь запасы углеводородных ресурсов США, стран ЕС на исходе, а от государств Ближнего Востока зависеть никому не хочется.
Получается, Россия вновь оказалась в уникальной исторической ситуации. Как известно, бесперебойные поставки энергоносителей — один из основных факторов политического спокойствия в мире.

Колоссальные запасы Арктики дают нам в руки рычаги политического влияния на мировой арене. В этом контексте приобретает особый смысл встреча президента Владимира Путина с представителями крупнейших американских добывающих компаний на недавно прошедшей в Нью-Йорке очередной сессии ООН.

Одновременно Арктика дает России шанс экономического, а можно сказать и шире — национального возрождения.
— Для разработок в Арктике потребуются высокие технологии, — говорит академик РАН, председатель научного Совета РАН по геологии и разработке нефтяных и газовых месторождений Алексей Конторович. — Значит, может быть дан толчок для развития металлургии, специального машиностроения, газо- и нефтехимии, систем информатики, транспорта и т.д. Нефтегазовый комплекс может выступить заказчиком для всего комплекса отраслей промышленности. Это тот самый локомотив, который способен поднять всю экономику страны.

…Когда-то выходец с «российских Северов» Михайло Ломоносов сказал: «Россия будет прирастать Сибирью». Даже выдающийся ученый не мог предположить тогда, что человек способен добывать нефть на ледяных арктических просторах. Сегодня нашего великого предка можно перефразировать: Россия прирастет Арктикой.