В последнее время в мире все острее встает проблема скорого истощения запасов углеводородов. Для России перспектива истощения даже континентальных запасов – дело отдаленного будущего: многие месторождения разрабатываются вполсилы, на некоторых (например, Ковыкта в Иркутской области) работа толком не начата. Но мировые тенденции таковы, что нефте- и газодобыча с континента все больше перемещается на шельф. Россия, безусловно, не является лидером в этой отрасли: с шельфа добывается всего около 3% российской нефти.

Арктический шельф оказался буквально нашпигован углеводородами. К концу 2002 года в Баренцевом, Карском и Печорском морях, а так же в районе Обской губы было открыто 15 месторождений нефти и газа. По классу крупности три месторождения относятся к уникальным, девять – к крупным, два – к средним и одно – к мелким. По нынешним оценкам, на Арктическом шельфе сосредоточено до 80% потенциальных углеводородных запасов России.

Рано или поздно перед страной встанет проблема добычи «неприкосновенного запаса» — нефти арктического шельфа, к которой подступиться очень и очень непросто. В России сейчас нет ни необходимых технологий, ни особой ледовой техники, ни денег на освоение новых шельфовых месторождений. На Севере фактически нет и инфраструктуры: электросетей, железных дорог, аэродромов.

С некоторыми из этих проблем, например, с отсутствием транспорта и инфраструктуры, сталкиваются и континентальные проекты, та же Ковыкта, разработка которой уперлась в том числе и в отсутствие транспорта, и Тимано-Печора, которая разрабатывается даже не в половину мощности опять же из-за нехватки транспортных мощностей.

Однако компании рвутся осваивать арктические месторождения, и в первую очередь самые богатые из них – Приразломное и Штокмановское – в Мурманской области. Но эти месторождения одновременно и самые сложные для разработки.

У России уже есть негативный опыт работы на шельфе в сложных климатических условиях – на Сахалине, где форсированные темпы разработки привели к нескольким авариям: причем даже экологическая катастрофа в заливе Пильтун не заставила задуматься ни нефтяников, ни чиновников.

—> Сахалин
История шельфовых проектов в России началась недавно. Первым опытом строительства буровых платформ стал Каспий, где работает международный консорциум по добыче нефти. Вторым – Сахалин, регион с, несомненно, более суровыми климатическими условиями. На Сахалине добывают или собираются добывать нефть пять проектов, принадлежащих разным компаниям.

Оператор одного из первых сахалинских проектов «Сахалин-2», компания «Сахалин Энерджи», уже столкнулась с множеством проблем, в том числе экологического характера.

К примеру, проблема малочисленных народов Севера. В своих пресс-релизах компания указывает, что уделяет внимание этому вопросу, и сетует на несовершенство российского законодательства, которое не предусматривает прямой компенсации за ущерб в связи с воздействием на земли, находящиеся в традиционном землепользовании. То есть, народы, жившие на протяжении тысячелетий за счет оленеводства, охоты и рыболовства, в случае ущерба должны писать жалобу в компанию, и та в качестве акта доброй воли может выплатить им компенсацию. А может и не выплатить – за недоказанностью вины.

По уверениям официальных лиц, нефтедобыча не так страшна, как ее малюют. По мнению большинства госслужащих, так или иначе связанных с экологией, работа установок в штатном режиме по большому счету не вредит окружающей среде. Опасны лишь аварийные ситуации.

Так, начальник Управления мониторинга загрязнения природной среды «Росгидромета» Валерий Челюканов утверждает, что при постоянных проверках ни в воде, ни в воздухе Сахалина за пределами санитарной зоны установок не выявлено превышение предельно допустимых концентраций ни по одному показателю, который зависит от бурения. Основной опасностью для экологии районов нефтедобычи он считает возможные разливы нефти. При этом Валерий Челюканов не видит особой опасности от самого процесса бурения: «Буровые растворы не столь токсичны. Они оказывают отрицательное воздействие, но с точки зрения экологии это не так опасно, как возможные разливы».

Безаварийная добыча нефти – это что-то из области научной фантастики. В реальности компании не готовы к оперативному реагированию на аварии, замалчивают информацию о случившемся – и это уже чревато катастрофой.

—> В июне 1999 г. в заливе Пильтун, к северо-востоку от острова Сахалин, произошел беспрецедентный замор тихоокеанской сельди На берег выбросило около тысячи тонн мертвой рыбы. Рыба шла на нерест, но – не успела. Печальным итогом катастрофы стало резкое сокращение улова сельди. Там, где раньше ее ловили сетями, сейчас за раз попадается всего по нескольку рыб.

Официальные власти Сахалина экологическую катастрофу объяснили ледовым замором, но сотрудники Центра Госсанэпиднадзора Южно-Сахалинска обнаружили в пробах рыбы превышение предельно допустимых концентраций по ДДТ в 20 раз. Третий результат получили общественные организации «Экологическая вахта Сахалина» и «Гринпис России».

По мнению экологов, причиной полного истощения запасов сельди в бухте Пильтун стала авария на бурильной платформе «Моликпак», принадлежащей компании «Сахалин Энерджи».

Но возможности доказать причастность компании к катастрофе у экологов нет: для этого необходимо сделать анализ нефти «Моликпака» и сравнить его с анализом нефтепродуктов, содержавшихся в тушках погибшей сельди. Естественно, «Сахалин Энерджи» нефть на анализ не предоставила. Результаты независимого расследования экологов остались без комментариев и со стороны официальных структур. Впрочем, в процессе подготовки этой статьи было опрошено несколько официальных экологов. Все они высказали недоверие к результатам «Гринписа», объяснив это тем, что неизвестно, как и в каких лабораториях независимые экологи проводили исследования. Эти слова заставляют усомниться в том, что чиновники действительно видели материалы «Гринписа России» и «Экологической вахты Сахалина» – в своих отчетах эти организации указывают и лаборатории, где проводились анализы, и методики. Вспоминаются сетования «Сахалин Энерджи» на несовершенство закона о правах малых народов… Ведь катастрофа в бухте Пильтун изменила традиционный уклад жизни нескольких племен тех самых малых народов.

Второе бедствие, постигшее Сахалин – авария бельгийского дноуглубительного судна «Христофор Колумб», произошедшая 8 сентября 2004 г. в акватории Холмска (юго-западное побережье острова Сахалин).

Во время шторма судно выбросило на берег. Из трех поврежденных танков в море вытекло около 200 тонн топлива. В итоге аварии шесть километров береговой полосы, включая городские пляжи, было загрязнено нефтепродуктами. Работы по локализации последствий аварии были начаты только спустя 57 часов. Утечки топлива с аварийного судна продолжались.

Эта авария показала, что компании-операторы проекта «Сахалин-2» не готовы к борьбе даже с относительно небольшими проливами нефтепродуктов. Национальные и международные природоохранные организации призвали главу компании Shell (также участника проекта «Сахалин-2») лорда Оксбурга объявить мораторий на все виды морской производственной деятельности, связанной с реализацией проекта «Сахалин-2», до внедрения одобренного международной практикой плана предотвращения разлива нефти и действий по ликвидации последствий таких разливов, охватывающего все этапы производственных операций. Моратория не последовало.

Учтя опыт аварии «Христофора Колумба», Росприроднадзор по Сахалинской области предложил внести изменения в программу ликвидации аварийных разливов нефти (ЛАРН) с тем, чтобы добиться большей оперативности работ при возникновении чрезвычайных ситуаций. Надо сказать, что имевшаяся программа ЛАРН отличалась очень общим характером. Однако за разговорами о том, как улучшить экологическое законодательство, чиновники забыли о реально существующей проблеме: на момент написания материала судно, несмотря на все обещания компаний Shell и «Сахалин Энерджи», все еще остается на мели. Утечки нефтепродуктов с судна продолжаются. Данные о состоянии окружающей среды после аварии и степени воздействия нефтяных испарений на здоровье горожан до сих пор не обнародованы.

Арктике при шельфовых работах предстоит пройти через те же проблемы, которые уже проявились на Сахалине. Экологическая опасность будет усилена за счет сложной ледовой обстановки (повышается риск аварий и, прежде всего, проливов углеводородов), сложностей с ликвидацией последствий разливов и низкого температурного режима, что замедляет разложение загрязняющих веществ. Беспокойство экологов вызывает и опасность при разработке шельфа для ранимой северной природы.

Карта местности
В Северном Ледовитом океане обнаружено множество структур и нефтегазоносных месторождений. Вот только самые важные из них.

Штокмановское газоконденсатное месторождение
Из иностранных компаний, участие которых вероятно в проекте добычи на Штокмановском месторождении в Баренцевом море, технико-экономическое обоснование (ТЭО) разработали всего четыре: американские Chevron и ConocoPhilips и норвежские Statoil и NorskHydro. По информации газеты «КоммерсантЪ», все проекты основаны на принципиально похожих схемах добычи газа и предусматривают доставку его до берега одним из трех возможных вариантов: трубопроводом протяженностью 550 км.; стабилизацию газа на платформе в районе месторождения и доставку по трубопроводу; смешанный вариант с установкой платформы посередине между берегом и месторождением. Statoil помимо этого предлагает еще два варианта, предусматривающих использование морских судов.

В зависимости от выбранной схемы стоимость первой стадии проекта по освоению Штокмана оценивают в «Морнефтегазе» в сумму от 6 до 10 млрд долларов.

В случае варианта с трубопроводом газ будет доставляться на берег по дну Баренцева моря на Корабельную губу в районе поселка Териберка Кольского полуострова.

Месторождение очень сложно для разработки из-за значительной удаленности от берега, глубины моря, суровых климатических условий, сложного рельефа дна моря, вероятности распространения в придонных отложениях газогидратов и многомернемерзлых грунтов. Опасения экологам внушает и отсутствие достаточного объема наблюдений и информации в целом по гидрометеорологическим условиям акватории и опыта работы в аналогичных условиях.

Техническое решение по Штокмановскому месторождению еще не принято. Рассматриваются «наиболее отвечающие условиям» варианты и их комбинации. Но так как еще никто не работал в подобных условиях, и некоторое оборудование из того, которое планируется применить на Штокмановском месторождении, еще никто никогда не использовал, велик риск всевозможных неполадок, связанных как с нетипичными климатическими условиями, так и с отсутствием у людей опыта обращения с подобной техникой.

В зоне месторождения проведены изыскательские проектно-экологические работы, но их результаты можно считать только ориентировочными из-за недостаточного объема накопленных знаний (в частности, в береговой зоне подобные исследования были проведены впервые).

С точки зрения специалистов Мурманского морского биологического института РАН и владельца лицензии на разработку месторождения, компании «Севморнефтегаз», необходимо провести дополнительные исследования, а также существенно изменить экологические и технические требования к разработке шельфовых месторождений.

Последнее особенно важно из-за того, что действующие требования (СП-11-102-97) разрабатывались для реализации проектов на суше. Нормативов для работы на шельфе в России просто не существует. Кроме того, работы по разработке Штокмана будут вестись в незаселенной зоне, а значит, флора и фауна акватории Баренцева моря ощутит значительное усиление антропогенной нагрузки. Из-за недостаточности исследований будет сложно оценить реальное влияние проекта на окружающую среду.

Для проведения ОВОС (оценки влияния проекта на окружающую среду) необходимо разработать программу морских, прибрежных и береговых инженерно-экологических изысканий сроком на 5-10 лет, тактическую программу ежегодных изысканий, корректируемую по результатам уже выполненных работ, проведение испытаний одним и тем же коллективом специалистов. До начала строительных работ необходимо создать базы данных о состоянии среды, а так же животного и растительного мира в районе возможного загрязнения Штокманского газоконденсатного месторождения.

Таким образом, для экологического обоснования разработки Штокмановского месторождения, по мнению экологов, потребуется ещё несколько лет. При этом «Газпромом» уже достигнуто соглашение с норвежской компанией Norsk Hydro о технических консультациях по разработке Штокмана. Hydro рассчитывает на 15%-ную долю в Штокмане в обмен на нефтегазовые активы в Норвегии.

Приразломное месторождение
В ходе экспедиции Института океанологии РАН в район месторождения Приразломное в Мурманской области, которая состоялась осенью 2003 года, была выявлена сильная изменчивость как химического состава воды, так и планктонных организмов.

Это позволяет использовать данные экспедиции для мониторинга экосреды при строительстве и эксплуатации платформы, но не позволяет оценить степени антропогенного воздействия на среду. То есть, данные экспедиции практической ценности для экологов не имеют. Исследования донной биоты также показали изменчивость.

Исследователи обратили особое внимание на то, что донные организмы зачастую гибнут от естественных причин, например, из-за распреснения вод после сильного паводка. Исследователи в докладе, сделанном на конференции «Нефть и газ арктического шельфа» в ноябре 2004 года в Мурманске, указывают на недостаточную изученность прибрежной зоны арктических морей России и на то, что природоохранные организации зачастую не обращают внимания на возможность естественных изменений в среде, флоре или фауне. Однако почему-то забывают сделать вывод о том, что следует сначала детально изучить экологию местности, которая будет подвергнута мощному антропогенному воздействию, а потом уже начинать строительные работы. Подобный подход может в будущем стать страховкой на случай аварии или экологической катастрофы (вспомним случай с замором сельди в бухте Пильтун на Сахалине).

Как видно из приведенных фактов, оба месторождения нуждаются в дополнительном изучении. Однако по плану нефтяников, в конце 2006 г. должна начаться добыча нефти на Приразломном месторождении, в 2009-2010 гг. – на Медынском вблизи побережья Баренцева моря.

Планы нефтяников: финансовые интересы и государственная политика
Добывающие компании и компании-производители оборудования стараются максимально приблизить срок начала добычи. В феврале 2005 г. «Газпром» уже к середине лета пообещал создать международный консорциум для его разработки: если этого не сделать, компания не сможет через шесть лет начать поставки сжиженного газа в США.

На первом этапе на Штокмановском месторождении планируется добывать 30 млрд куб. м природного газа. 22-24 млрд куб. м сырья из этих объемов будут служить для производства 15 млн т природного газа в год, которые будут экспортироваться в США. Завод по производству сжиженного газа и терминал для его экспорта в Америку «Газпром» намерен построить в Ленинградской области. Александр Рязанов, заместитель председателя правления «Газпрома», отметил, что решение по этому проекту также может быть принято к середине нынешнего года. Общий объем затрат на реализацию первого этапа освоения Штокмановского месторождения запланирован в размере 10 млрд долларов.

«Газпром» уже имеет предварительные договоренности об участии в освоении Штокмановского месторождения с американскими ExxonMobil, ChevronTexaco и ConocoPhillips, норвежскими Norsk Hydro и Statoil. Как сказал Рязанов, к середине этого года «Газпром» хочет договориться хотя бы с одним из них о реализации проекта. Всего к освоению Штокмановского месторождения «Газпром» планирует привлечь двух или трех зарубежных партнеров.

Таким образом, хрупкая северная природа оказывается заложницей нефтяников, которые любой ценой хотят получить сверхприбыль, несмотря на то, что на том же арктическом шельфе есть более доступные участки. По словам губернатора Мурманской области Юрия Евдокимова, на порядок меньших, чем Штокман, инвестиций, потребует разработка Кольского участка шельфа Баренцева моря.

По его мнению, этот объект с предполагаемыми суммарными запасами в 150-200 млн. тонн после его подтверждения может оказаться наиболее привлекательным для инвестиций, и, как следствие, быстро реализуемым. Участок расположен сравнительно недалеко от берега, в незамерзающей зоне, и работать там можно круглый год. Благодаря этому его освоение может стать самым быстрым в Баренцевом море. Но ведь «Газпрому» нужны поставки газа в США. Договор подписан, на кону огромные суммы… Спасти компанию от срыва поставок может только Штокман.

Но только ли в контракте дело? Оказывается, чиновники прежнего состава министерства природных ресурсов… «забыли» про составление программы тендеров на разведку и освоение участков арктического шельфа.

По информации МПР, сейчас лицензии на геологоразведку в Баренцевом море есть у ГУП «Севморнефтегеофизика», ГУП «Арктикморнефтегазразведка», ЗАО «Арктикшельфнефтегаз», ОАО «Северная Нефтегазовая Компания» («Севернефтегаз»), РАО «Газпром», ЗАО «Синтезнефтегаз». В текущем году должно состояться распределение лицензий на Долгинский блок.

Подготовка программы проведения тендеров на участки на шельфе Баренцева моря, начатая несколько лет назад, остановилась на стадии определения участков. По словам заместителя губернатора Мурманской области Александра Селина, сейчас существуют следующие участки, которые готовы к тендерам на разведку и доразведку. Это Западноматвеевский (проведена сейсморазведка, обнаружена одна интересная с точки зрения нефтедобычи структура), Северорусский (сейсморазведка проведена без учета современных требований, бурение не проводилось), Северодолгинский (разведка велась пока что только методами геофизики) и Южнодолгинский. На этом участке по заказу «Газпрома» «Арктикморнефтегазразведкой» была пробурена скважина, которая дала очень неплохие результаты.

Южнодолгинский – участок с большими запасами. Он граничит с Приразломным месторождением. Скорее всего, когда тендер на эти участки наконец-то будет объявлен, Южнодолгинский участок достанется опять же «Газпрому», поскольку за счет этой компании было обнаружено месторождение.

Впрочем, компании сейчас обеспечены ресурсами, и не стремятся вовлекать в эксплуатацию новые объекты, особенно учитывая новую политику МПР, которое с назначением на пост министра Юрия Трутнева начало внимательнее следить за соблюдением условий лицензий (так, ТНК-ВР сейчас старается не потерять Ковыктинское месторождение, работы на котором после получения компанией лицензии на добычу практически не велись).

Хотя на конференции «Нефть и газ арктического шельфа», прошедшей в Мурманске в ноябре 2004 г., дочка «Газпрома» «Газфлот» предоставила обширную программу геологоразведочных работ на арктическом шельфе: в период с 2004 до 2010 года компания планирует завершить разведку Северо-Каменномыского, Каменномысского-моря и Обского газоконденсатных месторождений и приступить к вводу их в разработку. Основные поисково-разведочные работы будут сосредоточены на Адерпаютинской и Южно-Обской площадях, а также на Семаковском и Антипаютинском газовых месторождениях. Будет проведена доразведка морской части Харасавейского месторождения. В Печорском море планируется продолжить разведку Долгинского нефтяного месторождения.

Что это – надежда, что вскоре МПР прекратит гонения на нефтедобывающие компании, попытка создать стратегический запас, попросту говоря – «застолбить» месторождения – неизвестно.

Новые технологии
К разработке шельфа Россия не готова не только в связи с недоисследованностью региона. Для разработки арктического шельфа в стране нет ни технологий, ни техники.

Начальник аналитического отдела инвестиционной компании «Регион» Анатолий Ходоровский видит следующие проблемы в освоении арктического шельфа: «Для того чтобы разрабатывать арктический шельф, нужны потенциально иные технологии, нежели те, что существуют сейчас»

Шельфовые запасы легко консолидируются, если будут доказаны. Разработка шельфа – дело не одного года, а иногда десятилетия. И оно требует крупных финансовых вложений.

«Сейчас у российских нефтяных компаний, готовых, по их словам, прийти на шельф, нужных сумм нет: у «Газпрома» – одни долги, то же – у Роснефти. Учитывая, что затрат в разработку шельфа в первую очередь требует инфраструктура, а эти затраты окупаются очень долго, говорить о том, что мы скоро придем на шельф, нельзя», – рассказал Анатолий Ходоровский нашему корреспонденту.

«Учитывая отсутствие опыта работы в ледовых условиях, логично предположить, что разработка арктического шельфа потребует (и уже требует) значительных вложений в научные исследования геологии шельфа, ледовой обстановки. Много денег на эти цели давал Михаил Ходорковский, сейчас инвесторов такого уровня в России нет. Отдельный вопрос – техническое обеспечение разработки арктического шельфа. Опыт платформостроения в России невелик: у нас строили только платформы для Каспия. Что касается других государств, то строить оборудование для работы в ледовых условиях начинают только норвежцы (газовое месторождение «Белоснежка», оператор – Statoil)», – говорит аналитик.

Безусловно, ледовая обстановка в районе «Белоснежки» сильно отличается от условий, в которых планируется разработка российских месторождений, но это наиболее близкий по сложности вариант. Норвежские технологии без изменений могут быть применены на других месторождениях, лицензии на которые еще не распределены.

Компания декларирует принцип нулевого ущерба окружающей среде. Среди методик – очистка и обратная закачка добытой воды, уменьшение эмиссий от работы платформ. Закачивают под землю и углекислый газ, чтобы уменьшить его выброс в атмосферу.

«У России есть два варианта. Первый – приглашать в Арктику тех, у кого технологии есть, тех же норвежцев, и работать по их стандартам, в том числе экологическим. Второй – разрабатывать собственные технологии, но тогда стоимость проекта и сроки его реализации вырастают в разы», — считает Анатолий Ходоровский.

У России есть опыт работы на Севере, но только в области погрузки береговой нефти на танкеры без установки стационарного причала. Уже несколько лет работает опытно-промышленный участок по добыче нефти на острове Колгуев в Ненецком автономном округе (НАО), а кроме того, «Лукойл» переправляет нефть танкерами с терминала в Варандее также в НАО, у Баренцева моря. Но оба эти проекта подразумевают континентальную добычу нефти.

«Фактически, без иностранных технологий мы арктические проекты не поднимем. Таких технологий просто нет, так как в нестоящих арктических условиях на шельфе никто не работал», – говорит Анатолий Ходоровский.

Так как нет апробированных методик для работы в условиях Штокмановского и Приразломного месторождений. Кроме того, очевидно, что для стабильной и экологически безопасной транспортировки нефти нужно будет несколько танкеров не просто ледового, а арктического класса, EC-10 и EC-15. Таких танкеров в России нет, и они значительно дороже тех кораблей, которые есть. Из них ближе всего по техническим характеристикам к нужным судам танкеры класса 1А Супер. У «Совкомфлота» из три, у Приморского морского пароходства их тоже три и они используются на Сахалине.

«Совкомфлот» вел переговоры с Дальневосточной морской компанией, которая обеспечивает морские составляющие разработок Приразломного месторождения, о строительстве двух таких танкеров арктического класса, но этот процесс займет 3-4 года.

Кроме необходимого оборудования, проектам разработки и Приразломного, и Штокмановского месторождений необходима развитая инфраструктура электроснабжения, транспорта. На многих континентальных месторождениях, в той же Тюменской области, все это есть, причем там инфраструктура строилась при Советском Союзе и на деньги государства. Именно за счет нее компании сейчас получают сверхприбыль.

«На Сахалине вложения в ту же инфраструктуру гораздо меньше. А в Арктике мы кроме того, что должны будем отстроить всю инфраструктуру с нуля, еще и окажемся связаны экологическими требованиями других государств. Таким образом, технологически, технически, инфраструктурно проект не готов», — утверждает аналитик.

«Нужна доразведка. Неизвестна стоимость проекта освоения арктического шельфа и сроки его реализации. Я уверен, что в ТЭО все будет выглядеть иначе, но о том, что эти проблемы действительно существуют, говорят факты. Поэтому я предполагаю, что реально Приразломное и Штокмановское месторождения могут заработать не раньше 2025 г, – если только проект по разработке Приразломного не начнут неоправданно форсировать, к чему все и идет», – считает Ходоровский.

Все организации, заинтересованные в вопросе, ратуют за использование современного оборудования, отвечающего требованиям, которые предъявляют сложные климатические условия, говорят о необходимости создания единой координирующей структуры по вопросам ледокольного и буксирного обеспечения добычи, перевалки и транспортировки нефти, что, по мнению сотрудников Мурманского морского пароходства, снизит вероятность экологических катастроф на море и оптимизирует затраты добывающих компаний.

Но дальше слов дело пока не идет.

Угроза для Арктики
Сотрудник Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН Никита Кучерук не видит опасности для рыбы при разработке шельфовых месторождений в Арктике: «Вся рыба сосредоточена в приустьевых солновато-водных участках, при разработке месторождений арктического шельфа ей ничего не грозит. К тому же Печорское море, и часть Баренцева моря восточнее Колгуева фантастически бедны рыбой. Единственные, кому грозит опасность в случае разливов – это птицы».

«К западу от Колгуева находится только Штокмановское газоконденсатное месторождение. Напомню: метан практически не растворяется в воде и не представляет опасности для морской флоры и фауны. Метановый фонтан более полугода существовал в Азовском море без каких-либо последствий для окружающей среды», – рассказал Кучерук нашему корреспонденту

Опасения эколога вызывает только Штокмановское месторождение: «Я не знаю состава газового конденсата на этом месторождении, – говорит Кучерук, – но если там есть сероводород, то в случае утечки он представляет действительно большую опасность для морских обитателей. Сероводород очень токсичен и хорошо растворяется в морской воде. Достаточно концентрации ниже 1 мл на литр воды для того, чтобы вымерла вся фауна на определенном участке».

Несмотря на оптимистические прогнозы ученых, и хотя разработка арктического шельфа еще не начата, экологические проблемы уже затронули регион.

Так, весной 2003 г. экспедиция Ненецкого госзаповедника обнаружила на о. Долгий седы разлива нефтепродуктов. В заповеднике погибли птицы. По непроверенным данным (информация о катастрофе скрывалась, ни одна из компаний не спешила взять на себя ответственность), причиной разлива нефти стала нештатная ситуация во время буровых работ, которые проводились одной из дочек «Газпрома».

Никита Кучерук утверждает, что экологическая катастрофа на о. Долгий не может быть связана с бурением в Печорском море, так как буровое оборудование там установили (но не начали бурить) только в середине июля. Океанолог не исключает вероятности связи нештатной ситуации с ледовым выносом из Печоры (например, Усинского баcсейна), либо со смывом с буровых установок на побережье Большеземельской тундры.

Ситуация напоминает катастрофу в бухте Пильтун. Кто-то виноват, а кто – не ясно. И это еще раз подтверждает, что необходимо принимать срочные меры по приведению экологического законодательства в соответствие с требованиями реальности, по усилению контроля со стороны государства за деятельностью нефтяных компаний.

Необходимо сделать информацию о деятельности компаний более открытой, легализовать контроль за работами со стороны общественных экологических организаций. С проблемой сокрытия экологической информации и нежеланием компаний убирать за собой столкнулся уже не один нефтегазоносный регион. Нужен ли такой печальный опыт Северу?

МПР собирается помирить экологию и экономику
Хотя нефтедобывающие компании стараются форсировать события, надежду на то, что шельф будет осваиваться хотя бы в частичном соответствии со здравым смыслом, внушает февральское заявление министра природных ресурсов России Юрия Трутнева.

«Россия приближается к этапу, когда потребуется выходить на шельф, но произойдет это не раньше 2015 года», – заявил Трутнев 2 февраля 2005 г. в Осло (Норвегия) на совместной пресс-конференции с Министром нефтяной промышленности и энергетики Норвегии Турхильд Видвей.

Юрий Трутнев также отметил, что проекты, связанные с изучением и освоением шельфовых месторождений, являются наиболее перспективными в сотрудничестве двух стран в нефтегазовом секторе.

Позволяет надеяться на лучшее изменение российского законодательства в области недропользования, разработка нового экологического кодекса и жесткая политика МПР по отношению к нефтедобывающим компаниям.

По новому закону «О недрах» к иностранным добывающим компаниям, работающим в России, будут предъявлены некоторые новые требования. По словам Юрия Трутнева, участие иностранных компаний в разработке в том числе и стратегических месторождений не исключено, но государство намерено контролировать этот процесс, в первую очередь – не допуская сосредоточения в руках иностранных компаний контрольного пакета акций. При этом министр подчеркивает, что для шельфовых проектов, гораздо более капиталоемких и сложных по технологиям, возможны несколько иные схемы участия иностранцев, которые позволят сделать проекты более привлекательными.

Юрий Трутнев утверждает, что противоречия между экономикой и экологией в сфере разработки шельфа нет, нужно просто подходить к процессу освоения недр с большой долей ответственности. Хотя в России существуют крайне жесткие экологические требования (так, проект Чайво-6 был отложен на один год из-за того, что компании Exson Mobile посчитала требования российского законодательства излишне жесткими и практически невыполнимыми), они не оговаривают особенности добычи на шельфе и в основном затрагивают вопросы экологии континентальных месторождений.

Для разработки шельфа нужны принципиально иные требования. Для того, чтобы на должном уровне заботиться об экологии нефтегазоносного шельфа, Трутнев и предлагает привлекать иностранные инвестиции, причем таким образом, чтобы в консорциум по разработке шельфовых месторождений кроме российских компаний входили и представители нескольких крупных иностранных корпораций.

Так предполагается повысить заинтересованность всех участников проекта в соблюдении экологических требований (например, представители Норвегии явно сделают многое для того, чтобы сохранить акваторию чистой, ведь если этого не сделать, последствия загрязнения отразятся на экологии их страны) и стимулировать внедрение в российскую нефтедобычу новейших технологий и экологических стандартов.

Однако приход на российский шельф иностранных компаний – далеко не панацея. Это не даст результата до тех пор, пока не будет приведено в порядок российское законодательство.

Интересы Северных регионов
Надежда на то, что государство рационально подойдет к освоению арктического шельфа, есть. А вот надежды на то, что разработка благоприятно отразится на северных регионах, пока нет.

Заместитель губернатора Мурманской области Александр Селин выступает за разработку арктического шельфа, но ожидает, что благодаря ней будет проведена газификация региона. Это позволит удешевить производство в регионе. а значит, и будет способствовать росту его экономического благополучия. Те же надежды наверняка питают и руководители Архангельской области.

Для того, чтобы северные регионы начали развиваться, необходимы иные схемы распределения финансов, такие, в которых будут учитываться интересы периферии, а не только общегосударственного бюджета.

«Государство должно думать об этой территории, должно считать жителей Мурманской области гражданами России, а не гражданами только Мурманской области», – заявил Селин. Пока же из Мурманской области бегут. К лучшему климату, к более высоким зарплатам.

Нефть сделала Норвегию одной из богатейших стран мира. Та же нефть превратила Нигерию в страну-наркоторговца. Что сделает нефть арктического шельфа с севером России? Судя по опыту континентальных разработок, в самих регионах не изменится ничего ли почти ничего. За исключением появления постоянной экологической опасности – от несоблюдения технологий, от изношенного транспорта, в конце концов, от человеческой ошибки. И того, что компании, пришедшие на Север за длинным долларом, не готовы этот Север защитить.