Экологическое преступление, жертвой которого стала река Белая в Башкирии, совершается с особой дерзостью и цинизмом.

По заключению юристов Министерства природных ресурсов РФ, «строительство Юмагузинского водохранилища противоречит Конституции Российской Федерации (ст.71, 76) и является нарушением Земельного Кодекса Российской Федерации (ст.95), Водного Кодекса Российской Федерации (ст.36), Лесного Кодекса Российской Федерации (ст.63), Закона РСФСР «Об охране окружающей природной среды» (ст.4, 36, 37, 43, 57, 60, 61, 63, 65), Федеральных законов «Об особо охраняемых природных территориях» (ст.9, 15), «О животном мире» (ст.20, 22, 24), «Об экологической экспертизе» (ст.11, 18, 30)».

19 октября 2000 года Генеральная прокуратура России возбудила по этому факту уголовное дело и поручила его расследование прокурору Республики Башкортостан.

Результаты расследования, правда, до сих пор не известны. Зато известно, что очередная «стройка века» благополучно движется к завершению. Об этом громогласно сообщает республиканская пресса.

—>
«Строительство Юмагузинского водохранилища — на финишной прямой», — кричит заголовком газета «Республика Башкортостан».

«В 2004 году Юмагузинское водохранилище пустят в эксплуатацию» — заявляет информационное агентство «Башинформ: «…на строительстве водохранилища уже освоено 2,5 млрд. рублей, и темпы работ там вполне удовлетворительные. В месяц осваивается более 100 млн. рублей капитальных вложений, а летом будут осваивать и по 150 млн. рублей. Всего в 2002 году запланировано освоить 1 млрд. 600 млн. рублей. Такая же сумма будет выделена в 2003 году из бюджета и предприятиями, принимающими долевое участие в строительстве водохранилища?… Принято решение перекрыть реку в будущем году, сразу после паводка. А в 2004 году Юмагузинское водохранилище при таких темпах работ пустят в эксплуатацию».

В восьмидесятые одумались,в девяностые решили строить

Хроника этого преступления подшита в три толстенные папки, которые хранятся в московском офисе «Гринпис». Просто пролистать их целого дня не хватит. Но Михаил Крейдлин помнит каждый из этих документов. В них — три с половиной года его жизни и борьбы. Сначала как сотрудника Госкомэкологии, теперь — эксперта международной экологической организации. Вместе с ним мы прошли по основным вехам этой поучительной истории.

Перегородить плотиной р. Белую в ее среднем течении собирались еще в конце 80-х. Но — одумались. Точнее, проект водохранилища (тогда он назывался Башкирским или Иштугановским) получил однозначно отрицательное заключение государственной экологической экспертизы. И в апреле 1990 г. Верховный Совет БАССР принял постановление о «нецелесообразности строительства данного водохранилища из-за отсутствия необходимого эколого-экономического и юридического обоснования». Подписал этот документ председатель ВС Башкирии Муртаза Рахимов.

Но не прошло и девяти лет, как М. Рахимов — теперь уже президент Башкортостана — резко передумал. 21 декабря 1998 г. кабинет министров республики принимает постановление «О начале строительства Юмагузинского водохранилища на реке Белой», в котором есть очень примечательный пункт: «До утверждения проекта водохранилища разрешить производство работ по отдельным рабочим чертежам». Так оно и строится до сих пор — с листа, без юридически значимой экологической экспертизы.

Хотя проект водохранилища не стал за это время ни более обоснованным экономически, ни более безопасным для природы. Достаточно сказать, что оно целиком располагается на территории национального парка «Башкирия» и затрагивают территорию заповедника «Шулган-Таш», где находится всемирно известная Капова пещера с наскальными рисунками первобытного человека.

В зону затопления попадают 2000 га лесов 1-й группы и четыре населенных пункта. Уничтожаются ключевые места обитания 11 видов животных и птиц, внесенных в международную и российскую «Красные книги» (скопы, орлана-белохвоста, сапсана, змееяда и др). Под водой оказываются и популяции почти 30 «краснокнижных» растений, 13 археологических памятников. Плотина перекроет миграционные пути ценных видов рыб: тайменя, хариуса, форели. Изменение микроклимата долины р.Белой (увеличение влажности воздуха) негативно отразится на состоянии такого реликта и национальной гордости башкир, как дикая пчела «бурзянка».

Карстовость и водопроницаемость пород, из которых сложены берега Белой, создают высокую вероятность прорыва плотины, и если это ЧП произойдет, волна высотой 20 метров в течение суток затопит 84 населенных пункта. В том числе: города Мелеуз, Салават, Ишимбай, Стерлитамак — вместе с их химической и нефтяной промышленностью. Нарушение гидродинамического равновесия в этом районе резко увеличивает риск наведенной (искусственно созданной) сейсмичности.

И ради чего все это? Официально провозглашаются две задачи: обеспечение водой Южного промузла республики и защита от наводнений. Но в экспертном заключении, составленном башкирскими специалистами по результатам рассмотрения «Технико-экономического доклада» (ТЭД) в феврале 1999 года, обе эти цели поставлены под сомнение: «объем хозяйственного использования проектируемого водохранилища не подкреплен научно-обоснованными расчетами», а также «не указано, как срезка (паводковых) пиков повлияет на подтопление нижерасположенных участков».

Так что цели у инициаторов и апологетов строительства Юмагузинского водохранилища очевидно, какие-то другие. Какие именно, вдаваться не будем: не пойман — не вор. Ни закапывание бюджетных денег, ни отмывание нефтяных нас, в данном случае, не интересуют. Вопрос о другом: как случилось, что государство не сумело защитить от феодальных посягательств свою собственность? И почему вместе с государством экологическая общественность терпит сегодня жестокое поражение?

Что случилось с государством?

Было как минимум четыре серьезных причины для того, чтобы экологическая экспертиза этого проекта проводилась на федеральном уровне. Прежде всего, то, что национальный парк «Башкирия», равно как и заповедник «Шульган-Таш», относятся к категории особо охраняемых природных территорий — и, следовательно, являются федеральной собственностью. Во-вторых, река Белая имеет статус водоема высшей (особой) категории рыбохозяйственного значения. То есть также находится в ведении Российской Федерации.

Леса 1-й группы, которые вырубаются для расчистки ложа водохранилища, могут быть изъяты из лесного фонда исключительно по решению Правительства РФ, на основании опять же заключения государственной экологической экспертизы. Это — в-третьих. И, наконец, — само гидротехническое сооружение, возводимое на Белой. Оно относится к 1-му классу капитальности, входит в перечень опасных объектов. Экспертную оценку таких проектов государство также оставило за собой.

Но руководство Башкирии ни в коем случае не желало допустить вмешательства «федералов» в эту стройку. И ясно, почему. Результат государственной экологической экспертизы, скорее всего, был бы таким же, как и девять лет назад. Поэтому строить начали сразу же, как только кабинет министров дал отмашку, — без ТЭО, без проекта, без экспертизы. А на все недоумения и претензии федеральных органов по этому поводу ответ был один: природные богатства «являются достоянием многонационального народа Башкортостана» — а Россия, мол, тут ни при чем.

Башкирским народом президент Рахимов и его министры числят исключительно самих себя. Потому что другие граждане республики встретили «стройку века» с тревогой и возмущением.

«Мы пришли сюда не для того, чтобы торговать своей землей, а для того, чтобы сказать категорическое «нет» этому строительству», — заявляла на сходе жителей У. Мухамедьярова, директор школы одного из сел, попадающих в зону затопления. «Осуществление этой идеи приведет не только к потере крупных финансовых, материальных и трудовых ресурсов, но нанесет непоправимый ущерб природе, может повлечь и катастрофические результаты», — обращался к президенту Башкортостана республиканский совет ВООП.

К спасению реки Белой — легендарной реки башкирского эпоса Агидель — подключилась и международная экологическая организация «Гринпис». В марте 1999 г. в Генеральную прокуратуру России ею было направлено первое (но далеко не последнее) письмо с просьбой остановить надругательство над природой и законом.

Не платить!

Наконец, провернулись и шестеренки государственного механизма. Весной 1999 года в Башкирию отправилась инспекционная группа Госкомэкологии (в ее составе был и Михаил Крейдлин). Она застала стройку в самом разгаре. И ОАО «Юмагузинское водохранилище» получило официальное предписание о приостановке всех работ, «противоречащих задачам национального парка «Башкирия», до получения проектом строительства водохранилища положительного заключения государственной экологической экспертизы федерального уровня».

Но самостийный Башкортостан проигнорировал распоряжение «федералов». Повторная проверка, проведенная в августе того же года, показала: уничтожение реки Белой продолжается ударными темпами.

Тогда природоохранное ведомство пустило в ход один из самых сильных своих рычагов: «БашКредитБанк» получил предписание прекратить финансирование, кредитование и другие финансовые операции фирмы «Юмагузинское водохранилище». Некоторое время спустя банк отчитался, что предписание выполнил. Но — не сработал и этот рычаг: финансирование стройки идет без сбоев (см. выше). Недаром, вспоминает М. Крейдлин, первый вице-премьер Башкортостана М. Шакиров просто посмеялся над московской комиссией: если надо, мол, мы и в конвертах деньги будем передавать.

Практически одновременно «Гринпис» получил ответ из прокуратуры Республики Башкортостан, куда Генпрокуратура РФ «спустила» обращение общественной организации. Документ настолько потрясающий по своему цинизму, что достоин обширного изложения и цитирования.

Начальник Управления по надзору за исполнением законов и законностью правовых актов Ш. Ишмаков сообщает, что в настоящее время проектно-изыскательские работы для строительства водохранилища не завершены, проект его отсутствует, экспертиза не проведена. «Следовательно, оснований утверждать, что ведется строительство, не имеется» — конец цитаты!. Логика поистине прокурорская: нет бумаг — нет ни стройки, ни проблем.

Даже если в это время на берегах Белой уже давно ведутся работы основного цикла — закладка фундамента плотины, расчистка ложа водохранилища (ущерб от незаконной рубки леса к тому времени уже составил более 1 млн. руб.)

Но даже о прокурорской логике Ш.Ишмаков заботится не особо. Абзацем ниже он сообщает, что прокуратурой РБ уже внесено представление в кабинет министров «об устранении нарушений действующего законодательства при строительстве Юмагузинского водохранилища» (так есть строительство или нет его?) И башкирские министры, мол, исправили все свои недоработки.

Во-первых, они разрешили — задним числом! — выписку лесорубочных билетов на площади 1048 га. (Прокурор даже не задался вопросом: по какому праву кабинет министров РБ распоряжается лесами 1-й группы?) А во-вторых «уточнили» границы национального парка «Башкирия» (федеральной собственности!), изъяв из него территорию водохранилища. Так что теперь, утверждает И.Ишмаков, «работы для строительства водохранилища ведутся за территорией национального парка». И «оснований для принятия мер прокурорского реагирования не имеется».

Госкомэкология стояла на своём

Надо отдать должное Госкомэкологии — до тех пор, пока это ведомство еще существовало, — оно стояло на одном мнении, которое изложено в письме, направленном 12 октября В. Даниловым-Данильяном в Правительство РФ: «Госкомэкология России считает необходимым прекращение всех работ по строительству водохранилища и направление всех предусмотренных законодательством материалов на государственную экологическую экспертизу федерального уровня».

Вот только «руки коротки» оказались у федеральных чиновников остановить башкирский беспредел. Когда через месяц после этого письма инспекция Госкомэкологии вновь побывала на месте строительства, то насчитала ущерб (только от порубки лесов) в сумме 38.385.580 руб. 80 коп. Это достойно привлечения к уголовной ответственности по ст.260 УК. Но ОАО «Юмагузинское водохранилище» не заплатило даже наложенный на него штраф в размере 500 тыс. рублей. К настоящему времени ущерб, нанесенный строительством водохранилища, национальному парку можно смело множить в разы.

МПР: ни бе, ни ме

Когда же государство ликвидировало самостоятельную природоохранную структуру, отдав природу в безраздельное владение Министерства природных ресурсов, ситуация с Юмагузинским водохранилищем и вовсе стала напоминать театр абсурда. Плюрализм мнений и внутри ведомства, и даже в головах одних и тех же чиновников развился до такой степени, что стал похож на шизофрению. Вот лишь краткий анамнез этого недуга.

27 июня 2000 г. Начальник управления государственной экологической экспертизы Г. Чегасов, который до этого твердо настаивал на проведении экспертизы федерального уровня, пишет теплое письмо вице-премьеру РБ М. Шакирову и?… поручает провести экспертизу в самой республике. Чем объяснить эту перемену позиции? Остается только гадать. Глава госэкспертизы в то время готовился к своей отставке. И накануне «заслуженного отдыха», возможно, получил предложение, от которого не смог отказаться. Бог ему судья!

27 июля — ровно месяц спустя — ТЭО водохранилища одобрено республиканской экспертной комиссией.

14 июля. Первый замминистра МПР В. Пак сообщает Правительству РФ: стройка «является грубым нарушением действующего российского законодательства», т. к. не получила «добро» федерального уровня.

27 сентября. Другой первый замминистра МПР — пришедший из природоохранного ведомства А. Порядин — поддерживает в этом мнении своего коллегу В. Пака.

28 сентября. День спустя! Порядин участвует в совещании под председательством Пака, на котором принимается решение: считать срочно проведенную башкирскую экспертизу?… «достаточной и соответствующей Российскому законодательству».

Тут, наконец-то, — почти через два года после начала строительства! — в дело вмешалась Генеральная прокуратура России.

19 ноября 2000 г. возбуждено уголовное дело. Для организации расследования оно?… вновь направлено прокурору Республики Башкортостан.

И хотя Департамент охраны окружающей среды МПР заявил, что «полностью поддерживает мнение Генеральной прокуратуры Российской Федерации о необходимости немедленного прекращения всех работ, связанных со строительством Юмагузинского водохранилища», высшее руководство министерства осталось при своем мнении.

20 ноября еще один первый замминистра МПР, Н. Михеев, направляет в «Гринпис России» следующее послание: поскольку ТЭО получило положительное заключение экологической экспертизы, ваше «обращение в Кабинет Министров Республики Башкортостан по этому вопросу потеряло свою актуальность».

Башкирская прокуратура тоже успела уже к этому времени прикрыть порученное ей расследование. Но Генпрокуратура России продолжает придерживаться иного мнения.

7 марта 2001 года она сообщает взволнованной общественности: «Изучение дела в Генеральной прокуратуре РФ показало, что решение о его прекращении принято преждевременно. Следствием не установлены обстоятельства порубки лесов без перевода их в нелесной фонд решением Правительства Российской Федерации, по делу не проведена обязательная в таких случаях экологическая экспертиза на федеральном уровне и не исследована роль Министерства природных ресурсов в строительстве Юмагузинского водохранилища и допущенных нарушениях. В связи с этим данное решение отменено. Прокурору Республики Башкортостан поручено организовать квалифицированное и объективное расследование. А также рассмотреть вопрос об ответственности виновных в указанных нарушениях».

Трудятся башкирские законники над этим до сих пор. Результат их расследования неизвестен.

А тем временем и в самом Министерстве природных ресурсов кое-что изменилось. Прежде всего, — сам министр: кресло Б. Яцкевича занял В. Артюхов. И поручил он своим юристам проанализировать ситуацию. Получив их заключение, надо полагать, схватился за голову: башкирское гидростроительство нарушает сразу две статьи Конституции России и 20 статей других законов государства. Так что Юмагузинское водохранилище, в глазах федерального ведомства, вновь стало противозаконным.

31 января 2002 года из МПР ушли два письма. Одно — правительству Башкирии, другое полпреду Президента РФ в Приволжском Федеральном округе С. Кириенко. В первом «предлагается» принять меры «по прекращению незаконного строительства и возмещению вреда окружающей среде». Во втором — просьба к полпреду помочь навести порядок.

И что? А — ничего. Смотри, как говорится, выше: стройка — «на финишной прямой».

Гринпис подготовил иск в суд

Все эти три с половиной года «Гринпис» боролся против Юмагузинского водохранилища и за сохранение национального парка «Башкирия». Были испробованы практически все методы, которыми пользуются в таких случаях общественные экологические организации: листовки и статьи в печати, обращения в официальные органы и пикетирование МПР?…

Наверное, не раз за эти годы активистам «Гринпис» казалось, что победа разума близка. Ведь с их тревогой и возмущением соглашались не только граждане Башкирии и депутаты Госдумы. Но и (что бывает не часто) — федеральные органы: министерства, прокуратура. Казалось бы, имея таких сильных союзников, располагающих законодательными, исполнительными, надзорными рычагами — как не победить феодальное право, присвоенное себе руководством одного из субъектов Федерации?

Но, увы?… Федеральные чиновники, даже вынося законные решения, не умели заставить исполнять их. Официальные бумаги ходили неспешно. Выводы, содержащиеся в этих документах, то и дело менялись на прямо противоположные. Генпрокуратура тоже не спешила утвердить законность, спуская дело по инстанциям.

Время шло. И работало на тех, кто попрал законы государства Российского и мнение собственного народа. Теперь они готовятся праздновать свою победу.

А «Гринпис» подготовил иск в суд. Начинать эту процедуру необходимо с одного из районных судов города Уфы. «Мы готовимся к тому, что проиграем процесс. Но это необходимый этап, чтобы идти дальше и дойти до Верховного Суда», — считает бывший работник Госкомэкологии, нынешний эксперт «Гринпис» Михаил Крейдлин.

Район, область, республика, федерация?… Решение, апелляция, кассация?… На то, чтобы пройти этот путь, потребуется не один год.

Что произойдет раньше: перекрытие реки Белой или решение Верховного суда? И был ли иной, более эффективный путь для спасения легендарной реки Белой-Агидель?

От редакции. — комментарий юриста

Экологи не прибегают к помощи юристов

Алексей Павлов, адвокат, Санкт-Петербург

Именно сейчас в России необходимо создавать практику, когда под давлением юридических процедур должностные лица на всех уровнях власти будут принимать решения в соответствии с действующим законодательством. Работа экологов непременно должна быть направлена на формирование условий, которые вынудят российских чиновников работать только в рамках правового поля. Чиновник должен осознавать — любой шаг с этого поля чреват для него тяжелыми последствиями. А для этого экологическим организациям просто необходимо работать вместе с юристами.

Когда экологическая организация стремится защитить памятник природы, сквер, озеро с помощью пикетов, митингов, листовок — это здорово. Но этим нынешнего российского чиновника, а этот класс набирает силу стремительно, крупного предпринимателя, большую компанию пронять сложно. Митинг отшумел, пикет закончился, листовки очутились в мусорных баках, в газетах появились куцые заметки, в теленовостях тридцатисекундные сюжеты. Нарушители закона просто пользуются отсутствием верных и своевременных юридически значимых действий со стороны экологов. В результате проблема не разрешается, а лишь мусолится в прессе. Да и то — периодически.

Одним из примеров такого игнорирования юридической помощи является ситуация сложившаяся со строительством Юмагузинского водохранилища. Надо отдать должное «зеленым» активистам — они сделали все, чтобы общество узнало об этой проблеме. В то же время правовые методы борьбы с беззаконием в данном случае не были использованы сполна, что и позволило строительству Юмагузинского водохранилища подойти к финишной прямой. Только после этого экологи решили обратиться в суд с целью остановки опасного строительства.

С самого начала строительство водохранилища велось без обязательного заключения экологической экспертизы федерального уровня. Между тем, в соответствии со статьей 3 Закона РФ «Об экологической экспертизе» в основу проведения экологической экспертизы ставится презумпция потенциальной экологической опасности любой намечаемой хозяйственной и иной деятельности. По этому строительство водохранилища в отсутствии положительного заключения государственной экологической экспертизы представляет потенциальную угрозу здоровью граждан и окружающей среде, что может привести к причинению большого необратимого вреда в будущем.

В данном случае опасность причинения вреда в будущем является основанием для обращения в суд с иском о запрещении деятельности, создающей такую опасность. Право на обращение в суд с подобным иском у экологических активистов возникло уже давно, в самом начале строительства. А еще раньше была возможность оспорить постановление кабинета министров республики Башкортостан «О начале строительства Юмагузинского водохранилища на реке Белой» от 25 декабря 1998 года. К этим действиям, которые могли привести к реальным результатам, экологи не прибегали. Они обратились лишь в прокуратуру, которая уже на протяжении долгого времени, увы, показывает свое бездействие в подобных ситуациях.

Водохранилище — практически построено, а суд еще не разбирался с законностью этой «стройки века».