Дело Пасько: день сорок шестой (30 октября)

Судебный процесс начался ровно по расписанию. В зал важно проследовал адмирал, первый заместитель главкома ВМФ Захаренко. В 11.07 он вышел из зала, тпрукая себе под нос «Катюшу». Надо же – какие у нас адмиралы музыкальные, вчера контр-адмирал песенку пел, этот тоже не отстает! И до того точно мотив выводит. Уж не знаю, какой он адмирал, но в полковые барабанщики его брать можно – ритм хорошо чует.

В перерыве прокурор Кондаков привычно пошутил:

— А вы все пасквили пишете?

— Пишу, — согласился я. – Привычка такая выработалась.

И вынул из кармана складной нож – бумагу для черновиков порезать.

— Вы ножик то спрячьте, — отпрянул от меня прокурор. – Ни к чему он!

В 11.30 адмирал порадовал меня еще одной бравой мелодией, под которую он проследовал в зал. За ним прошла судейская бригада.

Я стоял у своего боевого поста – подоконника и расшифровывал диктофонную запись. И тут за моей спиной возник, яко тать в нощи председатель суда генерал Волков.

— И что же вы тут записываете? – вкрадчиво поинтересовался он.

— Что адвокаты рассказали, то и записываю.

Генерал недоверчиво покрутил головой, знаю, мол, я вас, бумагомарак, и подошел к двери зала. Долго слушал, убедился, что ничего я с моего места на диктофон записать не смогу и важно удалился.

В 13.05 судейская бригада покинула зал, и секретарь Анна шепнула мне, что объявлен перерыв до четверга, первого ноября. Тут из зала выплыл сияющий от счастья прокурор Кондаков. Впервые он разоткровенничался со мной, и стал рассказывать, что же происходило в зале, с чего бы это такая информационная щедрость напала на прокурора?

Оказывается, адмирал Захаренко, когда был командующим флотом, многого не знал, а вот когда перевелся в Москву, такое понял и выучил, что углядел в записях, которые вел Пасько на военном совете и на разборе зачетно-тактических учений такое–такое! Тут прокурор закатил очи горе, а после закатился в хихиканье. С этим хихиканьем он и удалился.

Первым мне дал интервью адвокат Анатолий Пышкин:

— Сегодня был допрошен 55 свидетель – это бывший командующий ТОФ адмирал Захаренко. Допрашивали его о порядке проведения разбора зачетно-тактических учений, а также по тем рукописным записям, которые приобщены к материалам дела. Их якобы сделал Пасько на заседании военного совета и на разборе учений. Общее впечатление адмирал производит чрезвычайно тягостное, как и другие, к сожалению, адмиралы. Среди капитанов первого, второго рангов очень много классных специалистов, с которыми можно работать, разговаривать на профессиональном языке. А вот как только приходит в суд контр-адмирал, адмирал, – сколько мы уже их допросили – ни один свидетель не смог ответить ни на один конкретный вопрос. Все ответы, которые они давали, носили расплывчатый характер, изобиловали общими, никому не нужными рассуждениями, лозунгами о великих задачах, которые выполняет флот. Те показания, которые он дал, носят предположительный характер. Он рассказывал не то, как было, а как могло быть и как должно быть. Он договорился до полнейшего абсурда – мол, в записях, а они поместились на одном листочке обычного формата писчей бумаги, раскрыт замысел Главкома флота о применении стратегических сил флота, связанных с выполнением задач, поставленных верховным главнокомандующим – президентом Российской Федерации. Сколько офицеров, вплоть до адмиралов, видели эти записи на протяжении четырех лет, дважды их изучали эксперты 8 управления Генштаба, и никто не усмотрел ничего подобного.

Александр Ткаченко был более эмоционален:

— Я сегодня смотрел на первого заместителя главкома российского флота, – а он мне почти ровесник, и мне было стыдно за мое поколение. И я задавал себе вопрос, – откуда выросло такое поколение генералов, адмиралов — лживых, трусливых, лжепатриотов. Их головы набиты фразами о защите отечества, что они денно и нощно пекутся о защите государства. Видел бы ты, что произошло с этим героем-патриотом, когда стали выяснять, подписывал ли он документ на командировочные расходы офицеру Пасько, отбывающему в Японию для розыска могил русских моряков! Он лгал на каждом шагу. А почему? Да потому что боялся, что скажут – ага, у тебя на флоте был шпион, куда смотрел? В Японию послал! Адмирал дрожит только за свое тепленькое место в столице. Больше ни о чем у него голова не болит!

Ты знаешь, чем сегодня закончился суд? Григорий получил задание от судьи написать сочинение – журналистскую статью для «Боевой вахты», на основании записей, сделанных Григорием на военном совете и разборе учений. И мы в четверг будем на полном серьезе обсуждать статью журналиста Пасько. Григорий был в числе лиц, приглашенных на заседание военного совета ТОФ, на котором происходил разбор учений. Естественно, что эта тема интересовала его – он в «Боевой вахте» отвечал за освещение боевой подготовки всего флота. И Гриша, как любой журналист, как ты или я, попав на интересное мероприятие, делал заметки, как это обычно делает любой журналюга: делая сокращения, ставя аббревиатуры. И заметки эти были ему нужны для того, чтобы написать большую итоговую статью о боевой подготовке. Такие статьи он писал каждый год после каждых зачетно-тактических учений. И вот теперь, когда все попытки обвинения провалились, пытаются в этом листе бумаги усмотреть страшенную государственную тайну!