Определение Верховного суда

Дело №78-000-29
ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего — Каримова М.А.
судей — Ворожцова С.А. и Сергеева А.А.

рассмотрела в судебном заседании от 17 апреля 2000 года дело по кассационному протесту прокурора на приговор Санкт-Петербургского городского суда от 29 декабря 1999 года, которым

НИКИТИН Александр-Константинович, родившийся 16 мая 1952 года в г. Ахтырке Сумской области Украинской ССР,

оправдан в совершении преступлений, предусмотренных ст.275 УК РФ и ч.1 ст.283 УК РФ, за отсутствием в его действиях составов преступлений.

Никитин обвинялся в совершении в 1995 году преступлений, предусмотренных ст.275 УК РФ и ч.1 ст.283 УК РФ, при обстоятельствах, установленных органами предварительного следствия. В судебном заседании прокурор, поддерживавший государственное обвинение, просил квалифицировать действия Никитина по ст.275 УК РФ и ч.1 ст.283 УК РФ.

Оправдывая Никитина за отсутствием в его действиях составов вмененных ему преступлений, суд исходил из того, что в период с 12 декабря 1993 года по 30 ноября 1995 года отсутствовало законодательное определение сведений, относящихся к государственной тайне, в связи с чем квалификация органами предварительного следствия деяний Никитина на законе не основана.

На приговор в отношении Никитина прокурором государственным обвинителем принесен кассационный протест с просьбой об отмене этого приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение в тот же суд, но в ином составе. В обоснование протеста утверждается о том, что решение суда об отсутствии в действиях оправданного составов инкриминированных ему преступлений необоснованно, так как выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, уголовный закон применен неправильно, допущена не исследованность. В частности, в протесте утверждается, что обвинение в соответствии с абзацами 2.4 и 6 ч.1 ст.5 Закона «О государственной тайне» в редакции 1993 года предъявлено Никитину правильно, поскольку между этой нормой и Конституцией РФ (ч.4 ст.29) имеется лишь терминологическое несоответствие. Говорится, что суд неправильно истолковал положения Конституции, связанные с требованием публикации законов и подзаконных актов, регламентирующих вопросы защиты государственной тайны. По мнению автора протеста, вывод об отсутствии у Никитина возможности ознакомиться с такими актами, принятыми после его увольнения в запас, сделан судом без учета взятых им при увольнении обязательств. Ссылкой на специфику дел данной категории, оспаривается правомерность утверждения суда о нарушении органами предварительного следствия Конституции РФ путем использования актов, принятых после совершения Никитиным вмененных ему действий. Помимо того, в протесте утверждается о необоснованности выводов суда, касающихся неконкретности предъявленного обвинения, не исследованности ряда доказательств вины Никитина, незаконности проведенного 5 октября 1995 года обыска в квартире Никитина, в ходе которого была изъята тетрадь с его записями.

Адвокатами Шмидтом Ю.М., Матиновым М.А. и Павловым И.Ю. в интересах оправданного поданы возражения на кассационный протест, в которых они выражают несогласие с приведенными в нем доводами. Шмидт и Матинов просят оставить приговор без изменения, а кассационный протест без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи Сергеева А.А., выступление прокурора Ерохина И.И., поддержавшего протест, но полагавшего направить дело на новое расследование, объяснения адвокатов Шмидта Ю.М., Матинова М.А., Павлова И.Ю. и оправданного Никитина А.К., просивших оставить приговор без изменения, Судебная коллегия находит приговор законным и обоснованным.

Как следует из постановления о предъявлении Никитину обвинения от 2 июля 1999 года, он обвинялся в государственной измене в форме шпионажа, выразившемся в собирании в августе 1995 года сведений, составляющих государственную тайну и передаче их в сентябре того же года иностранной организации. Кроме того, он обвинялся в разглашении государственной тайны, что выразилось в передаче иностранной организации в мае-сентябре 1995 года написанного им раздела доклада, содержащего сведения, о которых ему стало известно в период службы в Военно-Морском Флоте СССР (России) и составляющие государственную тайну.

Согласно положениям ч.4 ст.29 Конституции РФ, принятой 12 декабря 1993 года и действовавшей в период совершения Никитиным инкриминированных ему преступлений, перечень сведений, составляющих государственную тайну, должен быть определен федеральным законом. Такой перечень впервые был определен федеральным законом «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации «О государственной тайне» от 6 октября 1997 года.

Принимая во внимание, что в период совершения Никитиным вмененных ему действий отсутствовал соответствующий требованиям Конституции РФ перечень сведений, составляющих государственную тайну, сведения, собранные и переданные им иностранной организации, а также разглашенные, не могут быть признаны содержащими государственную тайну. Поскольку объективную сторону преступлений, предусмотренных ст.ст.275 и 283 УК РФ составляют указанные в них действия лишь со сведениями, являющимися государственной тайной, те же действия с другими сведениями не могут быть признаны государственной изменой и разглашением государственной тайны, Учитывая данное обстоятельство, Судебная коллегия считает, что суд первой инстанции обоснованно признал отсутствие в действиях Никитина составов преступлений, предусмотренных ст.275 и ч.1 ст.283 УК РФ.

Об отсутствии в его действиях состава преступления, предусмотренного ст.275 УК РФ, свидетельствует и следующее обстоятельство.

Положениями ч.2 ст.54 Конституции РФ установлено, что никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Положениями ст.9 УК РФ также установлено, что преступность и наказуемость деяния определяются уголовным законом, действовавшим во время совершения этого деяния.

Уголовным законом, действовавшим во время сбора и передачи Никитиным сведений, составляющих государственную тайну, — ст.64 УК РСФСР — предусматривалась ответственность за выдачу государственной тайны иностранному государству и отсутствовала ответственность за выдачу государственной тайны иностранной организации, в чем он обвинялся. Таким образом, Никитин обвинялся в действиях, уголовная ответственность за которые отсутствовала в период их совершения.

Доводы кассационного протеста о правомерности обвинения Никитина в соответствии с положениями ч.1 ст.5 Закона Российской Федерации «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года несостоятельны. Этот закон в отношении Никитина применению не подлежал, поскольку в нем отсутствовал перечень сведений, составляющих государственную тайну, а в ст.5 названного закона говорилось только о сведениях, которые могут быть отнесены к государственной тайне. Между тем в ч.4 ст.29 Конституции РФ содержится требование об определении указанного перечня федеральным законом. Поскольку в ст.5 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года и ч.4 ст.29 Конституции РФ речь идет о различных объектах, с утверждением кассационного протеста о наличии в этих актах лишь терминологического несоответствия согласиться нельзя.

С доводами протеста о правомерности обвинения. Никитина в соответствии с положениями ст.5 Закона РФ «О государственной тайне» от 21 июля 1993 года нельзя согласиться и потому, что обвинение Никитину предъявлялось в соответствии с положениями указанного закона с учетом изменений и дополнений, внесенных в него 6 октября 1997 года, согласно которым редакция ст.5 была изменена.

Не могут быть приняты и доводы протеста, касающиеся неправильного понимания судом конституционных положений о необходимости публикации законов и подзаконных актов, регламентирующих вопросы защиты государственной тайны. Вывод суда о необходимости опубликования перечня сведений, составляющих государственную тайну, основан на положениях ч.3 ст. 15 Конституции РФ, согласно которым законы подлежат официальному опубликованию, неопубликованные законы не применяются, а любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. Содержащаяся в протесте ссылка на ряд подзаконных актов, принятых до вступления в законную силу Конституции РФ, несостоятельна, так как с момента ее вступления в законную силу эти акты могли применяться лишь в части, не противоречащей Конституции РФ.

Утверждение кассационного протеста о возможности применения для оценки действий Никитина правовых актов, принятых после совершения этих действий, на законе не основано.

Доводы о том, что Никитин не вправе был собирать, передавать иностранкой организации и разглашать сведения, составляющие государственную тайну, на основании обязательств, взятых им на себя при увольнении в запас, не могут быть приняты, так как в период совершения указанных действий отсутствовал соответствующий требованиям Конституции РФ перечень сведений, составляющих государственную тайну.

Вывод суда о неконкретности предъявленного Никитину обвинения сделан обоснованно. Согласно обвинению, сведения, которые он собрал, передал иностранной организации и разгласил, в соответствии с абзацами 2,4 и 6 п.1 ст.5 Закона РФ «О государственной тайне» (с изменениями и дополнениями от 6 октября 1997 года), составляют государственную тайну. Однако в каждом из названных абзацев закона перечислен ряд категорий сведений, составляющих государственную тайну. К какой из этих категорий относятся сведения, в противоправных действиях, с которыми обвинялся Никитин, в постановлении о предъявлении ему обвинения и в обвинительном заключении не указано. В то же время Никитин обвиняется в собирании, передаче и разглашении сведений, не указанных в названных выше абзацах ч.1 ст.5 Закона РФ «О государственной тайне» (с изменениями и дополнениями от 6 октября 1997 года).

Указанные обстоятельства не могут служить основаниями к отмене приговора и направлению дела на новое расследование, поскольку в период совершения вмененных Никитину действий, отсутствовал перечень сведений, составляющих государственную тайну, о чем подробно изложено выше.

Нельзя согласиться и с доводами кассационного протеста о не исследованности материалов дела. С учетом требований ст.118 и ч.3 ст.123 Конституции РФ, суд не вправе по собственной инициативе принимать меры к доказыванию виновности подсудимого в совершения преступления. Участники же процесса, в том числе и прокурор, поддерживавший государственное обвинение, считали возможным закончить судебное следствие в объеме исследованных доказательств.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции о незаконности проведенного 5 октября 1995 года по месту жительства Никитина обыска, так как он проведен следователем, в чьем производстве дело не находилось.

Доводы кассационного протеста о проведении обыска по устному поручению следователя, принявшего дело к своему производству, не могут быть приняты. В соответствии с положениями ч.3 ст. 132 УПК РСФСР, поручение следователем производства следственных действий другому следователю возможно лишь в случае необходимости их производства в другом районе. Обыск же 5 октября 1995 года проведен в районе расследования дела, что исключало возможность его поручения другому следователю.

Принимая во внимание изложенное, Судебная коллегия считает, что предусмотренных законом оснований для направления дела на новое расследование или новое судебное рассмотрение не имеется, в связи с чем кассационный протест удовлетворению не подлежит.

Руководствуясь ст.ст.332, 339 УПК РСФСР, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Санкт-Петербургского городского суда от 29 декабря 1999 года в отношении Никитина Александра Константиновича оставить без изменения, а кассационный протест без удовлетворения.

Председательствующий — Каримов М.А.
Судьи — Ворожцов С.А. и Сергеев А.А.
Верно: Судья Верховного Суда Российской Федерации (подпись) Сергеев А.А.

копии определения направлены
1. С-Петербургский гс
2. Прокуратура РФ

дело отправлено 2000 г. в 28 томах С-Петербургский гс
ав 19.04.2000